Искатель, 1999 №2 - Станислав Васильевич Родионов

быть, чтобы он подверг девушку насилию или решил отправить на смерть.

Но капитан печально процедил:

— Боюсь, что Толбертсон прав. Присутствие Евы на борту более опасно, чем вообще отсутствие экипажной девицы. Придется отдать приказ о ее уничтожении.

— Нет, подождите! — Я выдавил жалкую улыбку. — У нас есть средство использовать Еву Тайлер в качестве экипажной девицы, не разрушая ее личность…

Глаза капитана превратились в амбразуры, из которых вот-вот вылетят стрелы.

— Есть одно снадобье… Оно производит временное короткое замыкание логических центров головного мозга и не вызывает привыкания. Можно дать Еве это лекарство и обеспечить ее функционирование в роли постельного робота. В конце путешествия мы прекратим обработку и внушим ей, что она девственница, и вручим ее женишку. Никто не пострадает, и мы обзаведемся экипажной девицей…

Минут двадцать мы обсуждали это мое предложение со всех сторон. Никому не нравилась эта идея, но никто не видел иного решения, и все проголосовали «за».

Я зашел к Еве без стука и не удивился, когда застал ее в нервном припадке. Сел рядом, погладил по головке, будто она была моей дочерью, а не корабельной девицей.

— Все устроилось, Ева. Никто до вас не дотронется. Я принес лекарство, чтобы вы успокоились.

Она доверчиво посмотрела на меня. Я протянул ей таблетку и стакан воды. Она проглотила ее, и я минут десять наблюдал, как личность Евы Тайлер потихоньку исчезала. Глаза стали пустыми, губы сложились в глупую ухмылку.

«Это нужно для общего блага, — повторял я. — Вопрос выживания. Насущная необходимость». Но, как я ни старался убедить себя в этом, на душе кошки скребли.

Мы привыкли к состоянию Евы, и вскоре никакие комплексы не мешали нам навещать ее. Не было ни одного человека на борту, кто бы не прибег к ее услугам, даже капитан и я. Некоторые навещали ее часто, другие редко, в зависимости от своего темперамента. И она всегда была на месте и никому никогда не отказывала. Чувство вины постепенно во мне ослабело. Все вело к понятному концу: мы прилетим на Сириус живыми, а она никогда не узнает о той роли, которую играла на борту корабля. «Чистота, — повторял я себе, как знающий офицер-психолог, — есть вопрос мышления, а не физического состояния».

В день посадки я «разбудил» Еву. Она пришла в себя и с недоумением осмотрелась. Глаза ее обрели жизнь, взгляд сделался осмысленным.

— Привет, Ева, — сказал я, — мы вот-вот совершим посадку.

— Так… быстро? — это были ее первые слова за восемь месяцев. — Вы знаете, мне снились странные сны. Но я никогда… никогда не осмелюсь вам их рассказать!

Я воспользовался гипнозом и занес в подсознание отчет о путешествии на звездолете, экипаж которого проявил чудеса мужества, отказавшись от услуг экипажной девицы. Снова разбудил ее, поболтал о том о сем и ушел.

— Отец! — на экране появилось мальчишеское лицо Дана Харпера, капитана Седьмого космического флота и моего сына. — Я благодарен тебе, ведь ты — невольный виновник моего счастья! Судя по рассказам Евы, ты так и не получил моего письма, где я сообщал тебе о намерении жениться. И именно ты сделал брак возможным!

— Судя по рассказам Евы? А откуда ты знаешь ее? Мы только что доставили ее…

Дан весело расхохотался.

— Я познакомился с Евой два года назад и именно на ней я женюсь!

— На Еве? На нашей экипажной девице? — я готов был откусить себе язык за сорвавшиеся слова, но они не возымели на Дана никакого действия. Он захохотал пуще прежнего.

— Ева рассказала мне, как она провела тебя. Ей даже немного стыдно за свою проделку. Но я успокоил ее: никто ведь не пострадал, и она сейчас со мной. Посоветуй ей забыть об этом проступке, ты ведь психолог, и знаешь, как это делается. Она послушает тебя. Наше бракосочетание состоится в большой часовне.

— Ты прав, Дан, — процедил я. — Она послушает меня… и никто не пострадал…

«Никто не прострадал, — повторял я себе снова и снова. — Чистота это вопрос мышления. Я человек науки, и знаю, что это так. Я буду помнить об этом, а вечером, на свадьбе, приму Еву с уважением и любовью, словно родную дочь…»

Мне сказали, что я так и сделал. Но я ничего не помню, поскольку был тогда мертвецки пьян.

Перевела с английского И. Старцева

Ответы на кроссворд,

опубликованный

в 10-м номере журнала «Искатель» за 1998 год.

По горизонтали: 5. Джефф. 9. Саймак. 10. Стеман. 11. Корнилов. 12. Сомерсет. 15. Джеймс. 17. Яковлев. 18. «Нокаут». 20. Карандаш. 21. Лэфферти. 22. Иванов. 24. Симмонс. 26. «Капкан». 29. Малеевка. 31. Лейнстер. 32. Йенсен. 33. «Машина». 34. Омаха.

По вертикали: 1. Адамов. 2. «Сфинкс». 3. Пардон. 4. Гастингс. 6. Евреинов. 7. Столесен. 8. Бармен. 13. Окошкин. 14. «Земляне». 16. Жуков. 19. Улика. 23. Веденеев. 25. Маринина. 26. Корнблат. 27. Данией. 28. Делани. 30. Азимов. 31. Леблан.

Эд МАКБЕЙН

СОДОВАЯ ДЛЯ ДОННЫ

Маленькая тщедушная девочка выглядела лет на двенадцать, хотя ей вот-вот должно было сравняться пятнадцать. Но ее спутник тянул на все сорок пять, и в облике его было нечто вороватое, отталкивающее, хотя наружность он имел вполне приличную. Его тонкая бледная рука по-хозяйски сжимала запястье девочки, и это казалось немного неестественным. Девочка вяло плелась за мужчиной и с отсутствующим видом мусолила подаренную им шоколадку. Посмотрев на своего предводителя, она заметила на его лице выражение странного нетерпения, но это нимало не озадачило и не испугало ее.

По лесопарку Сент-Луиса тут и там разбросаны ларьки с прохладительными напитками, но до сих пор девочка шествовала мимо них совершенно безучастно. Теперь же, когда они уже почти миновали последний киоск и направились было к аллее для верховой езды, она вдруг уперлась, причем вовсе не потому, что не хотела идти с мужчиной дальше. По-видимому, ее просто привлекла россыпь всевозможных лакомств в витрине ларька. Мужчина же все норовил утащить юную спутницу прочь оттуда, но в конце концов остановился и с трудом выдавил вымученную полуулыбку, когда девочка вдруг сказала на диво зычным голосом, который наверняка услышали все покупатели:

— Мистер, я пить хочу. Можно мне глоточек содовой?

У ларька собралось человек двадцать, если не больше: супружеские пары всех возрастов, стайки хихикающих девушек, ватаги юношей, которые оценивающе посматривали на хохотушек; несколько покупателей, похоже, пришли сюда по