Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева

– Как бежали? Этого не может быть.

– Оказывается, может, – развел руками Будаев. – Этот случай станет теперь анекдотом, потому что они сбежали, как только очутились во дворе. Надо было в ФСБ сообщить, но полиция решила, что дело плевое. Полицейские пацаны зеленые и всего их четверо было, они же ехали к одному. Их повалили, а сами сиганули через ограду и через соседний двор сбежали, одного только и задержали.

– Не понимаю, а в чем проблема? Какое отношение имеют террористы к переезду Данилова? – озадачилась Полина.

– Прямое, – сказал Спартак Маратович. – Задержанный раскололся быстро, ориентировку ДПС и органам дали сначала на словах, приметы сказал их сообщник, а потом нашли их фото в интернете. А отношение такое: перекрыты все выезды из города, все тропинки, подключили военных. Оба преступника крайне опасны…

– И что? – все равно не понимала Полина.

На этот раз в диалог влился Феликс:

– Это значит, проверяют все транспортные средства, включая велосипеды… то есть велосипедистов. Шучу. Но у них не только распечатки портретов преступников, физиономию Даниила тоже держат в руках, его же ищет следком.

– И в розыске парень из банкетного зала, – дополнил Будаев.

Держалась Полина с достоинством, можно сказать, холодно, в сторону Данилова ни разу не посмотрела, лишь поздоровалась, когда вошла. Про себя Феликс отметил, что им обоим непросто будет сосуществовать на одних квадратных метрах, а подполье, может быть, продлится долго. Ну а Полина подключилась к поиску выхода и нашла его после недолгого раздумья:

– А если в багажнике перевезти?

– О… – застонал Будаев и вдруг засмеялся. – Вы не представляете, сколько народу в девяностых покинуло города в багажниках. Первое, что сделают на выезде, откроют багажное отделение.

Ничего лучше не придумал и сам Даниил:

– Есть парик, борода, усы…

Он осекся, потому что на него так выразительно посмотрел Будаев, что пропало желание воспользоваться старым приемом. Спартак Маратович подкрепил свой насмешливый взгляд и убедительными аргументами:

– Эти театральные атрибуты грубо выглядят, днем заметны будут издалека, а вечером тебе прямо в лицо фонариком посветят. Думаешь, не сообразят, что ты к бороде приклеен? Не обольщайся.

– А по бездорожью пешком пройти? – поступило второе предложение от Полины. – Я буду ждать в машине за городом.

– Этот вариант тоже учтен, – разочаровал Будаев. – Ловят террористов, которых в городе больше, чем накрыли в съемном доме. Эти двое путь к остальным, они опытные и более ценные, чем тот, что попался. Поэтому, как доложила разведка, просматривается все тепловизорами, включая бездорожье, мышь не проскочит, Данилов тем более, он ведь больше мышки. Ну, а когда его возьмут, не отделается фразой «за грибами вышел».

– Оставаться ему здесь тоже нельзя, надо из города убраться, – подключился Феликс. – У подозрительных, которые на заметке, проводят сейчас обыски. Вот покажется этот дом подозрительным, настучит кто-либо из соседей, дескать, пустовал домик, а теперь кто-то поселился, но не показывается никому, приезжают туда странные люди… мы то есть.

– Что же теперь делать? – спросила Полина.

Спросила без отношения, хотя это и есть ее отношение к Даниилу, никто ей не ответил, потому что все трое не знали, что делать. Феликс взял смартфон и позвонил, ответили ему сразу, он подскочил с кресла и зачем-то отошел к окну, хотя говорил громко:

– Здравствуйте, Георгий Глебович… Нам срочно нужно посоветоваться с вами… Нет, не по телефону. Вы не могли бы приехать?.. Это срочно… Ждем.

– Он знает этот адрес? – осведомился Даниил.

– Да, – сказал Феликс, возвращаясь на место. – Я был у него на заводе, проконтролировал установку видеонаблюдения, это моя работа. У нас примерно… сорок пять минут. Чаю можно попить, кофе или телик посмотреть.

– Я сварю кофе, – поднялся Даниил.

– Сиди уж, – встала и Полина. – Ты никогда не умел ни кофе варить, ни чай заваривать. Я сварю. Всем?

Мужчины кивнули, а Даниил вызвался проводить ее на кухню, показать, где и что стоит. Полина осмотрелась – сплошная пустота, как в магазине мебели, Даниил открыл один из настенных шкафов, там стоял пакет с кофе, турка и кофемолка, больше ничего. Она поинтересовалась:

– Вы что, только в ресторанах ели? Как будто здесь женской руки никогда не было. Чашки есть?

