Пока воды Венеции тихие - Фульвио Эрвас

«Лолли-поп, лолли-поп, лолли-поп», – продолжал крутиться в голове у Стуки навязчивый мотивчик. Инспектор попытался выиграть время.

– Я сейчас расследую новое дело, которое отнимает у меня много времени.

– Да я сам все как следует подготовлю, и за пару дней мы его поймаем. Твое новое дело совсем не пострадает. Кстати, что за дело?

– Мертвая китаянка. А ты что, ничем сейчас не занят? Я в газете читал о том норвежце, четыре или пять дней назад.

– Норвежец? А, да, мы расследуем. Сделай одолжение, посмотри материалы, которые я тебе выслал, и в следующий раз, когда мы с тобой увидимся, поделись соображениями. Идет?

– Кстати, Скарпа, где именно ты сейчас обитаешь?

– В районе площади Иезуитов.

Дорогая редакция!

Объясните мне, я не понимаю: откуда у нас этот комплекс Альбиона? «Пинк Флойд» в Венеции! Кому это нужно? Кто их вообще звал? Кто-то удосужился снять телефонную трубку, чтобы поинтересоваться у нас, жителей Венеции: эй, к вам едут «Пинк Флойд», вы согласны? Хочешь ли ты, простой венецианец, чтобы святые камни Истрии топтали варвары?

И чего только нам не пришлось натерпеться от фанатов этих «Пинк Флойд»! Разойдитесь все, они должны здесь пройти! Прочь ваши гондолы, уберите лодки, прогоните голубей! И не забудьте про веревки с бельем – с глаз долой! Нас заставили раскрасить фосфоресцирующей краской брусчатку, запретили смывать воду в унитазе, чтобы, не дай бог, не вызвать наводнения. Мы должны были хранить мусор в доме, чтобы он не оскорбил чье-нибудь чувство эстетики. Что вы от нас еще хотите? Посыпать мозоли кипрской пудрой? Бросать в толпу марципаны и засахаренный миндаль?

14 июля 1989 года я всего-навсего собирался полюбоваться фейерверком. В конце концов, это мое право, так или не так? Я расположился на террасе и наблюдал за флотилией лодок, прогулочных катеров и парусных судов. После ужина все вместе мы смотрели в небо, обводя взглядом очертания самых прекрасных в мире крыш. В тот момент я думал, что на свете нет меня счастливее, ведь я живу среди такой красоты. И когда я предавался этим мыслям, со стороны Сан-Марко раздался дикий рев и зажглись тысячи огней. И это были «Пинк Флойд»!

Мне стало плохо, когда я услышал, как на старинной площади бесновалась толпа варваров. Когда я представил себе, как от самого основания, словно при землетрясении, заколебались вековые дворцы, как затряслись колонны, камни, арки, будто кубики льда в шейкере. И все – по вине этих обезьян-ревунов. Замолкните, крикливые макаки! Стойте, не шевелитесь, иначе начнут разрушаться мозаики, потрескаются фрески, утонет площадь Святого Марко и целый город перевернется вверх дном, как пробка в воде.

А после их так называемого шоу, которое у кого-то даже повернулся язык назвать художественным, вы думаете, варвары вернулись к своим заснеженным вершинам, речным долинам, лесам и замкам? Исчезли как мимолетные летние сны, как бесплотный туман! Ничуть не бывало!

Они загадили весь город!

Вдоль каналов, узких улиц, вблизи Академии, по всей Страда-Нова[7]: явные последствия несварения желудка в самых живописных местах Венеции. Полупереваренная паста, ризотто и артишоки, а еще морепродукты – горы рыбы, каракатиц и моллюсков, украденных у лагуны. Бедная лагуна! Еще и рыбу тебе вернули!

Потом утомленные варвары стали спотыкаться, падать и засыпать на теплых камнях Истрии, на ступенях церквей и пирсов, в тени городских портиков и даже на ажурных венецианских мостиках. Во сне они видели город на воде удивительной красоты: вековые стены, покрытые пылью прошедших эпох, тишина и чувство глубочайшего изумления. Им снился мой город…

* * *

Дож[8] Марин Фальер

(«Другие им пользуются, а он его хранит»)

16 июля 1989 года

15 июля

Вторник

Будильник на мобильнике все еще трезвонил, когда пришел входящий звонок от инспектора Скарпы.

– Приезжай сегодня в Венецию, надо поговорить. Я жду тебя на Кампо-Санта-Маргерита.

– Посмотрим, я пока занят, – ответил Стуки.

Целое утро инспектор Стуки с агентом Спрейфико работали не покладая рук. Нескончаемые списки дальнобойщиков, крупные транспортные компании, перевозящие грузы из Милана в Тревизо. Тыча пальцем в карту, Спрейфико повторял, что разыскивать водителя грузовика, опрашивая народ вдоль дорожной магистрали, – все равно что искать иголку в стоге сена.

– Их слишком много, – настаивал полицейский и сосал щеку, словно карамельку.

Стуки беспокоило душевное состояние агента Ландрулли. Инспектор лично отнес ему кофе, который приготовил собственноручно. Стуки даже сам добавил сахара и помешал чайной ложечкой в чашке, прежде чем поставить ее на стол перед подчиненным.

Ландрулли окинул начальника взглядом белого медведя, плывущего на льдине в безбрежном океане.

– Ну ты даешь. Это ведь далеко не первый твой труп, – заметил Стуки.

– Нет, инспектор, – Ландрулли сделал вид, что очень обрадовался кофе.

– И даже не второй.

Стуки хотел продолжать и про третий, а потом четвертый, но вовремя спохватился. Он знал по опыту, что дело здесь совсем не в цифрах. У каждого из них был свой, особенный покойник, который каким-то образом сделался ближе, чем все остальные. Остывшее тело, забравшее с собой частичку их душевного тепла.

– Ты обязательно найдешь этого подонка, Ландрулли. Вот увидишь!

– Уж лучше бы я в тот вечер пошел на рок-вечеринку.

– И что – ты думаешь, ничего бы не произошло? Что все это из-за тебя? Ландрулли, выбрось эти глупости из головы. Соберись!

По мнению Спрейфико, агент Ландрулли был не в состоянии настолько завоевать доверие дальнобойщиков, чтобы те всё ему рассказали.

– Ты собрался выдать себя за одного из них, как секретный агент? – поддернул Спрейфико своего сослуживца. – Ты уже придумал себе легенду? Что ты перевозишь, кур или свиней? Или клубничку? – сострил Спрейфико, намекая на официантку из Казерты, о которой Ландрулли имел неосторожность ему рассказать, поэтично сравнив девушку с ароматной клубникой.

Внедриться в среду дальнобойщиков означало нелегкую работу на трассе Милан – Венеция, на заправочных станциях и в придорожных кафе. У полицейских была пока лишь одна-единственная зацепка – голубой крест на стекле грузового автомобиля. По мнению Спрейфико, опросить всех водителей и работников местных транспортных компаний было нереально.

На выходе из полицейского управления Стуки остановил дежурный.

– Инспектор, мне только что позвонили. Комиссар Леонарди и начальник управления хотят вас видеть. Сегодня до полудня.

Антимама! Его вызывает сам начальник полицейского управления! Загадочная мертвая китаянка – этого босс никак не может оставить без внимания.

Стуки вернулся в кабинет и снова вызвал к себе агентов Спрейфико и Ландрулли.

– Что я должен говорить начальнику управления? – спросил инспектор.

Ландрулли принес карту автомагистрали Милан – Венеция, на которой были обозначены все автозаправочные станции.

– За два-три дня я