Сокровища Рождественского монастыря - Ольга Баскова

Студентка Педагогического института Наденька, как ласково называла ее Варвара, жила с ней в одной комнате уже год. Она платила копейки, но для бывшей монахини, оставшейся в келье – комнатушке, потому что ей некуда было идти, и это были деньги. Кроме того, у нее, девяностодвухлетней, очень болели ноги, часто кружилась голова, мучило давление, и Наденька с удовольствием бегала в магазин.

Варвара сознавала, что ей было приятно заботиться о девушке: наконец-то в ее жизни появился кто-то, нуждавшийся в ее опеке. Наденька заменяла ей внучку, и по вечерам, садясь у окна и глядя на монастырский дворик, бывшая монахиня устремлялась мыслями в прошлое.

Живы ли ее Андреи? Если живы, где они? Ее сыну сейчас исполнилось бы семьдесят шесть, наверняка, у него есть и дети, и внуки. Рассказали ли ему в приюте, что его мать не хотела его отдавать? Вряд ли. Может быть, ее мальчик кому-нибудь приглянулся и какая-то добрая семья взяла его к себе? В таком случае, он никогда не поймет и не простит ее.

С этими думами Варвара ложилась спать и порой украдкой плакала в подушку.

– Я слышу, как вы вздыхаете по ночам, – однажды призналась ей Наденька. – Бабушка Варвара, мне кажется, у вас должна быть какая-то тайна.

Монахиня тепло улыбнулась:

– Почему ты так решила?

Студентка замялась:

– Понимаете, вы не похожи на обычную монахиню.

Теперь Варвара рассмеялась, показав на удивление белые и крепкие зубы:

– А где ты их видела, милая, настоящих-то монахинь? Монастыри закрыли, когда ты еще и не родилась.

Квартирантка пожала плечами:

– Я представляла их по-другому. Но насчет тайны угадала?

Монахиня кивнула – и вдруг начала рассказывать о своей юности, об Андрее, которого так любила, о злом отце и о несчастном мальчике, названном ею в честь отца.

Наденька слушала, от удивления открыв рот:

– Ну вы даете! Какая у вас история интересная! Была бы я писательницей, роман бы о вас сочинила. – Она придвинулась ближе и заглянула Варваре в глаза: – Скажите, правду говорят, что вы храните монастырские сокровища?

Монахиня не изменилась в лице:

– Кто говорит?

– Ну, соседи, – замялась девушка. – Так правда?

– Что они еще говорят? – ответила Варвара вопросом на вопрос.

– Говорят, что поэтому вы почти не выходите из дома и никого к себе не пускаете, – охотно продолжала Наденька.

Пожилая женщина развела руками:

– Да, длинные у наших соседей языки, только ты их поменьше слушай. На улицу я не выхожу, потому что мои старые ноги почти не ходят. Вот когда исполнится тебе девяносто два, тогда ты меня поймешь. А что гостей не пускаю… Не люблю гостей. Монашеская жизнь меня к одиночеству приучила. Тебя вот к себе пустила, чтобы копейку заработать и помощницу иметь.

Наденька подперла ладонями подбородок:

– Значит, про сокровища люди болтают.

– Конечно, болтают, – уверенно сказала Варвара. – Знаешь, как большевистские комиссары наш монастырь трясли? Французы так не трясли, как они. И, естественно, нашли все сокровища. Семнадцать пудов серебра и жемчуга пуд. Разве мало? Монастырь – это не царская сокровищница, тут многим не поживишься.

Девушка опустила глаза:

– Понятно. Зря наговаривают люди.

– А ты всем и рассказывай, что зря.

Студентка кивнула и встала:

– Хорошо, бабушка. В магазин сходить не