Она исчезла последней - Джо Спейн

– О чем ты думаешь? – спрашивает она. – Тебя что-то беспокоит?

– Знаешь, я вот всегда думала, ну, мне просто интересно было: а если Мэри захочет от него уйти? Помнишь тот фильм, «В постели с врагом»?

– С Джулией Робертс? – уточняет Агата, приподняв брови.

– Да. Она там инсценирует собственную смерть, чтобы сбежать от мужа.

– Помню, отличный фильм, – усмехается Агата.

– Смеешься, да? – улыбается Бекки. – Понятно. Звучит смешно. Я дала волю воображению.

– Вовсе не смеюсь, – возражает Агата. – Просто я знаю, что на самом деле устроить собственное исчезновение гораздо сложнее, чем это изображают в фильмах. Фотография Мэри ведь была во всех газетах…

– В финских, – уточняет Бекки. – А если она уехала из Финляндии?

– Но ведь ее вещи остались здесь, верно? Паспорт, одежда.

– Да, но денег не нашли. Кошелек пропал.

– Ну, это не так уж и необычно, – говорит Агата.

– Взяла с собой деньги на лыжную прогулку? По пути заскочить куда-нибудь за колой? К тому же у нее с собой была сумка. Может, положила туда смену одежды и прочее на первый случай? Поддельный паспорт…

Агата прищуривается. Бекки пожимает плечами.

– Просто пришло в голову.

Агата подается вперед и кладет руку Бекки на колено.

– Бекки, вот скажи мне абсолютно честно, как на духу. У тебя припасены поддельный паспорт, сумка с вещами и немного денег, и ты собираешься удрать от мамы? Похоже, у тебя все тщательно продумано. Я-то знаю, какой занозой в заднице она может быть…

– Агата, уверяю тебя, если старая перечница когда-нибудь достанет меня до печенок, я ее просто пристрелю.

Обе смеются, но винтики в голове Агаты уже закрутились вдвое быстрее, просчитывая слова и предположения Бекки.

Когда она уже собирается уходить, Бекки хватает подругу за руку и спрашивает, все ли в порядке дома.

Агата улыбается так широко, что у нее сводит челюсти.

– Конечно, – говорит она. – А почему ты спрашиваешь?

– У меня на пороге ты была похожа на призрак. Да и до сих пор на него похожа, – хмурится Бекки. – Тебе это не свойственно. Выкладывай, в чем дело. Опять Лука?

– Возможно, – неохотно отвечает Агата. – Я не уверена. Стараюсь сосредоточиться на работе, но…

Бекки поджимает губы.

– Почему бы вам всем не приехать сюда в сочельник? – предлагает она. – Остаться на несколько ночей. Тебе ведь положены выходные, нет? Эти американцы хорошая семья, вы с ними поладите. И места у нас хватает, сама знаешь. Или, если уж не захотите никого видеть, можно занять мансарду. А еще я могла бы вам заплатить, чтобы вы носили традиционную одежду и притворялись перед американцами настоящей саамской семьей, которую я изловила специально для них.

И обе принимаются хохотать.

– Вообще-то, – говорит Агата, – если ты не слишком занята, можно я сначала пришлю детей, а сама приеду на пару дней позже?

Бекки изучает Агату. Агата старается изобразить спокойствие, словно ее желудок не сжимается от страха каждое мгновение всего долгого дня.

– Конечно же, присылай, пусть будут со мной столько, сколько захочешь, – радуется Бекки. – Ты же знаешь, здесь им ничего не грозит, а уж занятий для них у меня найдется великое множество.

Агата сжимает руку подруги, не в силах выразить словами свою благодарность.

Когда она уходит, Бекки машет рукой, пока подруга не скрывается из виду.

И по мере того, как расстояние между ней и домом Бекки увеличивается, Агата понимает, что впервые чувствует себя заметно спокойнее с тех пор, как Олави рассказал свой секрет. И все благодаря перспективе вывезти детей из Коппе.

Коппе, 1998 год

Кайя смертельно, смертельно устала, но все же наполняет ведро лишайником и идет к оленьему загону. Вчера Миике пришлось ехать через всю Лапландию во время снежной бури, и он тоже устал. Последнее время он был так ласков с ней, ей хочется дать ему понять, что и она может быть ласковой в ответ. Что между ними есть чувства и брак можно сохранить.

Прошлой ночью, пока он спал, она набросала его портрет. Впервые спустя столько лет нарисовала мужа. Он так мирно спал. Возвышаясь на кровати огромным холмом, грудь спокойно и размеренно вздымается и опускается. Прежде она никогда не видела его спящим. Обычно, придя с работы, ложилась рядом с ним в постель, закрывала глаза и просыпалась, когда его уже не было.

Любовник постоянно требовал, чтобы она его рисовала. Осыпал ее словами похвалы и восхищения, весьма красноречивыми в своей лести, но лживыми, как она теперь убедилась. Кайя изображала его, но не с той любовью, с которой прошлой ночью рисовала Миику. Забавно, как быстро стало понятно, что там только похоть играла.

Было что-то очень интимное в том, чтобы рисовать Миику, когда он недоступен для мира. Что-то такое доверчивое: он лежит там, беззащитный, уязвимый, а она запечатлевает каждую его черту.

Кайя ощущала себя берегиней. Даже испытывала чувство сродни материнскому. Это ее семья. Миика и их ребенок.

Она еще не сказала ему о ребенке. Не было возможности. То он слишком усталый, то работает. Но сегодня муж дома.

Кайя сделает его работу и даст ему поспать. А позже приготовит его любимое блюдо, поронкяристюс, поджарку из оленины, и нальет того хорошего сладкого немецкого вина, которое ему так нравится. Ее всегда забавляло, что муж любит вино, которое ей напоминает десерт. У любовника был совсем другой вкус, тот предпочитал пряный эль или обжигающий виски.

Миика виски тоже любит, но последнее время, к счастью, употребляет нечасто. Она бы не вынесла, если теперь, когда все начало как-то складываться, он бы снова начал изрядно прикладываться.

Ведь теперь у нее нет любовника, к которому можно убежать.

Кайя качает головой. Она больше не станет думать об этом человеке. У него еще был крохотный шанс искупить вину. Если бы он бросил жену и приполз к Кайе на коленях, она бы его простила. Смогла бы ради него оставить Миику. Но теперь жребий брошен, и она ненавидит этого типа, ненавидит сталкиваться с ним на работе. Пусть бы он умер.

Кайя входит в загон и начинает разбрасывать лишайник по земле. Олени жмутся к ее ногам, а затем принимаются есть. Кроме Пукки, который хочет, чтобы Кайя кормила его с рук, как ему нравится.

Кайя хихикает, когда язык олешки щекочет ей руку. Ощущая вокруг тепло тел животных, слушая их фырканье, наблюдая, как в морозном воздухе из их влажных ноздрей вылетают облачка, она забывает про свою тошноту, усталость, про все свои маленькие стрессы и заботы и думает: вот моя жизнь,