Александр Чернов - И ты, Брут...

Ознакомительный фрагмент

— Я с неприятными мне людьми не пью! — заявил я громко, перекрикивая музыку, и резко отодвинул от себя стакан. Затем повернулся к засмотревшейся на ресторанную публику девушке и велел: — Вставай, нам домой пора.

Настя суетливо и излишне поспешно вскочила, похожая на зазевавшегося пассажира, неожиданно услышавшего по радио об отправлении его поезда. К моему удивлению встал и Чума, хотя, как мне казалось, он собирался задержаться. Вынужден был подняться и Валера. Он встал грузно, неловко и казался разочарованным.

— Жаль, что мы с вами не нашли общий язык, — проговорил он, разведя руками. — Но если вы передумаете, как вас найти?

— А никак, — изрек я. — Мы не передумаем. Прощай, дядя!

Чуме очень не хотелось расставаться с мечтой заполучить десять тысяч баксов. Поколебавшись, он неуверенно сказал Валере:

— Я вообще-то, в четвертый автопарк на работу устраиваюсь. Там меня найдешь. Чумаев моя фамилия. Зовут Санек.

Валера тоже стал собираться. Он взял со стола сотовый телефон, сунул в нагрудный карман рубашки. Он явно намеривался покинуть кафетерий вместе с нами. Я не хотел идти с ним одной дорогой, и чтобы отделаться от него, потянул девушку за руку к бару.

— Пойдем Настя, я воды хочу попить.

Мы направились к стойке бара, за нами потянулся и Санек. Оставшись в одиночестве, толстяк потоптался у столика и начал спускаться по лестнице.

Бармен — прилизанный парнишка в белой рубашке и при бабочке — выдал нам большую бутылку минеральной воды, которая через пару минут оказалась в наших желудках. Выждав еще пару минут, наша компания двинулась к выходу.

На улице гулял ветерок, было тихо, темно и безлюдно. Хотя я был навеселе, мне отчего-то было грустно, клонило в сон. Заходить к Сереге я передумал. Настроение дрянное, вид унылый, чего другим людям праздник портить? Да и поздновато уже по гостям расхаживать. Я решил дойти до центральной дороги, попрощаться с новыми знакомыми и на такси отправиться восвояси.

Не тут-то было! Едва мы вошли в полосу зеленых насаждений, как из темноты вынырнули три человека. В одном из них я узнал верзилу, двух других парней видел впервые. Неприятный холодок лизнул меня между лопатками, и я непроизвольно замедлил шаг, чувствуя плечом тепло девушки испуганно прильнувшей ко мне. Гулко, тревожно стучало в ее груди сердце. Шедший с левой стороны от меня Чума напрягся и тоже перешел на шаг увязающего в болоте человека. Через пару метров все втроем окончательно увязли в трясине и остановились.

— Вот и попались! — хмуро сказал бугай, стоявший в окружении парней на нашем пути. — Мы уж весь массив оббегали в поисках вас. Думали, не найдем…

С такой компанией нам троим было ни за что не справиться. Я попробовал урезонить верзилу.

— Слышь, парень, — произнес я, подыскивая в голосе подходящие случаю мирно звучащие нотки. — Ну, погорячились немножко и ты, и мы. Дело прошлое. Давай заключим мир и отправимся по домам.

Однако потерпевшему в метро публичный афронт верзиле требовалась сатисфакция.

— Ну вот еще! — воскликнул он тоном заядлого дуэлянта. — Я обид не прощаю!

— Успокойся, парень! — потребовал и Чума. — А то хуже будет!

— А вот это мы сейчас увидим! — с бравадой вскричал бугай и сжал кулаки.

О примирении сторон не могло быть и речи, и я приготовился к акту агрессии со стороны враждебного лагеря, а именно — отодвинул в сторону девушку, дабы не мешала свободе моих действий. Ну, поехали! Верзила сделал шаг вперед и размахнулся. Волнения как не бывало. Мгновенно обострились зрение, слух, я напружинился, подобрался. Сконцентрировав внимание на летящем в мое лицо кулачище, я отклонился назад и вправо и одновременно послал свой кулак правым крюком в скулу бугая. Голова верзилы дернулась, однако он выдержал удар и снова бульдозером попер на меня.

Мои действия послужили сигналом начала атаки для Чумы. Парень оказался на редкость отчаянным. Краем глаза я видел, как он очертя голову бросился на одного из приятелей бугая. Верзила же обманным движением в голову заставил меня ослабить защиту корпуса и врезал мне по печени. Она чуть не выскользнула у меня через рот. На несколько мгновений я потерял возможность дышать. Следующий удар в живот согнул меня пополам. Теперь я оказался в невыгодном положении: я был подшофе, в то время как мой противник протрезвел, и я пропустил еще один удар, теперь уже в челюсть, который разогнул и отбросил меня к дереву. Верзила вновь замахнулся.

