Пропавший рейс - Алексей Речкалов

народная мудрость «меньше знаешь, лучше спишь» стала девизом для огромной части населения Земли. Такой защитный рефлекс, уберегающий от необходимости думать и принимать решения. Хотя такая позиция может казаться поверхностной, но зачастую она позволяет избежать тревожных размышлений о глобальных проблемах, которые не могут быть решены на личном уровне. Ну какой смысл раздумывать о глобальном потеплении, если тебя лично оно не касается? Умение отстраниться от сложностей и погрузиться в повседневность может казаться искусством, недоступным для тех, кто постоянно ищет решения и пытается все понять.

Но есть прямая зависимость от того, насколько ты закрываешь свой круг восприятия проблем – и твоей недалекостью. Условному фермеру в Алабаме до звезды проблемы референдума в Крыму: его это не касается никак, и думать он об этом не будет. Только если местные СМИ не начнут заливать ему в голову то, что это может отразиться на цене топлива для его трактора. Только в этом случае заскорузлые извилины начнут свое сложное движение, да и то лишь на уровне: нужно выбрать демократов, чтобы они этого не допустили. Зато уровень счастья у таких людей значительно выше, чем у тех, кто постоянно интересуется новостями и чем-то новым. Новые знания – новые тревоги. Тупому жить проще.

Тем не менее, стоит задуматься о том, чем оборачивается подобная изоляция от информации. Избегая сложностей и отказываясь от анализа, человек рискует стать заложником ситуации, в которой не ориентируется. Какие-то события, которые кажутся далекими, могут неожиданно повлиять на нашу реальность. Стоит всего лишь вспомнить кризисы, которые начались в одной стране, но нашли отклик в экономике других, включая нашу ежедневную жизнь. Узкая линза восприятия способна сузить горизонт осознания важнейших мировых процессов; тоннельное восприятие показывает человеку только небольшой процент окружающего мира.

Получая знания, мы развиваем эмпатию и понимание, что в свою очередь формирует более глубокие связи в мозге человека. Не стоит бояться тревоги, ведь именно она может стать катализатором к действию, толкающим нас к развитию и улучшению себя. В конечном счете, истинное счастье часто рождается из сознательного отношения к жизни, а не из её бегства. Хорошо, когда это осознанный выбор конкретного человека, но зачастую сама жизнь не оставляет для нас вариантов.

Всю ночь ворочалась и не могла уснуть: в голове всплывали картинки вчерашнего нападения, бесконечно крутились мысли о внезапных переменах, которые я совсем не планировала. Вообще, конечно, полный пипец. Такое впечатление, что где-то я сильно нагрешила, что со мной такие проблемы происходят. Лютый трешак; надо валить как можно дальше, за моря-океаны. Там спокойно, там хорошо. Вчерашние смотрины прошли отлично, приехал заказчик, отсмотрел нас, языком поцокал, никого не отбраковал. Все девочки как на подбор, Таня свое дело хорошо знает. Осталась буквально формальность с проверкой у доктора и проверкой документов на выезд, чтобы проблем на границе не было. А то как-то прям на таможне одна девочка встряла на каких-то судебных предписаниях, по алиментам. Оказывается, ее мать подала на алименты, и появилось предписание от приставов, и всё – накрылась поездка, а Тане в срочном порядке пришлось замену искать. С тех пор кроме чек-апа на венеричку, еще и по приставам проверяют.

– Маргош, привет, – Таня вошла без стука, – слушай тут такое дело, с тобой люди поговорить хотят.

– Какие люди, Тань? – я внутренне напряглась, сжалась: видимо, мои проблемы не закончились.

– Марго, дело в том, что над нами, как ты понимаешь, есть серьезные люди, которые имеют интерес в нашем бизнесе – как ты думаешь, почему меня столько лет никто не трогает? Вот они желают с тобой составить разговор.

Внутри все оборвалось, ведь она, желанная свобода, была так близка, а теперь мной заинтересовались «серьезные люди». А это словосочетание в устах Тани говорило о том, что они действительно серьёзные, и разговор явно предстоит непростой. Это не два абрека, тут голыми сиськами дело не исправить.

– Тань, а серьезные люди хотя бы откуда? Бандиты, менты, ФСБшники?

– Маргош, тебе сейчас все объяснят, не переживай, они очень вежливые. Сиди, жди, сейчас человек к тебе поднимется.

Да где-же я так накосячила? За что мне это всё? Пипец, что щас будет-то?

В дверь постучали, и не дожидаясь моего ответа в комнату зашел мужчина. Я ожидала всего чего угодно, но не такого. Вошедший внешне воплощал в себе идеал: атлетическая фигура пловца, ростом под сто девяносто, блондин, короткая аккуратная стрижка, волевой подбородок, как у героя американских боевиков, голубые глаза, выдающийся, но не гигантский нос, с легкими следами переломов, скулы и ямочки на щеках. Где таких делают? Даже липкий страх от неизвестности улетучился в секунду и сменился внутренним желанием сейчас же раздеть и оседлать этого красавца.

– Здравствуйте, Алина Аркадьевна, меня зовут Роман Владимирович Бурков, я представляю определенные силовые органы, и нам сейчас нужно провести неформальную беседу, в зависимости от исхода которой мы будем принимать решение о том, что с вами делать.

Эта фраза вернула меня на землю и сбила мой эротический порыв. Значит органы, не бандиты – уже хорошо. Скорее всего и не менты, там таких красавцев быть не может.

– Доброе утро, Роман Владимирович, чем могу быть полезна?

– Алина Аркадьевна, может на ты? Беседа пока неформальная, и так будет проще разговаривать.

– Конечно, со мной можно, а я, пожалуй, пока по имени-отчеству.

– Алина, тогда начну прямо, так будет быстрее. Ты в курсе, что являешься единственной владелицей единственного оловозавода в стране?

– Я? Без малейшего понятия, о чем вы говорите. Про оловозавод я знаю только, что в глубоком детстве жила с родителями в районе оловяшки в Новосибирске.

– Именно про этот завод я и говорю. Чуть больше трех месяцев назад данный завод продал вам Петр Алексеевич Завадский, за полтора миллиарда рублей. Вы знакомы с этим человеком?

– Да, конечно. Откровенно говоря, я была его любовницей на протяжении долгого времени. Он снимал мне квартиру и полностью меня обеспечивал, но никаких заводов он мне не продавал.

– Алина, а ты случайно не подписывала какие-то документы?

– Да, было такое: привозили нотариуса, и я подписала пачку бумаги, но мне сказали, что это документы на аренду квартиры.

– Понятно. В общем, Алина, ты сейчас единственная владелица завода со стратегическим сырьем, и мы не можем позволить тебе выехать за границы России. Тебе придется вернуться в свою квартиру и жить там, а мы вызовем тебя официальной повесткой и начнем разбираться с тем, как к тебе попал этот завод.

– Я не могу домой, меня там убьют!!! На меня вчера напали какие-то чечены, и, если бы