Венец царицы Тамары - Наталья Николаевна Александрова

в чьем ведении находится этот особняк. Тут же мелькнула какая-то мысль, но быстро улетучилась, поскольку густопсовый запах от бомжа мешал сосредоточиться. Натэла демонстративно зажала нос платком.

Бомж тем временем продолжал:

– Вот те тетеньки сердитые были, ругались на Тусю! Одна, особенно… такая важная, такая надутая, прямо как жаба… – Бомж приосанился, изображая некую начальницу, и заговорил чужим, неприязненным и фальшивым голосом:

– Убирайся отсюда срочно в неизвестном науке направлении! Ты здесь грязь разводишь, а может, даже костры разжигаешь! Ты этот дом вообще спалишь, а кому отвечать? И так уже флигеля нет, а скоро от всего особняка ничего не останется! А кому отвечать, спрашивается? И что на это скажет Москва… ква-ква…

Тут бомж снова сник, опустил плечи и забормотал прежним, жалким и невнятным голосом:

– А Туся никогда ничего… чтобы костры – это ни за что… что Туся, не понимает? Костер только на улице можно или на пустыре, а в доме – ни-ни… ню-ню… на-на… буль-буль…

– Да пойдем уже отсюда! – поморщилась Натэла. – Ты же видишь, он ничего не соображает… вообще чушь какую-то несет… какой смысл с ним разговаривать? Только микробов наберемся! Или тебе польстило, что ты ему понравилась?

– Да не болтай ерунды!

– Тогда пойдем…

– Подожди немножко! – отмахнулась от нее Даша и снова повернулась к бомжу:

– Перестань булькать! А что ты про флигель говорил? Здесь раньше был еще какой-то флигель?

– Это не Туся говорил, это та тетенька говорила! А Туся про флигель ничего не слыхал, он и слова-то такого не знает! Тетеньки Тусю прогнали, но Туся хитрый, Туся в саду спрятался, а потом опять пришел. Тусе же надо где-то жить… а потом другие пришли, но они Тусю не видели… Туся от них спрятался…

– Другие? Какие это другие?

– А у тебя, тетенька, есть еще такая вкусненькая шоколадка? – Глаза бомжа хитро сверкнули. – А то у Туси память совсем плохая стала… может, от шоколадки лучше будет…

Даша обшарила карманы, но больше ничего не нашла. Но у Натэлы нашлась конфета, обычная карамелька, которую бомж тут же радостно выхватил и запихал в рот вместе с фантиком.

– Ну, так кто такие эти «другие»? – настойчиво повторила Даша свой вопрос.

Бомж опасливо огляделся по сторонам и понизил голос:

– Другие – это которые ночью приходят…

– Ночью? Зачем же они сюда приходят ночью? Что они тут по ночам делают?

– Они тут это… свекровище ищут.

– Может быть, сокровище?

– Ну, я же так и сказал, свекровище! Все комнаты обходят, по стенкам стучат, по полу… и в подвале, и везде… плохие люди! Если они Тусю поймают, больно будет… но Туся хитрый, Туся от них прячется… Туся знает, где спрятаться может.

Он снова задрожал и проговорил испуганно:

– Один раз все-таки другие Тусю поймали, мучить стали, стали спрашивать, что я знаю про свекровище… а что я знаю? Я ничего не знаю, потому что его и нет, этого свекровища! Если бы оно было, Туся бы его давно нашел, потому как Туся здесь все ходы-выходы знает… все ходы, ды-ды-ды… да-да-да… куд-куда… – И он снова закудахтал, заквохтал, забулькал.

– Ну все, больше я с ним не хочу дышать одним воздухом! – не выдержала Натэла. – Еще немного, и я вообще задохнусь! И ты от него больше ничего не добьешься! Он уже рассказал все, что знал, и даже больше!

– Да, пожалуй, теперь действительно пора уходить! – согласилась с ней Даша. – Судя по тому, что рассказал нам Туся, весь этот особняк уже обшарили вдоль и поперек, и если бы здесь что-то было, это давно бы уже нашли… если только…

– Если что? – оживилась Натэла.

– Ты слышала, что он говорил о том, что здесь был еще какой-то флигель? Может, тайник был не в этом здании, а во флигеле? Как тебе такая гипотеза?

– Ну, он много чего болтал. Если всему этому верить… наверняка это все его выдумки.

– Да нет, про флигель он вряд ли выдумал. Он и слова-то такого не знал, повторил его за чиновницей из комитета. Так что флигель здесь, наверное, был…

– Ну, даже если был – чем нам это поможет? Этого флигеля уже давно нет, и если тайник был в нем – мы этого никогда не узнаем. Незачем и пытаться.

– А может, и узнаем…

Тут, наконец, оформилась у Даши в голове мысль, которая там уже давно мелькала. Она вспомнила, что бывший любовник ее сестры работает именно в Комитете по историческому наследию, причем занимает там какой-то довольно важный пост.

Да, но можно ли считать это удачей? Этот Виталий-то Аньку бросил! Расстались они, похоже, что насовсем. Во всяком случае, сестра даже имени его слышать не может. И вот как к нему теперь обратиться с просьбой? С Дашей они, считай, что незнакомы, столкнулись пару раз в квартире, когда он уходил.

– О чем это ты задумалась? – спросила Натэла, не отрывая взгляда от дороги.

– Да так… прикидываю, как планы этого дома раздобыть… – честно ответила Даша, – но пока идей нету…

Идея-то была, но вот как ее воплотить в жизнь? Нужно обращаться к сестре, но для этого придется рассказать ей все честно и подробно. И когда Анька узнает, что это из-за Даши ей двинули по голове… ой, что будет! Но выхода нет.

При въезде в их двор была большая выбоина на асфальте, которая после каждого дождя наполнялась водой, так что Натэла высадила Дашу чуть в стороне, развернулась и уехала, крикнув, что позвонит завтра. Даша забежала еще в небольшой магазинчик на углу, купила там пару шоколадок и коробку песочного печенья, чтобы задобрить Аньку, и побежала домой, как раз дождь начинался.

У подъезда метнулась к ней какая-то темная фигура, и сердце у Даши с размаху скакнуло куда-то вниз. Однако расслабляться не следовало, так что она переложила сумку и пакет с продуктами в левую руку и приготовилась уже заорать, но фигура при ближайшем рассмотрении оказалась Андреем.

– Ты? – Она шарахнулась в сторону. – Что ты тут делаешь? Что тебе нужно?

– Тебя жду, – ухмыльнулся он. – Вот пришел больную навестить, а тебя нету. Значит, одним врешь, что сестра больная, другим – что сама болеешь, а на самом деле… чем занята?

Даша пришла в себя и возмутилась его тоном.

– Слушай, я что-то не пойму, тебе-то какое дело, чем я занимаюсь? – спросила она. – Что ты названиваешь по всем номерам, теперь вот домой притащился, хоть тебя и не приглашали, кто я тебе, чтобы так печься о моем здоровье?

– Ах вот, значит, как… – прошипел он и придвинулся ближе. Совсем близко она увидела его сузившиеся злые