Расплата - Оливье Норек

– Семьей занимается другая группа. Если они что-то обнаружат, то сообщат нам. В любом случае мы – центр, мы первыми все узнаём. Не думайте об остальной части расследования. У нас есть только одно дело – сохранить жизнь гендиректора, узнать, сколько будет стоить его освобождение и как организовать обмен. Затем арестуем похитителя.

– Вы так уверенно об этом говорите.

– Обычно их ловят. Особенно если вы охотитесь за главой одной из важнейших компаний страны. У нас неограниченные ресурсы для работы.

– Не все жертвы имеют право на такие привилегии, – поддела его Диана.

– Правосудие, отпуск, школа – каждому по возможностям. Мы поняли, что социальной справедливости не существует, давайте продолжать работу.

Эффективен, резок, прагматичен, скрупулезен. У Дианы складывалось все более четкое представление о новом коллеге. И он еще больше становился ей симпатичен.

– Мне до такой точности оценок далеко, – сказала она виновато. – Моя тема менее техническая, более человечная и поэтому приблизительная. Очень приблизительная. – Она мысленно сформулировала свои соображения, расставила приоритеты и продолжила: – Во-первых, налицо организованность. Эту операцию планировали заранее. Компьютерная безопасность. Вдумчивый человек с четкой мотивацией. Учитывая статус жертвы, явно смелый. Выбрав гендиректора, он знал, что на поиски бросят все полицейские силы Франции. Во-вторых, это немного похоже на игру. Он приглашает нас поучаствовать, понаблюдать, как будто хочет что-то сказать и нам. Но вывод из всего этого меня тревожит.

– Пожалуйста, говорите, именно поэтому вы здесь, – подбодрил ее Натан.

– Если назвать «партией» время между этой минутой и освобождением жертвы, то наша партия будет разыгрываться в два этапа. Первый – спокойный, похититель объяснит, чего он от нас хочет, каков его план, если угодно. Второй – быстрый, который вы оценили максимум в тридцать минут, когда похититель запустит двигатель. И сложность его плана показывает, что он пойдет до конца.

– Убивать нелегко. Ни один полицейский не знает, сможет ли нажать на курок, пока не окажется в безвыходной ситуации.

– Это ясно. Но одно дело вдруг захотеть отравить супруга, а потом хорошо выспаться и передумать, и совсем другое – установить стеклянную камеру, машину, соединить их, похитить одного из самых влиятельных людей в стране и дразнить нас русским сервером и сменой адресов… Не похоже на человека, который может бросить начатое.

– Надеюсь, нам не придется это проверять.

– И это приводит меня к следующей мысли. Неприятной. Здесь есть определенная логика, некое послание. Ведь человека похищают обычно ради денег. Жертва, похититель, обмен. Точка. А тут гендиректор нефтегазовой компании, которого собираются удушить собственным бензином. Тут есть связь, я считаю. Это картина, где все детали на своих местах.

Она помолчала, чтобы Натан успел осознать смысл ее слов. Затем продолжила:

– С самого начала вы говорили о похищении с требованием выкупа. Но что, если похитителю не нужны деньги?

– Слишком много усилий для того, чтобы просто что-то нам сообщить.

– Верно. Если только это не показательная казнь.

– Думаете, мы ее увидим? Казнь в прямом эфире?

– Нет. Не в этот раз. Памятник возводят, чтобы всем его показать. А церковь – чтобы получить новых приверженцев. Он бы не стал устраивать весь этот спектакль ради нескольких полицейских. У него еще недостаточно зрителей. – Диана нетерпеливо посмотрела на часы. – А сейчас мы с ним познакомимся.

В мире

Франция

Монбризон. Юг Луары.

Клиника Форес. Раннее лето[10]

Злое солнце жгло все без разбора, от крыш до асфальта. На лужайке перед клиникой цветы поникли, а деревья были одеты в пожухлую зеленую листву.

Том сидел в машине неподалеку от клиники, опустив окна, и мечтал о Дубае и его вездесущих кондиционерах, в том числе на улицах. На местной радиостанции даже ведущий, казалось, страдал от перегрева.

– Внимание, дорогие слушатели. Соцсети сходят с ума, но давайте не терять здравого смысла. Нам сообщили, что в Роанне, примерно в пятидесяти километрах от нас, ожидается сильная буря с градом. Учитывая палящее солнце, нас это вряд ли коснется. Но с нами в студии наш уважаемый метеоролог. Может быть, он нас успокоит?

– Вы правы, бояться нечего, хотя нужно помнить о том, как изменчивы метеоусловия. В этом году непогода уже нанесла ущерб в несколько миллиардов евро по всей Франции. Из-за глобального потепления штормы, наводнения и прочие капризы неба множатся и усиливаются. И наши соседи в Роман-сюр-Изере в этом уже убедились – меньше месяца назад невиданная буря опустошила их фермы, разрушила немалую часть города и превратила улицы в реки[11].

– Апокалипсис приближается, дорогие слушатели, но я вас уверяю, что он наступит не сегодня…

Увлекшись этими сомнительными новостями, Том не заметил, как из клиники вышла Инес в короткой юбке и легкой блузке, хотя при таком пекле даже в этой одежде было невыносимо жарко. Она быстро подошла к машине, осторожно села на горячее сиденье. И сразу набросилась на Тома с упреками:

– И долго ты меня тут ждешь с работающим двигателем?

– Не знаю, минут пятнадцать.

– Прямо восьмидесятый год.

– Мое любимое время. – Том притворился, что не понимает намека. – Ну что, пойдем в тенек или будем здесь вариться?

Прищурившись, Инес посмотрела на здание клиники, как будто хотела заглянуть в будущее.

– Подожди, – сказала она, – хочу понять, не водит ли меня за нос моя новая пациентка.

Десять секунд спустя в дверях показалась девочка-подросток в больничном халате, к ее руке тянулась трубка переносной капельницы. Девочка проковыляла к лужайке, огляделась, достала из кармана сигареты и сунула одну в рот.

– У нее одежда пахла табаком! – торжественно воскликнула Инес с интонациями Эркюля Пуаро, который раскрыл преступление.

Девочка затянулась второй раз. Лазурное небо стало стремительно сереть. В вышине молния выпустила первый электрический коготь, тот разделился на два, каждый из них еще на несколько, и один с треском ударил в громоотвод клиники. Это был первый из 73 700 ударов молнии, обрушившихся на город за следующие двое суток[12]. Сразу же начался дождь, проливной, мощный, и запахло озоном. Что-то с грохотом ударило по крыше машины, и Тому сначала показалось, что это ветер опрокинул садовую кадку с растениями. Том уже собирался выйти, как вдруг треснуло лобовое стекло. На капоте лежала глыба льда размером с шар для игры в петанк. Инес снова посмотрела на своего непокорного подростка.

В четырнадцати километрах над ними сквозь облака пробилась градина и со скоростью 190 километров в час полетела на землю.

Девочка-подросток не двигалась. Возможно, ее оглушило ударом. Только сигарета выпала из пальцев. По лицу побежала струйка крови, обогнула глазницу и скатилась по переносице. Девочка потрогала голову, затем посмотрела на ладонь –