Капкан на змея - Наталья Николаевна Александрова

– Вот о чем я думаю, – перебил его Маркиз, – ваша покойная жена была женщина умная и предусмотрительная, она ничего не делала случайно. Почему она оставила в банковской ячейке именно губную помаду? Может быть, она этим что-то хотела вам сказать? То, что поймете только вы? Ведь она не случайно оформила на вас допуск к этой ячейке, она знала, что, в случае если с ней что-то случится, вы откроете ячейку и увидите ее содержимое. Что вам говорит эта помада? Лола, – он повернулся к своей боевой подруге, – вот если бы ты что-то хотела передать любимому человеку?

– Ну, не знаю… – Лола мечтательно подняла глаза, – я напомнила бы ему о каком-нибудь волнующем моменте…

Георгий задумался, глубоко погрузившись в воспоминания, и, наконец, заговорил:

– Вернувшись в Петербург, мы занялись поисками квартиры. На одном из сайтов, посвященных недвижимости, мы нашли новый дом, только что построенный на Крестовском острове, и решили посмотреть на него. Пока искали этот дом, прошлись по острову и забрели в ту его часть, которая застроена старыми, еще дореволюционными дачами. Ведь в начале двадцатого века этот район был очень престижным, здесь селились богатые и влиятельные люди. И вот, возле одной из заброшенных дач мы увидели цветущий куст шиповника удивительного цвета, точно такого же, как помада, которая была на губах Лены…

Георгий сжал кулаки:

– Ну вот, опять я назвал ее Леной… Ничего не могу с собой поделать… для меня она навсегда останется Леной, как в тот день… вы понимаете, между нами было что-то настоящее, что-то подлинное. Может быть, она была не та, за кого себя выдавала, но чувство между нами было самое настоящее. Тогда, на Крестовском острове, я прочитал в ее глазах то, что невозможно подделать…

– Знаете что. – Маркиз поднялся из-за стола. – Нам нужно поехать на то самое место, на Крестовский остров. Может быть, там мы поймем, что хотела передать вам жена.

Георгий не стал спорить. В его глазах появился живой блеск, казалось, жизнь для него снова обрела смысл.

– Я с вами! – воскликнула Лола не терпящим возражений голосом.

Маркиз хотел было что-то ей сказать, но махнул рукой и промолчал.

Через полчаса они оставили машину на набережной Малой Невки и пошли по тенистой аллее в глубь острова. По сторонам, среди густых кустов жимолости и сирени, виднелись старинные особняки. Некоторые из них были заброшены, другие находились в процессе реставрации.

– Это здесь, – проговорил Георгий, остановившись рядом с двухэтажным домом в стиле модерн. – Мы стояли тогда вот на этом самом месте… а тот куст – вот он…

– Ой! – вскрикнула Лола, схватив Маркиза за руку. – Что это там? Кто это там?

Кусты зашевелились в том самом месте, на которое показал Георгий, затем раздвинулись, и на дорожку выбрался сутулый, давно небритый человек лет шестидесяти в сильно потертом костюме и в очках с разбитым стеклом.

– Сразу видно интеллигентных людей, – забормотал он, заглядывая в глаза спутникам, – вижу, что вы интересуетесь отечественной ик… историей и арх… ик… архитектурой! Могу вам устроит ик… эксклюзивную экскурсию. Вот это, к примеру, – дача министра юстиции в последнем царском правительстве барона Нейберга. Об этом говорит барельеф богини правосудия Фемиды на фасаде…

– Слушайте, вы, интеллигентный человек, – оборвал его Леня, – вы видите, что мы разговариваем? Идите со своей экскурсией куда-нибудь подальше!

– Приятно неожиданно встретить таких интеллигентных людей! – бормотал нищий. – Я, конечно, удалюсь… у меня нет привычки навязывать свое общество… но раз уж мы с вами встретились, помогите бывшему сотруднику Русского музея, попавшему в трудные обстоятельства… – И он протянул руку лодочкой.

