Б. Седов - Романс для вора

Отдать миллион, оказаться у разбитого корыта из-за нелепого стечения случайных, как он считал, обстоятельств?

Нет, так не пойдет, он, Андрей Владимирович Стропилло, еще поборется. На расстоянии Арбуз уже не казался таким страшным и неумолимым.

Стропилло нервно забарабанил пальцами по рулю и сам испугался вдруг пришедшей в голову мысли. От Арбуза не уйдешь, теперь он знает о Стропилле всю его подноготную и ни за что не выпустит его из своих рук. Тут и миллион не поможет — где гарантия, что, даже выложив денежки, не получишь пулю в голову вместо сдачи?

То-то.

Значит, единственный выход…

Стропилло оглянулся по сторонам. Оранжевые фонари боролись с ночной темнотой, тускло освещая пустой проспект. Накрапывал мелкий дождь.

Единственный выход — устранить Арбуза и раз и навсегда забыть о нем, как забывают, проснувшись, о ночном кошмаре.

Стропилло шумно выдохнул. Решение было принято.

Осталось подобрать исполнителя.

Проклятый Квадрат предал, наплевал на давние отношения, сдал Стропилло Арбузу с потрохами. Вот и верь после этого людям.

— Хорошо бы и его тоже замочить, — мстительно прошептал Стропилло. — Ничего, ничего…

Корявый!

Ну конечно же — он, и только он!

Беспредельщик, руководит бандой таких же отморозков, даже большие люди, не чета Стропилле, относятся к нему с осторожностью. Да и с Арбузом он, говорят, на ножах — пару раз Арбуз пресекал какую-то очередную его беспредельщину, чуть самого на тот свет при этом не отправил.

Стропилло похвалил себя за предусмотрительность. Когда на заре своей предпринимательской деятельности он метался в поисках крыши, знающие люди свели его с Корявым. Тогда Стропилло испугался жестокости и непредсказуемости авторитета, предпочел лечь под Квадрата — однако хорошие отношения с Корявым на всякий случай сохранил, периодически засылал ему презенты в виде наборов компакт-дисков своего производства вперемежку с бутылками дорогого коньяка. Так, на всякий случай, — вроде как небольшие сувениры в знак искреннего уважения.

Теперь вот пригодилось.

Стропилло завел мотор, врубил сразу вторую скорость, нетерпеливо вдавил в пол педаль газа. «Девятка» с жалобным визгом понеслась навстречу потихоньку расходившемуся дождю.

Корявый обычно спал днем, ночи же просиживал в задних комнатах небольшой круглосуточно работающей бильярдной «Карамболь» на улице Восстания — руководил оттуда делами, если не было нужды принимать в них участия самому.

Пулей влетев в пустую по случаю ночного времени бильярдную, Стропилло сразу же бросился к пожилому маклеру в запачканной мелом жилетке, что-то горячо зашептал ему на ухо. Маклер внимательно выслушал его, кивнул и исчез за небольшой деревянной дверью в углу зала. Через пару минут он вернулся и поманил Стропилло пальцем.

Стропилло облегченно вздохнул и нырнул в низкую дверь.

Корявый сидел за журнальным столиком, обложившись мобильниками и потягивая пиво из большой литровой кружки. Он молча поднял на Стропилло свои желтые полусумасшедшие глаза с расширенными от кокаина зрачками.

— Ну что, добегался, попрыгунчик? — спросил он равнодушно, ничуть не удивившись появлению взъерошенного и мокрого от дождя визитера. — Достали тебя арбузовские ребята?

— Ты знаешь? — Стропилло застыл у дверей.

— Земля слухами полнится. Знаю, что раз Арбуз спустил с поводка своих торпед, то зуб на тебя он наточил длиною с километр. Ну и что тебе от меня нужно?

Стропилло судорожно вздохнул, задержал дыхание и решился.

— Корявый, час «икс» пробил. Арбуз кислород перекрыл по самое некуда, если не избавлюсь от него — мне конец. Поэтому я к тебе. Плачу наличными…

Он еще раз задержал дыхание, махнул рукой.

— Сто кусков зеленью сразу, еще сто — потом. Всего двести.

— Когда? — все так же равнодушно спросил Корявый, однако Стропилло с радостью отметил, что его желтые глаза зажглись злым огоньком, зрачки сузились.

— Срочно. Сегодня.

Корявый отхлебнул пива, взял со столика мятую пачку «Беломора», повертел в цепких татуированных пальцах и бросил обратно.

— Вот так всегда. Как припечет — сразу Корявый. Что ж ты, тихоня, до сих пор меня сторонился, Квадрату жопу языком полировал? Ну и что, помог тебе твой Квадрат?

