Дик Френсис - Второе дыхание

Наконец я решил, что все дело было в том видении, которое явилось мне в бреду: Робин с Крисом стоят рука об руку и манят меня, собираясь пристрелить. С тех пор я бессознательно считал их союзниками, хотя до сих пор не верил, что Крис действительно способен на жестокость. Нередко бывает, что люди одновременно верят в несовместимые вещи – как те, кто терпеть не может богатеев и тем не менее еженедельно покупает лотерейные билеты, надеясь разбогатеть.

Относиться осторожно… Что, собственно, он имел в виду?

И к чему именно? К острову Трокс? К грибам, к коровам, к международному терроризму?

К Одину…

Но тут я уснул.

Проснувшись часов в шесть утра, я обнаружил, что мой спящий мозг успел разложить информацию по полочкам и выделить дополнительный фактор. Я зевнул. Дополнительный фактор небось спит без задних ног…

За те четыре-пять часов, что я проспал, забившись в уголок, никто меня не потревожил. Я посмотрелся в зеркальный рекламный щит, висящий на стене рядом со мной, и убедился, что моя сыпь почти сошла, превратившись в мелкие розовато-коричневые бугорки, но зато глаза у меня опухли будь здоров, а небритый подбородок щетинился, точно прошлогодняя стерня. Я решил, что в таком забулдыге причесанного и ухоженного Перри Стюарта все равно никто не опознает, а потому оставил все как есть и принялся рыться в карманах шерлокхолмсовского плаща.

Помимо папки с немецкими бумагами Лорикрофта и их копиями, в карманах обнаружились Верины оригиналы, фотоаппарат и бумажник. В фотоаппарате, кроме грязи с острова Трокс, ничего ценного не было, зато бумажник изверг из себя паспорт, кредитную карточку, чек, телефонную карточку, международные водительские права и горсточку мелочи, которую я позаимствовал у Джет.

Неподалеку стоял фотокиоск, сулящий «моментальное фото на паспорт». Киоск работал с восьми, и, как только он открылся, я постучал в дверь, намереваясь проверить профессиональные способности вялого парнишки лет восемнадцати. К моему немалому изумлению, стоило мне спросить, не знает ли он места, где возьмутся сделать сложную работу в такой ранний час, парнишка мгновенно оживился. Он осмотрел фотоаппарат, потом повнимательней пригляделся ко мне.

– Ой! Вы, случайно, не Перри Стюарт? А что это у вас с лицом, а? Болеете, что ли?

– Мне уже лучше, – коротко ответил я.

– Хотите, я вам одолжу бритву? – предложил он, рассеянно ковыряясь в фотоаппарате карандашиком. – Вам нужны те снимки, которые могли сохраниться под этой грязюкой?

– А вы знаете кого-то, кто может это сделать?

– Извините! – Паренек, похоже, всерьез обиделся. – Я четыре года учился таким вещам на вечерних курсах! Возвращайтесь через час. Для меня большая честь помочь вам, мистер Стюарт. Я сделаю все, что смогу.

Я приуныл. Тут особо рассчитывать не на что.

Сонный голос, заспанная физиономия… Я пожалел, что не обратился в другое место.

Однако в том, чтобы быть знаменитостью, есть свои плюсы. Вернувшись через час, я обнаружил в киоске подносик, застеленный салфеткой, а на подносике – дымящийся кофейник, корзиночку с горячими рулетами и прочие радости. Даже свежевычищенную электробритву в бумажной салфеточке с оборками. Я поблагодарил обитателя киоска за заботу. За это мне пришлось выслушать многочисленные подробности о процессе воскрешения негативов, погребенных в коровьем навозе.

Я позавтракал, побрился, выразил искреннее восхищение его искусством. Парнишка при мне напечатал несколько экземпляров цветных фотографий, и мне пришлось подписать с десяток автографов – любую другую плату он принять отказался. Парнишку звали Джейсон Уэллс. Я пожал ему руку и попросил у него карточку с адресом – на всякий случай.

– Это не мой киоск, а дядин, – сказал парнишка. – Когда-нибудь свой заведу. Можно вас сфотографировать? Я вашу фотку на стенку повешу.

Он несколько раз щелкнул меня – и, похоже, счел себя вполне вознагражденным за тридцать шесть чистых негативов и превосходные увеличенные снимки, которые я тоже взял с собой.

ГЛАВА 12

Преклонение и почтение, сиявшие на сонной физиономии Джейсона Уэллса, вкупе с его деловитым профессионализмом неким странным образом пробудили во мне чувство самоуважения, которое задремало на время нудной изматывающей болезни и позволило моим мозгам, привычным работать на скорости десять тысяч оборотов в минуту, расслабиться и размякнуть.