– Есть, вот они. – Он открыл еще один шкаф, там стоял чайный сервиз. – Марина никогда здесь не была, я купил недавно этот дом, документы сделаны, поэтому Феликс боится, что…

– Я в курсе, – прервала его Полина. – Феликс меня посвятил во все тонкости. Иди, я принесу кофе.

Даниил намеревался поговорить с ней, но она словно морской еж с длинными иголками, говорят, иголки у них ядовитые. Он пошел к выходу, но в дверях остановился, оглянулся и смотрел, как Полина с задумчивым видом держит в руках жужжащую кофемолку. Даниил вернулся к Полине. Чтобы у нее не нашлось места между его фразами вставить свое «веское» слово, заговорил быстро, чеканя слова:

– Запомни, я не трус. Меня не пугает арест, я даже смерти не боюсь, но очень хочу знать, кто и почему все это затеял. И очень хочу, чтобы сел Эмиль, вот поэтому! – поднял указательный палец к ее лицу. – Поэтому я пошел на авантюру.

– Все? – спросила Полина.

– Все.

– Я услышала, иди.

В сущности, зря он рассчитывал на понимание, его бывшая жена до сих пор обижена, оскорблена и требовать от нее другого отношения глупо. Будь жива Марина и умоляла бы его простить, он вышвырнул бы ее безжалостно. Так почему Полина должна иначе отнестись к нему? Даниил вернулся в гостиную, вскоре получил свою порцию кофе, как и все остальные, пили молча, потом Полина собрала чашки и унесла мыть.

Приехал Зарубин, человек-позитив, от его улыбки светлее стало, не говоря о настроении, оно поднялось. Он обрадовался Полине, оценил ее положительно, заверив, что выглядит она отлично. Ему объяснили, в чем загвоздка и почему понадобилась помощь, Георгий Глебович подпер щеку ладонью, думал, повторяя:

– Перевезти… перевезти… пере… А если в грузовую фуру его посадить и замаскировать ящиками?

– Нет гарантии, что не заставят вытаскивать ящики, – сказал Будаев. – Слишком важных персон ищут, шансов, что не станут выгружать ящики, мало. Смотря кто попадется, есть такие жесткие и дотошные ребята, что и в выхлопную трубу заглянут, но это правильно. Думаю, заставят выгрузить так, чтобы фура вся просматривалась. Террористы в городе, ячейка тоже, понимаете важность поимки?

– Угу, – кивнул Зарубин, соглашаясь. – И Даня в розыске, мне уже звонил один приятель, спрашивал, правда ли, что Данилов преступник, видел на заборе стройки листовку с его фотографией! Разнесет теперь… Вот скажите, почему так: мне не попалась листовка, а он увидел, м?

Ему ответили молчанием, да и не смотрел на него никто, кроме Полины, она была рада встрече с ним, а он забубнил:

– Перевезти… перевезти… Н-да, Даня у нас большой мальчик, в чемодан не поместится. А в ящик? Хм, конечно, тоже вскроют. Ящик?.. А если в гробу?

На лицах сомнения читались ярче яркого, Будаев вообще скособочил скептическую рожицу, видя реакцию, Георгий Глебович подскочил, руки в карманы брюк сунул и принялся убеждать, словно профессор на лекции:

– Вы зря носами крутите, зря. В девяностых мой папа перевозил своего друга, первостатейного бандита, но в приличном костюме, как раз в гробу. Этого негодяя объявили в розыск, портреты расклеили, а ему в аэропорт надо было, за границу решил бежать, фальшивый паспорт и билет на руках имел. Этот финт мой папа, конечно, придумал, он большой авантюрист. Вряд ли в гроб сунут нос менты или военные, особенно, если по правде обставить: дорого, красиво, торжественно. М?

Пауза. Предложение, можно сказать, радикальное, однако своего мнения никто не решался высказать, и вдруг Полина поддержала Зарубина:

– А это идея. Мы ничего лучше не придумаем. Феликс, как я поняла, вы тут главный, так командуйте.

– У вас лучше получается, – бросил он ей комплимент. – Но так и быть, я же кашу заварил. Итак, что нам нужно для… вторых похорон?

– Моих похорон, к счастью, еще не было, – заметил Даниил.

– Нам нужен… – взял внимание на себя Зарубин, – катафалк. Желательно крутой марки, я знаю, есть мерседес, вот его и взять в аренду.

– Не проблема, – сказал Будаев. – Мой хороший