— Корявый, не время, — Стропилло напряженно изогнулся, заглянул Корявому в глаза, — я виноват, жизнь научила, помоги…

Корявый откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.

— Ну и чем тебе Арбуз так крепко насолил?

— Это мое дело, — насупился Стропилло.

— Ну что же… Твое — так твое.

Стопилло ждал с замиранием сердца.

— Ладно, — сказал, наконец, Корявый, — благодари бога, что у меня к Арбузу свой счет имеется. Так что не трясись, как глист на морозе, — завалим. Деньги сюда к девяти утра, все сразу.

Стропилло выдохнул и громко икнул.

Корявый усмехнулся:

— Эк тебя колбасит! Пивка хочешь?

Глава 9

МЕРТВЫЕ НЕ ПОТЕЮТ

Наступившая ночь оказалась богатой на события.

Не спал Стропилло, скрючившийся на мокрой от дождя скамейке салона верхней палубы экскурсионного теплохода «Площадь Декабристов — Шлиссельбург», на который он по укоренившейся в последнее время привычке устремился сразу же после разговора с Корявым. На нижней палубе места не нашлось — выходной, как-никак, — поэтому пришлось устроиться на верхней. Колыхающийся на ветру тент от дождя не спасал, однако Стропилло это не смущало — он судорожно сжимал в руке мобильник, и на мобильнике этом сосредоточилась вся его энергия, устремленная на один простой, как репа, вопрос — выжить. А выживание зависело на данный момент только от одного — от звонка Корявого с отчетом о выполненном заказе. О дальнейшем Стропилло старался не думать.

Не спал и генерал-майор Безродный, озабоченный поздним звонком скромного блондина — того самого, с которым он встречался накануне вечером в кофейне на Литейном. Блондин долго мямлил что-то невразумительное, однако в конце концов сознался, что задание, за выполнение которого его так щедро поощрил Безродный, оказалось выполненным не полностью.

Боровика недострелили.

Он жив и валяется в госпитале имени святого мученика Себастьяна под охраной коллег из УБОПа.

— Спасибо вам, дорогие друзья, — проскрежетал Безродный враз онемевшими челюстями и повесил трубку.

Стараясь не беспокоить жену, он потихоньку выбрался из-под одеяла. Потыкался под кроватью, тапок так и не нашел, босиком, в одной пижаме осторожно прошлепал на кухню.

Ничтожные бляди.

Не на кого положиться в этой убогой стране… Безродный помотал головой, стиснул увесистые кулаки. Как ни верти, а выходит, что он дважды подставился, порекомендовав «Воле народа» сначала Боровика, а потом и этого блондина, и оба раза обосрался.

И теперь единственный шанс остаться после этого в живых — немедленно добить раненого Боровика. Безродный захватил в горсть попавшуюся под руку деревянную солонку и с хрустом раздавил ее в кулаке. Некоторое время смотрел на обломки и просыпающуюся между пальцами соль, и это напомнило ему песочные часы, равнодушно отмеривающие минуты его оставшейся жизни.

Он достал мобильник, мрачно посмотрел в темное, как чернила, окно и набрал номер.

Ровно через полчаса в просторном и гулко-пустом по ночному времени вестибюле госпиталя святого Себастьяна наступило заметное оживление. Вежливый стук во входную дверь из толстого стекла в конце концов разбудил камуфлированного охранника, задремавшего было за своей тумбочкой перед черно-белым экраном, на котором мелькали какие-то попки-сиськи из разряда очередных лауреаток «Фабрики звезд». Хорошо дремать под них с внеплановой пятисотенной бумажкой в кармане, да еще и после бутылочки пивка!

К сожалению, кайф быстро закончился.

Не успел охранник доковылять до двери и лениво осведомиться, кого там несет в такой поздний час, как тут же прозвучали смягченные глушителями выстрелы.

Неизвестные даже не потрудились дождаться, когда расслабившийся страж ворот откроет дверь — им это было ни к чему. Туловище охранника еще медленно заваливалось набок, фонтанируя тугими струйками крови из рваных дырок, прихотливо разбросанных между грудью и подбородком — а три фигуры в черных комбинезонах уже проскочили через осыпавшийся кубиками каленого стекла проем двери и, бесшумно скользя по мрамотному полу, короткими перебежками подобрались к лифту.

Двое сразу зашли в лифт, который тут же тронулся с места с поскрипыванием и постукиванием, а третий устремился вверх по пожарной лестнице. Остановившись на третьем этаже, лифт мелодично запиликал, и этот звук не прошел мимо уха Арбуза, расслабившегося было у больничной постели вновь обретенного друга.