– Держите, вы, бывший сотрудник, и постарайтесь больше не попадаться нам на глаза! – Леня сунул попрошайке купюру, и того словно ветром сдуло.

Проводив нищего взглядом, Маркиз взглянул на своего спутника. Георгий пристально смотрел на особняк.

– Что вы там увидели? – осведомился Леня. – Привидение?

– Почти, – тихо проговорил Георгий. – Видите этот барельеф?

– Богиня правосудия Фемида, – машинально повторил Маркиз и посмотрел на фасад дачи. Его украшало изображение античной богини с завязанными глазами и весами в руке.

– Ее губы! – выдохнул Георгий. – Посмотрите на ее губы!

Губы богини были того же цвета, что помада в банковской ячейке.

– Это она, Лена! – повторял Георгий. – Это сделала она! Она что-то хотела мне сообщить! Вот только что?

Леня внимательно оглядел барельеф, даже потрогал розовые губы богини. Они были выкрашены не губной помадой, а краской.

– Ну да, – пробормотал Маркиз задумчиво. – Помаду могло смыть дождем…

Однако тщательное обследование богини больше ничего не дало. Только на стене рядом с барельефом обнаружились две латинские буквы, написанные той же краской – Ph.

– Что бы это значило? – протянул Маркиз. – Георгий, вам эти буквы ничего не говорят?

– Ничего. – Георгий пожал плечами. – Разве что так сокращают фунт, английскую меру веса…

– А я совсем недавно видела такую же богиню… – подала голос Лола.

– Где?! – в один голос спросили Леня и Георгий.

– Возле той испанской школы, в которой учились Лена и Настя. Там здание районного суда, а перед ним – статуя богини правосудия. Старшеклассники все время забираются на эту статую и мажут краской ей бюст…

– Нужно осмотреть ту статую! – заявил Леня. – Ведь мы уже убедились, что ваша жена не случайно оставила в ячейке помаду, она хотела, чтобы вы пришли сюда, к этому дому. А здесь – новый знак…

– Ну, давайте съездим к школе… – согласился Георгий, хотя на этот раз в его глазах не было прежнего энтузиазма.

– Но только сначала нам нужно захватить кое-какой инвентарь и сменить транспорт! – заявил Леня. – Ведь та статуя стоит перед зданием суда, и нам не позволят обследовать ее среди бела дня… – Леня достал мобильный телефон и связался с Ухом.

Через час на улице перед зданием районного суда остановился синий пикап с надписью на борту «Охрана памятников». Из пикапа выбрались двое мужчин и одна женщина в одинаковых синих комбинезонах. Они достали из грузового отсека складную лестницу и моток ярко-желтой ленты. Этой лентой оградили статую богини правосудия, а лестницу приставили к постаменту.

Из здания суда вышел озабоченный охранник, подошел к одному из мужчин и осведомился:

– Это вы чего тут делаете?

– Не положено разглашать! – высокомерно проговорил мужчина, но тут же огляделся по сторонам, понизил голос и проговорил: – Поступил сигнал, что эта статуя – не просто статуя, а большая художественная ценность. Работа итальянского скульптора Микеланджело Антониони.

– Иди ты! Не может быть! – Охранник недоверчиво присвистнул. – И стоит тут просто так?

– То-то и оно! Вот мы сейчас ее обследуем и, если сигнал подтвердится – заберем в музей. Но только ты смотри – никому ни слова! А то, сам понимаешь, что бывает за утечку секретной информации!

– Само собой! – Охранник удалился, чтобы тут же сообщить новость уборщице суда тете Любе.

Через полчаса в районе циркулировали три варианта событий: что статуя заминирована, и возле нее работают саперы, переодетые сантехниками; что статуя внутри пустая и наполнена героином, который в данный момент извлекают сотрудники госнаркоконтроля; и наконец, что статуя Фемиды на самом деле – знаменитая Венера Милосская, которой в целях маскировки приделали руки и прочие недостающие детали.

Как бы то ни было, Лене и его спутникам никто не мешал спокойно обследовать злополучную статую.

Они