Человек без тени - Кеннет Дун

Наконец в 49-м Гучи отправились на Ривьеру, а потом в Венецию. В любом из этих мест они могли повстречать воскресшего Михана или нового владельца ожерелья. Может, оно вообще никогда не принадлежало Карлайл и ей кто-то (любовник или подруга) одолжил его для снимка. К сожалению, по фотографии невозможно определить, где она сделана. Видна только стена и кусок колонны, на Лайле длинное платье с открытыми плечами. Явно одета для вечернего выхода.

– Или специально позирует для фотографа, – предположила Аманда. – Правильно подобранное освещение, это явно не любительский снимок. Подожди секунду, мне кажется, я вижу остатки штампа. Чернила почти стерлись, но я попробую что-то разобрать. Включи лампу, пожалуйста.

Вдвоем мы склонились над фотографией, изучая полустертые светло-сиреневые буквы, едва заметные на выцветшем обороте снимка. Очевидно, он не всегда хранился в рамке, на картонной поверхности даже были видны следы разводов от пролитой жидкости.

– Рю.. Какая улица? А вот это кажется «Канны». Снимок сделан в Каннах. Отлично! – хлопнула в ладоши Аманда. – Я отдам фотографию экспертам, пусть попробуют очистить печать, может, сумеют что-то еще разобрать. Например, адрес фотографа. Теперь понятно, с чего начинать поиски. Надо послать детектива в Канны. Вдруг кто-то вспомнит, как Карлайл где-то надевала это ожерелье. Может, она рассказывала, откуда его получила.

Аманда вопросительно посмотрела на меня. Я поднял руки.

– Я даже не говорю по-французски. Эта работа точно мне не по плечу.

К тому же я вовсе не был уверен, что ради поисков следа Михана надо забираться так далеко.

Глава 35

Когда Аманда ушла, я некоторое время вглядывался в сумерки за окном, пытаясь привести мысли в порядок, затем взял листок бумаги и начал записывать все имеющиеся факты.

Итак, что мы имеем? Таинственный Гэри Михан, без колебаний убивающий стариков и детей ради наживы. Лайла и Колин, парочка авантюристов с великосветскими манерами, втянутая в ограбление банка. Точнее почти втянутая – Лайла заработала свою долю благодаря другим талантам. Колина на дело вообще не взяли, в банк зашли здоровые парни – Финчер, Махоуни и Пеш, а щуплый Пирс сидел в машине. Щуплый. Пеш побежал в хранилище помочь Картрайту нести сумки с деньгами. Пеш – француз, из семьи потомственных гангстеров, ненавидящий полицию и не боящийся крови.

А «Гарнет» – бывшее гнездо преступников, известный бутлегерский отель. Как же я раньше не догадался!

Что-то начинало складываться. Все в «Гарнете» было фальшивым, не тем, чем казалось на первый взгляд, все носили маски и играли роли. Начиная с управляющего. Даже убийства были обставлены с подчеркнутой театральностью. Соловей и роза, поэт, разочаровавшийся в любви. Так ли разочаровавшийся?

Фальшивый аристократ с сапфировыми глазами, фальшивый генерал, умерший от разрыва сердца. Таинственная фигура в черном плаще до пола, волочившая тяжелый чемодан. Все вполне реально. Но есть одна загвоздка. Как я ни бился, не мог ее решить.

Первое убийство казалось решительно невозможным, не вписывающимся в схему. Зачем нужен был этот удар в сердце? Почему для всех убийств преступник выбрал разные наркотики? Лягушачий токсин, никтотин, скополамин… Скополамин! Ну конечно же. Сыворотка правды. Это все объясняет.

На всякий случай я снял с полки фармакологический справочник и нашел нужный раздел. Звонить доку Спарксу было поздно, наверняка в судебном морге все давно ушли праздновать Рождество. Впрочем, это уже было не важно.

Глава 36

Я приехал в «Гарнет» за сорок минут до начала дежурства. Отпустил пораньше немногословного Винни, сообщившего мне, что дочитал книгу о Дракуле. Он сухо пожелал мне счастливого Рождества, надеж шляпу и плащ и был таков.

В фойе я встретил мистера Шимански, старательно отводившего глаза. В ресторане официант передал мне накрытое крышкой блюдо с праздничным окороком и небольшими закусками, посоветовав мне полакомиться этими деликатесами у себя в кабинете. Сам ресторан уже готовился к закрытию, обслуга снимала скатерти со столов, в баре Тони красочно расписывал последним клиентам из числа временных постояльцев прелести ночной рождественской программы развлечений Лос-Анджелеса за стенами «Гарнета».

Никого из постоянных обитателей я не заметил ни в баре, ни в «шахматном алькове».

В начале двенадцатого отель по традиции погрузился в полумрак и совершенно затих. Я был уверен, что заезжие бизнесмены, отправившиеся встречать Рождество со своими деловыми партнерами, а, может, на Голливудский бульвар, в ночные клубы Родео-Драйв, Малибу или Вениса, вряд ли будут возвращаться по своим кроватям раньше двух часов ночи, а до этого у меня было еще полно времени сделать то, что я задумал.

Перекусив у себя восхитительно нежным окороком и хлебцами с какими-то неведомыми паштетами, я дождался полуночи, а потом вышел из кабинета, как будто совершая привычный обход.

– С рождеством, Артур, – поздравил я немолодого консьержа, которому выпало дежурить в эту ночь.

– С рождеством, мистер Стин, – откликнулся он, моргнув, затем снова смежил веки, утратив ко мне всякий интерес.

Я заметил, что Артур не стал закрывать на запор двери отеля, справедливо решив, что подвыпившим гостям будет спокойней, если они смогут беспрепятственно вернуться в свои номера.

– Артур, какой у вас рост?

– Пять футов девять дюймов29, сэр.

– Можно вас попросить о помощи. Это не займет много времени. Вы не могли бы выйти из-за стойки и встать около лифта.

Артур, моргая, принялся исполнять мою просьбу.

Я вызвал лифт на первый этаж, а сам отошел в сторону алькова, ожидая его прибытия. Двери открылись, и в светлом проеме кабины стала отчетлива видна фигура Артура. Я долго вглядывался в нее, пока двери снова не закрылись.

– Спасибо, Артур. Можете дальше отдыхать.

Портье удалился, что-то недовольно бурча под нос.

Я закрыл глаза и попытался воспроизвести в памяти все детали увиденного. Голова Артура на целый фут не доставала до уровня, на котором были расположены светильники в кабине. Я был уверен, что незнакомец даже в шляпе был на дюйм ниже. Значит, им определенно не мог быть Франсуа Пеш, рост которого составлял не менее шести футов, что подтверждали полицейские документы и показания Донована. Не удивительно, что мне показалось в этой фигуре что-то неестественное – плащ Пеша ей был определенно велик, он выглядел каким-то средневековым балахоном, а уже мое воображение дорисовало образу сверхъестественные черты.

Теперь я сам встал на место ночного незнакомца возле лифта и медленно свернул в коридор, ведущий к ресторану. Здесь я потушил свет в холле и огляделся. Благодаря планировке отеля в этом месте образовывалось слепое пятно: происходящее на участке в несколько футов нельзя было увидеть ни от входной двери, ни