Расскажи это птичкам - Джеймс Хэдли Чейз

Ознакомительный фрагмент

class="p1">Он заметил, что остальные боксы почти все свободны. На выходные большинство жильцов спешили покинуть город. Энсону нравилась тишина, воцарявшаяся в доме в это время: никакого тебе вопящего телевизора, топающих над головой людей и галдящих во дворе детей.

Он заглушил двигатель, выключил фары и вылез из машины. Захлопнув дверь, Энсон почувствовал, что он тут не один. Он резко повернул голову. Высокий плотный мужчина вышел из тени и теперь стоял у въезда в бокс, глядя прямо на него. От неожиданности Энсон вздрогнул. Он всматривался в темноту, пытаясь понять, кто перед ним.

– Привет, калека, – сказал мужчина низким хриплым голосом. – Долго же я тебя ждал!

Сердце Энсона заколотилось, и все внутри сжалось от страха. Перед ним стоял Матрос Хоган! Последние несколько дней он был настолько поглощен мыслями о Мег Барлоу, что напрочь забыл об угрозе Джо Дункана. Теперь он вспомнил его слова: «Даю тебе время до субботы. Если не вернешь – Матрос поговорит с тобой по-другому».

В памяти Энсона вдруг всплыла одна из историй, ходивших о Матросе Хогане. Как-то он навестил одного из клиентов Джо, который не смог расплатиться с долгами, и жестоко его покалечил. Энсон собственными глазами видел того парня после «разговора» с Матросом, поэтому знал, что та история нисколько не приукрашена. Как рассказывали, Матрос своим здоровенным кулачищем просто треснул беднягу по затылку. После этого человек стал инвалидом: ездит в коляске, выглядит и ведет себя как идиот. Когда полиция попыталась повесить нападение на Матроса, пять букмекеров дали показания, что во время инцидента он играл с ними в покер в Лэмбсвилле.

И вот теперь Матрос Хоган не спеша приближался к Энсону, а тот отступал, пока не уперся пятками в бетонную стену. На расстоянии четырех футов от жертвы Матрос тоже остановился: руки засунуты в карманы брюк, бесформенная шапка съехала на один глаз, между толстыми влажными губами торчит папироса.

– Я пришел за долгом, калека. Гони денежки.

Энсон судорожно сглотнул.

– Передай Джо, что в понедельник он все получит, – выпалил Энсон, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

– Джо сказал мне забрать деньги сейчас, а не то… – Он вынул из карманов свои кулачищи. – Ну же, калека. Я хочу домой.

Энсон ощутил, как его спина вжалась в холодную бетонную стену. Дальше отступать было некуда. Перед глазами стоял тот парень в инвалидной коляске.

– Деньги будут у меня в понедельник, – пролепетал он. – Скажи Джо… Он поймет. Мне должны…

Он осекся, когда Матрос наклонился к нему. Испугавшись еще больше, Энсон внезапно закричал высоким истерическим голосом:

– Нет! Не трогай меня! Нет!

Хоган гадко усмехнулся:

– У тебя серьезные проблемы, калека. Кроме Джо, в свободное время я работаю на Сэма Бернштейна. Ты должен ему восемь штук. Сэм не верит, что ты ему заплатишь. Ладно, у тебя есть еще время, но Сэм беспокоится насчет тебя. И Джо беспокоится. Тебе лучше заплатить Джо в понедельник, иначе я отделаю тебя так, что мать родная не узнает. – Он злобно осклабился, блеснув мелкими белыми зубками. – А если не достанешь денег для Сэма, я буду бить тебя до тех пор, пока ты сам не взмолишься о смерти. Усек?

– Да, – выдавил из себя Энсон, чувствуя, как холодный пот стекает по спине.

– Лады. Значит, заплатишь Джо в понедельник… Уговор?

«Все будет хорошо, – отчаянно билось у Энсона в голове. – Мне дали целых два дня. В понедельник вечером я буду с Мег».

Но Матрос, видимо, не считал, что все хорошо, – он сделал резкий обманный бросок вперед, не оставляя жертве никаких шансов для маневра. Кулак Матроса, похожий на молот, со всей силы врезался в живот Энсона, и тот согнулся пополам, словно складной нож.

Энсон растянулся на залитом бензином полу лицом вниз. Он слышал, как Матрос сказал:

– В понедельник, калека! Не отдашь деньги – пеняй на себя. Отхватишь по-настоящему. И помни про Сэма! Не заплатишь ему – считай, ты покойник.

Энсон неподвижно лежал, обхватив живот руками, стиснув зубы и тяжело дыша. Он смутно ощущал холодный бетон, остужавший его измученное болью тело, и слышал звук тяжелых удаляющихся шагов бывшего чемпиона Калифорнии в полутяжелом весе.

В воскресенье, в четверть двенадцатого утра, Энсон лежал в постели. Вокруг его пупка – в том месте, куда ударил Хоган, – расплылось большое темно-лиловое пятно. Вчера ему кое-как удалось дотащиться до лифта и подняться к себе в квартиру. Он принял три таблетки снотворного и лег спать. Когда он проснулся, сквозь щель между шторами пробивались яркие утренние лучи. Он поковылял в ванную. Внутри все горело. «Хорошо хоть обошлось без крови», – подумал Энсон, но на самом деле он был напуган и с ужасом думал о следующей встрече с Хоганом, если ему так и не удастся достать деньги для Дункана. Он мысленно перенесся в будущее, к июню. Должно быть, он был не в своем уме, когда одолжил у Бернштейна те восемь тысяч. Да, он определенно спятил, поставив все деньги на эту проклятую лошадь! Энсон подумал о часе расплаты, и мороз пробежал по коже. Сейчас он отчетливо понимал, что ему никогда не собрать нужной суммы. Он приложил руку к животу и съежился. Хоган его покалечит. Энсон знал это. И он тоже станет дурачком.

С ощущением пугающей черной безысходности он провалялся еще четыре часа. Его разум метался, словно пойманная в ловушку мышь, отчаянно пытающаяся найти способ выбраться. Одна мысль неотвязно крутилась в его голове. Сначала он ее отверг, но, когда прошло несколько часов, а никакого другого решения так и не появилось, он стал всерьез обдумывать эту идею. До сих пор он избегал любых преступных способов получения денег, но теперь ему стало понятно, что, кроме нечестных, иных путей у него не осталось.

Он думал о Мег Барлоу.

«Она явно что-то темнит, – сказал он себе. – Вся эта история о мошенничестве со страховкой… она не могла не понимать, что те безделушки, которые она назвала драгоценностями, не стоили и ломаного гроша. Так почему же попросила меня позвонить? Зачем сказала, что ее муж не ночует дома по понедельникам и четвергам? Возможно, это выход… Мой единственный шанс…»

Вконец обессилев от этих мыслей, он провалился в глубокий сон и проспал до утра понедельника.

Энсон шел через огромную парковку магазина Фрэмли, слегка прихрамывая. Каждое движение причиняло боль. Приходилось прилагать усилия, чтобы держаться ровно.

Он толкнул вращающуюся дверь и окунулся в сутолоку магазина. Огляделся вокруг, затем спросил у лифтерши, где найти отдел садоводства.

– Цокольный этаж, секция Д, – ответила девушка.