Опасное доверие - Барбара Фритти

class="p1">– Бри хорошо разбирается в людях. Наверно, она хотела подтолкнуть его к действию, добиться какой-то реакции. Она также проследила за ним и сделала несколько снимков. Спрашивает, не знаем ли мы этих людей. – Деймон приблизил первую фотографию. – Вот, посмотри.

– Это Майкл Бреннан. – Софи сразу же узнала друга своего отца. – Я рассказывала тебе о нем раньше. Он финансист, глава хедж-фонда. Учился с моим отцом в Йеле.

– Хорошо. Второго я знаю, это сенатор Рейли. – Деймон показал последнюю фотографию. – Снимок не очень хороший, но, может быть, ты его узнаешь?

– Похож на Харрисона Делано. У него белые волосы. Лица не видно, но я готова поспорить, что это он. – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Все эти люди – выпускники Йельского университета. В эту группу входили также мой отец и Питер Хант. Может быть, они просто пытаются выяснить, что случилось с моим отцом, или Питер вводит их в курс дела.

– Возможно, так оно и есть. – Деймон быстро отправил сообщение с предположениями Софи.

– Возможно? – повторила она. – Думаешь, может быть какая-то другая причина?

– Другой причины я не вижу. Просто не знаю, что именно они обсуждают.

– Но ты ведь не думаешь, что они каким-то образом сговорились против моего отца? Эти четверо – его лучшие друзья.

– И все они влиятельные люди.

– И что? Чем мог быть опасен мой отец для любого из них? Зачем им было его убивать? Нет, я в это не верю. – Она помотала головой. – Более вероятно, что они расстроены и огорчены и хотят убедиться, что ФБР делает все необходимое, чтобы найти убийц. И возможно, они также беспокоятся обо мне.

– В этом я уверен. Конечно, они беспокоятся о тебе.

Она не знала, имел ли он в виду, что они беспокоятся, потому что заботятся о ее безопасности, или же потому, что она может им чем-то помешать.

– Что-нибудь еще?

– Больше ничего. Бри спрашивает, что в кейсе. Наверное, его увидели на записи с камеры наблюдения.

– Не говори ей, – выпалила Софи.

Деймон вопросительно посмотрел на нее.

– Бри можно доверять.

– Я ее не знаю.

– Ты знаешь меня. Мы можем ей доверять.

– Хорошо, но я все равно не хочу, чтобы ты ей говорил – во всяком случае, пока.

– Ладно, подождем.

Она вздохнула, сама толком не зная, почему не хочет, чтобы о деньгах стало известно сейчас, если позже это все равно произойдет.

– Спасибо.

– Без проблем. Бри знает, что такое принцип необходимого знания. – Деймон положил телефон на кофейный столик. – Я еще написал, что мы выйдем на связь завтра.

– Завтра, – эхом повторила Софи. – Даже не представляю, что принесет завтрашний день. – Она облизнула губы. Мысли беспорядочно кружили в голове. – Я хочу посадить убийц моего отца. Хочу вернуть свою прежнюю жизнь. Хочу, чтобы и ты вернулся к своей прежней жизни. И вместе с тем я боюсь того, куда может завести меня правда. Я в ужасе от того, чем все это может закончиться. Что, если, пытаясь доказать невиновность отца, я узнаю, что он виновен? И что потом? Попытаюсь ли я скрыть это и защитить его репутацию? – Она вздохнула. – Я даже тебе не должна была говорить это, ведь сокрытие его незаконных действий тоже преступление. Я как будто барахтаюсь в воде и вот-вот утону. Ты сказал, что я не из тех, кто бросает дело, не доведя его до конца, но в этом случае я не уверена, что смогу справиться со всеми проблемами.

– Я знаю, Софи. На тебя так много всего свалилось. Ты даже с отцом толком проститься не смогла. Но вот что я могу сказать тебе: ты не утонешь, потому что я не позволю тебе. Тебе не нужно ничего решать, пока не собраны все факты, не получены ответы на все вопросы. Я хотел бы сказать, чтобы ты не боялась правды, но не могу. Я не хочу верить, что Алан в чем-то виновен, но пока картина складывается не в его пользу.

Она оценила его честность и даже почувствовала себя чуть менее виноватой, зная, что он испытывает нечто похожее.

– Я говорю себе то же самое. Если бы он был невиновен, то наверняка назвал бы имена и дал хоть какие-то указания, которые помогли бы доказать его невиновность. Но наличные, поддельные документы и его голосовые сообщения, в которых он извинялся и убеждал меня бежать, рисуют иную картину. С другой стороны, я не могу понять, почему он не пользовался деньгами, если брал взятки или воровал. Он не купил большой дом, яхту или шикарную машину. Он жил просто и скромно. – Она запнулась, внезапно поняв, на что ее отец мог потратить деньги. – Но он оплатил мое обучение, проживание. Все сходится.

– Твоей вины в этом нет, – прервал ее Деймон. – И твоему отцу не нужно было воровать, чтобы отправить тебя учиться.

– А если все так и было? Я никогда не спрашивала, есть ли у него деньги на аспирантуру; я просто исходила из того, что они у него есть. И кто я в таком случае?

– Ты ничем не хуже других. Все дети такие.

– Эгоистичные?

– Повторяю, все такие.

– Держу пари, ты не брал денег у своих родителей.

– У меня было по-другому. Они давали деньги, но с условиями. Я не хотел никаких условий, поэтому не брал деньги. – Он посмотрел на нее в упор. – Я готов обсудить с тобой любые вопросы. Я помогу тебе проанализировать каждую мелочь. Я буду размышлять и теоретизировать, но не стану слушать, как ты пытаешься обвинить себя в том, что мог сделать твой отец. Ты не несешь ответственности за это. Понятно?

Судя по суровому выражению его лица, ответ мог быть только один.

– Понятно, – сказала она, с облегчением принимая обещание поддержки. – Наверное, мне нужно еще раз тебя поблагодарить.

– Пожалуйста, не надо.

– Тогда только мысленно.

– Вот это меня устраивает, – согласился он.

– Кстати, о твоих родителях…

– Ради бога, не надо о них, – простонал Деймон.

– Мне просто интересно, поддерживаешь ли ты связь с ними. Вы видитесь по праздникам? Ваши отношения изменились с годами?

– Вообще-то нет. Мать я видел на Рождество два года назад, а отца, вероятно, за год до этого. Время от времени мы обмениваемся эсэмэсками или электронными письмами. Они присылают мне фотографии из тех мест, где проводят отпуск.

Его родители определенно были типичными нарциссами.

– А твои сводные братья и сестры? Ты общаешься с ними?

– Мы переписываемся время от времени. Я пытаюсь запомнить их дни рождения. Вот и все. Мне было тринадцать, когда родилась моя первая сводная сестра.