Сладкая смерть - Николай Иванович Леонов

здания прокуратуры. Сонливость, которая преследовала его час назад, куда-то исчезла. Ее сменила холодная ярость — ярость на негодяев, готовых погубить всех, кто осмелился встать у них на пути.

Всю дорогу до дома, где жил Гаврилов, сыщик ехал с предельной скоростью. Наконец старенькая «шестерка», визжа колесами, остановилась возле нужного подъезда. Гуров огляделся: полицейских машин поблизости не было. Получалось, что он опередил майора Карманова и его людей.

Гуменюку Гуров позвонил еще с дороги. Не стал ничего объяснять, только сказал, что в квартире Гаврилова нельзя оставаться, чтобы все быстро собрались, включили домофон и ждали его. Теперь он быстро вошел в подъезд и поднялся в квартиру Гаврилова. Здесь его встретил гомон детских голосов — дочь и сын Гуменюка играли в комнате на ковре.

— Скорее, одеваемся и все выходим! — скомандовал Гуров.

— Да почему такая спешка? — удивился хозяин квартиры.

— Банда Черкасова и Карманова решила объявить нам войну, — объяснил Гуров. — Сейчас, с минуты на минуту, они приедут сюда. Схватят всех. Вас, Григорий Данилович, и тебя, Сергей, хотят обвинить в торговле наркотиками. Ну и женщин сюда как-нибудь приплетут. Они даже меня в наркоторговцы записали. Быстрее, уходить надо!

— Ну, если Лев Иванович говорит, что надо, значит, надо, — заключил Гаврилов.

И вся толпа из четверых взрослых и двоих детей высыпала на лестничную площадку и пешком отправилась вниз. Перед тем как выйти на улицу, Гуров выглянул и осмотрелся. Нет, опергруппа Карманова еще не подъехала. Но тут он обратил внимание, что автобуса Гуменюка тоже нигде не было видно.

— Сергей, а где твой автобус? — спросил он.

— Вот здесь должен стоять, — отвечал бывший капитан, указывая на место во дворе. — Вчера я его здесь оставил…

— Теперь я понимаю, как они вас вычислили, — сообразил Гуров. — По автобусу! Они его нашли и отогнали к управлению, чтобы «найти» там наркотики. Григорий Данилович, а у вас есть машина?

— Да, вон «Гранта» стоит, — отвечал Гаврилов.

— Тогда вы с женой садитесь в нее, а Сергей с женой и детьми — в «шестерку», — скомандовал Гуров.

— А куда поедем-то? — спросил Гуменюк. — На Казачью?

— Да, это осталось наше последнее убежище, — отвечал Гуров. — Григорий Данилович, езжайте за мной, а то вы адрес не знаете. Только знаете что? Никому из нас в ближайшее время нельзя пользоваться телефонами. Лучше их вообще отключить.

И две машины быстро выехали со двора. До улицы Казачьей доехали без проблем. Когда поднялись в квартиру, дети тут же кинулись ее осматривать. Гуров, глядя на них, позавидовал: они переживали второй переезд за день и для них это выглядело как веселое приключение. А вот взрослые осознавали всю серьезность ситуации. Гаврилов и Гуменюк подошли к Гурову, и возникло что-то вроде небольшого совещания.

— А насколько надежна эта квартира? — спросил Гаврилов. — Ведь компания Карманова может обнаружить и это убежище…

— Это квартира моего друга, — отвечал Гуменюк. — Что мы с ним друзья, в управлении не знают. Тем более там не знают, что он уехал на вахту и оставил мне ключи. Так что это укрытие можно считать надежным. Но у меня вопрос: долго ли нам здесь прятаться? Как-то это унизительно — прятаться, словно крысы. Мы должны не прятаться, а, наоборот, гнать этих гадов!

— Скоро будем гнать, — обещал Гуров. — Вечером должна прилететь опергруппа из Москвы, ее возглавляет полковник Козловский. Вы его случайно не знаете, Григорий Данилович?

— Знаю, и очень хорошо знаю, — отвечал Гаврилов. — Мы с ним одно время вместе служили в Екатеринбурге, когда он еще назывался Свердловском. Алексей еще тогда считался специалистом по делам собственной безопасности. Всякие нарушения в работе милиции раскрывал. Он к таким вещам совершенно нетерпим.

— Вот, как только они прилетят, соотношение сил в Сартанове сразу изменится, — сказал Гуров. — Мы сможем перейти в наступление. Уже сейчас на нашей стороне находится важный союзник в лице городской прокуратуры. А после прибытия Козловского у майора Карманова и Ларисы Черкасовой вообще никаких козырей на руках не останется. Думаю, к завтрашнему утру вся операция будет завершена. Но сейчас у нас остается еще одно неотложное дело.

— Это какое же? — спросил Гуменюк.

— Осталась одна вещь, по которой Карманов может вычислить наше убежище, — объяснил Гуров. — Это машины: твоя «шестерка» и «Гранта» Григория Даниловича. Ведь они и квартиру Гавриловых вычислили по машине — по твоему автобусу. Надо бы эти машины отогнать подальше.

— Вы правы, Лев Иванович, — согласился Гаврилов. — Сейчас мы с Сергеем спустимся и устраним это упущение.

Гаврилов и Гуменюк взяли ключи от машин и направились к двери. И в это время раздался звонок. Звонили как раз в дверь квартиры. Все замерли на месте. Как видно, всем одновременно пришла в голову одна мысль: это какие-нибудь мошенники, любители обходить квартиры и предлагать несуществующие услуги. И, если сделать вид, что в квартире никого нет, они подождут и уйдут.

Но тут, как нарочно, расшумелись дети Сергея. Они и до этого были довольно громкие, а тут затеяли особо шумную возню. Из-за двери раздался женский голос:

— Степан, это кто у тебя? Ты дома?

Стало ясно, что отсидеться не удастся. И Гуменюк решительно направился к двери и открыл ее. Перед ним стояла пожилая, но еще очень бойкая женщина. Свой энергичный характер она проявила сразу, попытавшись заглянуть поглубже в квартиру за спину бывшего капитана.

— А вы кто такой? — спросила она. — Тут Степан живет, я его хорошо знаю, и у него никогда никого не было. Я внизу живу, на седьмом этаже, меня Юлия Александровна звать, и я все слышу, что у Степана делается.

— Если вы знаете Степана, то должны знать, что он вахтовым методом работает, — довольно сурово ответил ей Гуменюк. — Так вот, он сейчас в Уренгое. А цветы поливать надо. Вот он меня и позвал, чтобы я ему цветы поливал. И вы, извините, ерунду говорите, что у Степана никто не бывает. Я тут у него не раз бывал.

— А и то верно! — согласилась любопытная соседка. — Сейчас вспоминаю, что ты как-то к Степану приходил.

— Приходил, и не раз приходил, — подтвердил Гуменюк. — Вот почему он меня попросил о цветах позаботиться.

— А что же я тогда вроде как детские голоса слышу? — продолжала любопытствовать соседка. — У Степана отродясь детей не было…

— Так это не его, это мои дети, — отвечал Гуменюк. — Я дома ремонт затеял, там краской сильно воняет, вот я ребятишек сюда и отвез, чтобы краской не дышали.

— Ну тогда все понятно, — заключила Юлия Александровна. — А то я все думаю — что это за дети такие наверху. А вы надолго здесь