Фамильный приговор - Николай Иванович Леонов

– Просто узнал, что Арина чемпионка России, и тоже стало любопытно, отчего это девушка увлеклась таким видом спорта, – сказал Крячко и сразу же задал еще один вопрос: – А вы сами, Алиса, не пошли следом за подругой в секцию?

– Ой, что вы, – махнула рукой Еремина. – У меня и зрение плохое. Это я просто в линзах сейчас хожу, а в школе я очки носила. Меня за это даже дразнили Телескопом. Вернее, сначала дразнили, но потом за меня Арина заступилась. Она и драться знаете как умеет! – сообщила девушка. – Это ее папа, бывший военный, как мальчишку воспитывал, – пояснила она.

– Я слышал, что папа у нее охотой увлекался…

– Да-да. И Арину часто с собой брал. Учил ее стрелять из ружья, на уток охотиться. Я бы никогда в жизни не смогла ни в кого выстрелить. Ужасная трусиха.

– А у Арины, кроме вас, другие подруги есть?

– Нет, – покачала головой Алиса. – Из близких подруг только я. Есть еще две знакомые девушки, с которыми мы иногда в ресторан или в ночной клуб ходили. Они с Ариной вместе в университете учились. Но обе замужем, а у одной даже ребенок маленький. Так что они редко когда могут позволить себе с нами, незамужними дамами, погулять на свободе, – сообщила она.

– С ваших слов я понял, что Арина не очень контактный человек, замкнутый…

– Да, Аришка такая – не любит больших и шумных компаний. Впрочем, как и я.

– А до Глеба у Арины были, как это сказать… бойфренды, как сейчас говорят?

– Был один парень. Из параллельного класса – Володя. Но потом они поругались, и он назло Арине женился на другой. Ариша переживала, конечно, но потом… – Еремина пожала плечами. – Как она мне сказала – все когда-нибудь заканчивается, даже любовь.

– Арина любила Глеба? – Крячко пристально посмотрел на Алису, и та смутилась под его взглядом и опустила голову.

– Нет, – призналась она. – У Арины вообще очень сложно с чувствами. Я имею в виду не только с любовью. Она в принципе малоэмоциональна. Наверное, сказалось воспитание. А может, она просто родилась такой. Но почему вы все время спрашиваете меня про Арину? Не думаете ли вы, что…

– Нет-нет, – поспешил заверить девушку Крячко. – Мне просто надо понять, почему на нее тоже совершали покушение. Она ведь к семье Данилиных относится постольку-поскольку. Надо понять, повторится ли покушение. Может быть, вы знаете что-то, что могло бы пролить свет на все эти убийства?

– Вы имеете в виду – не знала ли я какого-то секрета семьи Данилиных, из-за которого все произошло? Нет, – задумчиво покачала головой Еремина. – Арина мне вообще о Глебе ничего не рассказывала, а уж об остальных членах семьи тем более. Так что… Вряд ли я вам чем-то смогу помочь.

– Жаль, – развел руками Крячко, и тут у него зазвонил телефон. – Тогда все, вопросов больше нет. До свидания. – Он быстро попрощался с девушкой и, отойдя в сторону, ответил в трубку: – Слушаю.

– Станислав, – голос генерала Орлова был сухим и жестким. – Как только освободишься, сразу давай ко мне.

– Хорошо, буду через полчаса, – так же коротко и сухо ответил Станислав.

Он понимал, что ничего хорошего его в кабинете начальства не ждет. Наверняка Орлов будет требовать ускорить расследование. А как тут его ускоришь, если не успеваешь одну версию разработать, как появляются другие обстоятельства, и все, что ты до этого нарыл, летит к чертям, и приходится все начинать заново – выстраивать версию, искать подозреваемого… Вернее, того, кто на эту роль больше всего подходит.

Крячко приехал в управление, но сразу к Петру Николаевичу не пошел, а забежал в кабинет. Демченко в кабинете не было, но зато на столе Станислава лежал его отчет относительно списка Перцевой и записка, что Демченко уехал к себе в Центральное управление, мол, начальство для чего-то вызвало. Отчет Крячко решил просмотреть позднее. Сейчас его больше интересовал вопрос с отправкой документов Гурову по делу аварии в Краснодаре. Он открыл почту, скачал оттуда документы, присланные ему из Краснодара, и переслал их Льву Ивановичу.

– Некогда даже самому прочитать, что там, – проворчал он и отправился в кабинет к Орлову.

Петр Николаевич встретил Станислава хмуро и, глянув на него из-под бровей, спросил:

– Что у тебя по делу Данилиной? Есть какие-то подвижки?

– Если честно… – начал говорить Крячко, но генерал резко прервал его:

– Можно подумать, что ты мне тут врать пришел. Что значит твое «если честно»? Говори как есть, без всяких речевых загогулин.

– Я и говорю, – вздохнул Станислав. – Похоже, что дело Данилиной тесно переплетается и с убийством ее приемного сына, и с убийством Данилина-старшего.

– Это я и без тебя понял. Ты давай мне конкретику, а не общие рассуждения. Мне мое начальство там, сверху, таких лещей надавало за эти общие рассуждения, что мне мало не показалось. Убийство замминистра – это уже дело не просто громкое, а бомба, можно сказать. Вот вернется завтра Гуров…

– Не вернется, – прервал начальника Станислав. – Он завтра едет в Краснодар, потому как, по нашей с ним новой версии, все дороги ведут именно туда.

– Что еще за версия? – еще больше нахмурился Орлов.

– Дело в том, что три года назад Данилин-младший стал виновным в гибели двух людей. Пьяный выехал на встречку и столкнулся с машиной «Скорой помощи». Ему хоть бы что, а вот водитель «Скорой» и фельдшер – погибли. По всей видимости, адвокаты, нанятые Данилиным-старшим и его женой – скорее всего, при поддержке самого генерал-майора Корсунова, – хорошо поработали, и Глеб Данилин отделался легким наказанием. Просматривается явная связь убийств в семье Данилиных с этой аварией.

– Поясни.

– Фамилия фельдшерицы, которая умерла после аварии, – Тихомирова. Такая же фамилия была и у девушки, которая в декабре прошлого года брала ключи от квартиры, из которой стреляли в Галину Данилину, у внука Перцевой. Это соседка, которая выдавала ключики квартиросъемщикам.

– Ну-ну, дальше, – поторопил Орлов Станислава. – Думаешь, что совпадение фамилий не случайно?

– Опыт мне подсказывает, что такие случайности бывают очень редко, а потому мы со Львом решили эту версию проверить досконально.

– Месть! – Орлов, заложив по своей старой привычке руки за спину, прошелся по кабинету. – Что ж, вполне может быть и такое. Только зачем же было убивать и приемных родителей Глеба? Причем мать отчего-то застрелили первой, а потом еще три месяца ждали, чтобы убить остальных. Как-то не сходится.

– Скорее всего, первоначальным планом было подставить