Безмолвие - Джон Харт

— Затем, чтоб пошел в задницу, вот зачем!

Голос вскинулся на гневной ноте, и Джек, словно его толкнули, отступил на шаг. Джонни никогда не кричал. Такого просто не случалось.

— У него двадцать человек, и все тебя ищут.

— Не двадцать, а дюжина. Разве что ты считаешь тех, которые у церкви.

— Боже мой… Да ты и вправду в игрушки играешь.

— Конечно, это игра, и я выигрываю.

Джек посмотрел на друга. Возбужденный. Темные глаза блестят.

— Почему ты так его ненавидишь?

— Я его просто ненавижу, вот и всё.

— Потому что он упек тебя за решетку?

— А ты хоть раз в тюряге был, а, Джеки? — Джонни выстрелил последний камешек, и тот, отскочив от груди Джека, упал к его ногам. — А с этим старым ублюдком я поговорю, когда сочту нужным.

* * *

В конце концов Джек все же убедил Джонни выйти с болота. Расспросив друга, он составил полную картину: мертвец у ручья, визит к Леону, возвращение с шерифом к телу. Все это заняло некоторое время, и в итоге Джек дал другу лучший из возможных советов:

— Держи рот на замке, пока я не найду адвоката по уголовным делам.

— И это все, что ты имеешь предложить?

— Да, все. Тебе не трепло нужно, а серьезный, с тридцатилетним опытом защитник.

Джонни покачал головой.

— Меня не задержат.

— Не будь так уверен.

Джонни ухмыльнулся, как бывало всегда, и ухмылка у него вышла такая же, как всегда, — уверенная и дерзкая, основанная на непоколебимой убежденности, столь же непонятной и чуждой Джеку, как жизнь на Марсе.

— Ты идешь? — спросил Джонни.

Он уже прошел футов двадцать, а Джек все стоял, погрузившись в тревожные размышления о последствиях. Там, где Джонни полагался на чутье, Джек всегда просчитывал риск. Для этого требовалось более глубокое понимание ситуации, терпение, следование дорогой осторожности и внимания. Джек знал, чего хочет шериф. Это беспокоило его, но Пустошь была сейчас важнее. Так что на обратном пути Джек шел за другом и не спускал глаз с тропинки. Где те сомнительные места, странные повороты?.. Нет, это все полная бессмыслица.

— Смотри, куда идешь.

Джонни указал на королевского аспида под ногами, но даже это показалось Джеку мелочью в сравнении с его недавним приключением.

— Послушай, а тебя это вообще не беспокоит, а, Джей-мэн? Ну, сам знаешь. Что ты здесь один.

— Глупый вопрос.

Неделю назад Джек согласился бы с этим.

— Как думаешь, что убило Бойда?

Джонни остановился и повернулся:

— Скажи-ка еще раз.

— А?

— Ты спросил, что убило Бойда. Не кто, а что. Почему?

Джек задумчиво опустил голову.

— По правде говоря, я и сам не знаю.

— Точно не знаешь?

— Я же сказал, не знаю.

Джек действительно не знал.

Но теперь, следуя за Джонни, он задумался об этом.

Что убило Уильяма Бойда?

Что?

Нет, вопрос не казался нелепым, не резал слуха.

* * *

Шагнув на твердую землю, Джонни остановился под последними деревьями и скользнул взглядом по поляне.

— Многовато их тут.

Джек, выглянув из-за спины друга, насчитал по меньшей мере пятнадцать полицейских. Некоторые курили, и вид у всех был напряженный. Шериф, опершись обеими руками о стол, изучал расстеленную карту.

— Ты только помни, что я сказал.

— Ждать адвоката. Понял.

— Отступи, я пойду первым.

Джек пошел впереди и в какой-то момент почувствовал себя не в своей тарелке: вести за собой Джонни Мерримона было непривычно. На полпути к старой церкви их заметил шериф.

— Явились со звонком, советник. Еще минута-другая, и я послал бы за вами.

— Сказал, что найду, и, как видите, нашел. — Джек остановился в нескольких шагах от шерифа и собравшихся за его спиной полицейских. — Надеюсь, и вы выполните свое обещание.

Отстранив Джека плечом, Клайн шагнул к Джонни и уперся в него тяжелым взглядом. Джек даже подумал, что, пожалуй, еще не видел ни у кого такой враждебности.

— Заставил ты нас побегать этим утром…

Джонни молча пожал плечами, и шериф прищурился. Грязь у него на форме подсохла, следы от нее остались на лице и руках. Рядом с ним Джонни выглядел свеженьким, как цветок. А еще он почти улыбался.

Вот же дерьмо…

— Ты почему сбежал прошлым вечером?

— Вы вели себя как придурок.

— Я занимался мертвым миллиардером. В таком деле не до нежностей.

— По-моему, дело было не только в этом.

— Не стану лгать тебе, сынок. Я тебя не понимаю и не стану притворяться, что ты мне нравишься. Это не новость для тебя, не сюрприз. Но как только ты ответишь на мои вопросы и сделаешь это в уважительной манере, мы быстренько закроем вопрос. — Шериф повернулся и поднял руку. — Если проедешь со мной в участок…

— Нет.

— Извини? — Шериф дважды моргнул и остался с открытым ртом.

На Джонни это не произвело ни малейшего впечатления.

— Насчет участка речи не было. А поговорить мы можем и здесь.

— Нисколько не сомневаюсь, что тебе это понравилось бы, но я говорю от нас всех. Людям нужно переодеться, и кондиционер лишним не будет.

— Тяжелый выдался денек на болоте?

Шериф напрягся, как и двое возникших у него за спиной помощников, осунувшихся, злых, с искусанными мошкарой физиономиями.

— За такое, парень, я могу спесь-то сбить…

Джонни указал пальцем.

— Пиявка.

Шериф вскинул руку к шее, нашел пиявку, сорвал и швырнул на землю.

— Сукин сын.

Джонни улыбнулся.

И шериф сбил его с ног.

* * *

С парковки и по коридорам его вели шестеро. Двое держали за руки, двое шли впереди и еще двое сзади. Джонни отбивался, как только мог; он знал, что его ожидает.

— Ничего не говори! — крикнул через толпу Джек. — Шериф, это неприемлемо! Мой клиент арестован?

Шериф сердито обернулся.

— Вы, советник, свою минуту получите. — Зазвенел зуммер, и вся толпа копов втиснула Джонни в дверной проем. — Но не сейчас.

Хлопнула металлическая дверь, и Джонни остался один в окружении людей в форме, в коридоре, который помнил. Он знал, что Джек расстроился, но шериф никогда не допрашивал Джека, не нависал над ним, не дышал в лицо, не сажал под замок. Джек не знал — и знать не мог, — как сильно все здесь замешено на личном. И, конечно, он не представлял, каким адом может стать одиночная камера для такого человека, как Джонни. А вот шериф представлял. Он сам видел, как Джонни расхаживает по камере, словно зверь в клетке; знал, что он не может ни есть, ни спать. В тот раз только коллапс разорвал круг. Прошла целая неделя, прежде