Это Джейсон Уэллс может позволить себе выглядеть так, точно он спит на ходу, но моему обычному экранному имиджу такое несвойственно. А между тем я решил, что сейчас самое время пустить в ход мой экранный имидж.

Бабушкин плащ с пелериной был не просто почтенным – он был роскошен. Он внушал благоговение. Мой свежевыбритый подбородок смотрелся куда лучше, чем раньше. Волосы, стоило их расчесать, сами собой улеглись в аккуратную прическу, с какой меня привыкли видеть на экране. Я зашел в аптеку, купил одеколон, дезодорант и все прочее, что нужно, чтобы выглядеть опрятным; зашел в магазин готового платья, купил рубашку, галстук и брюки, чтобы выглядеть элегантным. Кроме того, я приобрел большую сумку, куда сложил все вещи и еще несколько пленок, новый фотоаппарат и батарейки, купленные у Джейсона Уэллса.

Теперь мне достаточно было подойти к кому следует, назвать себя, объяснить, что мне нужно, и попросить. Неважно, что меня все еще шатало. За последние несколько недель я успел подзабыть, какая аура меня окружает.

Мне нужно в аэропорт Хитроу.

«Пожалуйста, доктор Стюарт. Вам сюда. От нас в Хитроу ходит экспресс, вы доедете за пятнадцать минут».

Мне требуется билет до Майами.

«Пожалуйста, доктор Стюарт. Вам первый класс?»

Нельзя ли переслать этот чек в финансовую компанию, чтобы получить кредитную карточку? Мне понадобятся деньги во время поездки.

«Пожалуйста, доктор Стюарт. Финансовая компания немедленно пришлет своего представителя в комнату отдыха первого класса, и он все устроит. Вам, видимо, понадобятся доллары?»

Мне хотелось бы принять душ перед отлетом.

«Пожалуйста, доктор Стюарт. Наше отделение спецуслуг обо всем позаботится».

Я хотел бы еще позвонить в Кенсингтон, моим издателям. И мне нужно отдельное помещение для деловой встречи.

«Нет проблем, доктор Стюарт! Наш деловой центр находится в комнате отдыха для государственных служащих».

Короче, вскоре я, всячески обихоженный, оказался у телевизора, как и следовало ожидать. И, как и следовало ожидать, кто-то включил канал, по которому передавали погоду, чтобы я знал, что меня ждет за океаном.

– В Майами снова плохая погода, доктор Стюарт! – говорили мне, радостно кивая. Естественно, все думали, что я потому туда и лечу. Хотя на самом деле я узнал об этом только сейчас, потому что позвонил в метеоцентр.

А теперь я услышал, что над Карибским морем, похоже, формируется новый, пока еще слабый циклон, хотя сезон ураганов уже почти закончился. Если этот циклон дорастет до урагана, его окрестят Шейлой.

Пока что давление в центре циклона было всего 1002 миллибара, и он вполне еще мог рассосаться. Однако с Одином поначалу тоже было так.

Диктор рассказывал о том, как современные способы предсказания ураганов помогают сберечь средства и спасти множество жизней. Если знать об урагане заранее, отвратить его это не поможет, зато позволит подготовиться и смягчить его последствия. Так что подобные предсказания просто бесценны.

Рядом со мной стоял утомленный жизнью бизнесмен. Он позвенел льдинками в стакане, цинично прищурился на новейшие достижения метеорологии и скучающим голосом спросил:

– Ну, и что еще у них там новенького?

«У них там, – подумал я, – доплеровский радар, и метеоспутники, и трехмерные модели, создаваемые на компьютере… а еще у них там охотники за ураганами, идиоты, которые, рискуя жизнью, пролетают сквозь „глаз“ урагана. И все это – только затем, чтобы скучающие циничные бизнесмены могли спокойно попивать свой джин-тоник, не боясь, что их замочит дождиком».

Отделение спецуслуг забрало меня оттуда и предложило мне кресло, завтрак, газеты с кроссвордами и возможность бесплатно звонить в пределах Лондона. Я набрал бабушкин номер. Трубку сняла Джет, как я и надеялся. Ее рабочая неделя уже началась. Услышав мой голос, она вздохнула с облегчением.

– Ты куда делся вчера вечером? – с тревогой спросила она. – Крис говорит, он тебя искал по всему Лондону. Я только что с ним разговаривала, буквально десять минут назад положила трубку. Он думал, может, ты здесь.

– И он, видимо, был мною очень недоволен? – виновато сказал я.

– Ну, в общем, я не хотела тебе говорить, но да, он был страшно зол. Где же ты был-то?

Я подумал: ну, если уж мне удалось выплыть из урагана, то я и в лабиринте не заблужусь. Я наконец начал понимать, во что я влез. И теперь я ощущал головокружительную бесшабашность.

– Жди меня, и я вернусь, – сказал я, улыбнувшись.