Не знаю, что со мной было бы, если бы не Настя. Возможно, бугай размозжил своим кулачищем мою голову, а возможно пробил бы грудную клетку и вырвал мое сердце. Но мне суждено было остаться в живых. Девушка вдруг бесстрашно повисла на этой самой руке бугая и завизжала:

— Помогите!!!.. — но ее крик был гласом вопиющего в пустыне. Желающих прийти к нам на помощь не оказалось.

Бугай стряхнул с себя девицу, как пес игривого щенка. Она отлетела в сторону, однако тут же с упорством одержимой вновь бросилась на верзилу. К нему на помощь пришел один из приятелей, пока еще не участвовавший в драке. Он отцепил девчонку от верзилы и пятерней ударил ее в лицо. Настя попятилась, споткнулась и упала в траву. Этот эпизод драки девушки с бугаем и его приятелем длился считанные секунды, но мне их вполне хватило, чтобы очухаться. Собрав всю свою волю в кулак и вложив в него же всю имевшуюся у меня в запасе силу, я заставил себя сосредоточиться и заехал этим мощным оружием снизу в челюсть отвлекшегося от меня противника. Бугая будто оторвала от земли невидимая сила, развернула в воздухе и уложила на землю, раскидав в стороны руки и ноги. Все, можно открывать счет!..

…Однако рефери не успел бы досчитать и до пяти, как верзила, к моему изумлению, снова оказался на ногах. Он был взбешен как бык, получивший в загривок удар пики пикадора. Что тут началось! Бугай, изрыгая проклятья, кинулся на меня, толкнул… и я, пятясь, налетел спиной на орудующих кулаками Чуму и парня; подлетела разъяренная Настя; подскочил второй приятель верзилы и пошло-поехало! Началась самая настоящая бойня. В воздухе мелькали руки, ноги и другие части неизвестно чьих тел. В ход пошли ногти и даже зубы девушки. Дрались без единого слова, иступлено, словно бойцовые петухи на арене. Я раздавал удары направо и налево, не разбирая ни своих, ни чужих. Мне отвечали тем же. Постепенно я стал выдыхаться, слабеть — и снова нарвался челюстью на кулак бугая, и он снова пригвоздил меня к дереву. Еще удар, и еще… Теряя сознание, я на краткий миг закрыл глаза, однако успел заметить, как мне в лицо, будто в замедленной съемке, летят, увеличиваясь в размерах, сжатые пальцы бугая. Приближалась моя смерть. Но в следующее мгновение, когда я усилием воли разомкнул налитые свинцом веки, произошло невероятное. Верзила неожиданно обмяк, стал валиться на меня, и я вместо смертельного удара ощутил легкий тычок в лицо. Я оттолкнул от себя бугая… И тут, то, что я увидел, заставило меня закричать. Парень стоял, с застывшим выражением ужаса на лице, прижав левую руку к груди. Из нее торчала рукоятка ножа. Того самого ножа, который я оставил на столе в кафетерии, и который потом куда-то запропастился вместе с салфеткой. Как и куда он исчез, сколько я позже не напрягал свою память, вспомнить не мог. Бугай зашатался, захрипел и повалился на землю на бок, орошая свою одежду и траву кровью. Клубок дерущихся мгновенно распался. Обступив бугая, враждующие стороны молча пялились на корчащееся в судорогах тело, еще не осознавая в полной мере, того что стряслось.

— Так они же его прирезали! — наконец с удивлением и испугом тихо произнес один из парней. — Они его грохнули, Колян!..

…И тут невдалеке раздалась трель милицейского свистка. Откуда здесь взялись представители охраны правопорядка было непонятно. Это был тот случай, когда я мог сказать, что милиция прибыла не вовремя.

— Шухер, Колян, сматываемся! — вскричал все тот же парень и кинулся наутек.

Второй припустился следом за ним. Побежал и Чума. Милицейский свисток перешел на истеричную трель, и все трое прибавили прыти. Я стоял оглушенный, ни в силах сдвинуться с места. Это был шок, паралич, клиническая смерть. Таких потрясений я в своей жизни еще никогда не испытывал.

Вывела меня из этого состояния Настя.

— Ну чего же ты стоишь?! — крикнула она мне в самое ухо. — Бежим! — и девушка дернула меня за руку.

Черт ли меня дернул в тот момент, ангел ли хранитель, но я побежал с каждой секундой все убыстряя и убыстряя бег.

ДРУГ ДЕТСТВА

Я, в общем-то, личность давно сформировавшаяся — некурящий, малопьющий, морально устойчивый. И какого черта я тогда побежал ума не приложу. Как я добропорядочный гражданин, воспитатель, мог так поступить?.. Это было какое-то наваждение, минутное проявление слабости, о которой я впоследствии не раз сожалел. Страх, животный страх гнал, хватал меня за пятки, когда я бежал рядом с девчонкой, не думая о последствиях. В то время я хотел лишь одного: оказаться как можно дальше от того места, где на земле лежал умирающий бугай.