Красное озеро - Кеннет Дун

и не был суеверным, как-то неуютно было жить в доме, где прервалась жизнь трех человек. Во-вторых, меня воротило от мысли, что придется заходить в дом через крыльцо с этими жуткими деревянными бабами.

Так что я снова снял тот же номер в «Шэмрок Инн». Мне показалось, что миссис О’Шонесси слегка расстроилась, не увидев Чейни.

Шериф Линч тоже расстроился, но по другому поводу.

– Не смейте даже приближаться к Шейну в мое отсутствие, – заявил он, встретив меня на улице. – И к Шону тоже. Как я понимаю, вы вернулись в город, чтобы разыскать труп мистера Кортеса Риверы?

– Труп? Разве есть основания подозревать, что он стал жертвой преступления?

– Конечно, нет. Эти ребята из «Дома искусств» утверждают, что речь идет о краже фондов. Это службы шерифа вообще не касается. Судя по всему, мистер Кортес покинул Джаспер-Лейк добровольно, проще говоря, слямзил деньги и сбежал. Если хотите знать мое мнение, этот фонд рано или поздно должен был нарваться на мошенника. Вы же их видели – живут в своем мире, а их попечители какие-то божьи одуванчики из Нью-Йорка, которые раз в два года собираются и считают, на что они потратили деньги.

– То есть Кортес очень удачно подгадал к моменту очередной ревизии.

– Как пить дать.

– А вы не считаете, что его исчезновение может быть связано с недавними убийствами?

– Это как?

– Ну, до меня дошли слухи, что Кортес крутил роман с женой Гаспари. А Чиппинг? Он не мог быть в курсе его мошенничества?

– Хм. Не думал об этом. Бран Чиппинг вел дела с фондом. У него была риэлтерская лицензия в нашем округе, кажется, он получал разрешение на строительство этой их арены на берегу озера.

– Концертного зала.

– Один черт.

– Чиппинг мог узнать, что Кортес собирается присвоить себе деньги, выделенные на этот проект.

– Думаете, Кортес убил его, чтобы тот не помешал его планам? Попытался выдать за несчастный случай, украв яд у Гэвина. А потом убил Бенадетт Гаспари, потому что она отказалась участвовать в его афере или что-то в этом роде. Ну у вас и фантазия, Бартоломью.

– Это вы озвучили теорию, шериф, не я.

– Вы меня гипнотизировали. Вкладывали мне в голову свои темные мысли. Вообще меня это все больше не касается. Расследование смертей Чиппинга и Гаспари теперь ведет полиция штата. Они прислали своих парней из убойного отдела. Смерть Гэвина Галлахера пока что квалифицируется как несчастный случай. У него обнаружена гематома на затылке, но у старика было такое количество алкоголя в крови, что не исключено, что он в состоянии делирия начал открывать клетки, а потом упал и ударился головой. Причиной смерти стали многочисленные змеиные укусы. Его гадюки повыползали из клеток и начали кусать первый теплый объект, который учуяли.

– Сомневаюсь.

– Не понимаю, каков теперь ваш интерес в этом деле. Зачем вы вернулись?

– Миранда Дарнелл, художница из «Дома искусств», меня попросила. У нее был роман с Родриго Кортесом, и теперь она боится, что ее обвинят в пособничестве. Кстати, Миранда – моя бывшая жена.

– А вы полны сюрпризов, Бартоломью. Знаю вас всего несколько дней, а такое ощущение, что вы прожили тут годы. Даже успели обрасти семейными связями. Не хотите выпить кофе?

– У Тома?

– А где же еще.

– Почините уже кофеварку в участке.

***

Том снова снял для нас пару стульев со столика во дворе с видом на реку и принес по бокалу теплого пива.

– Я хотел вас кое о чем спросить, шериф. Это не имеет отношения к недавним событиям.

– Зовите меня Каллумом.

– А вы меня Тео.

– Нет, – подумав ответил Линч. – Лучше путь будет Бартоломью. Тео какое-то бабское имя. Никогда не думали о кличке? Вроде Барт или Тед?

– Мои предки прибыли из Константинополя. И каким-то образом добрались до Миннесоты. Не буду вдаваться в подробности, но мой отец скорее насадил бы меня на вилы, чем дал называть себя Тедом.

– Кстати, об именах. Я вам кое-что расскажу, но это только между нами. Помните те бумаги, которые мы забрали из хижины Гаспари, то есть из вашего дома?

– Ну да.

– Мы нашли некоторые документы миссис Гаспари до ее замужества. Ее звали Бернадетт Питерс. Полицейские следователи разыскали ее родственников, чтобы сообщить им о смерти женщины. И в итоге вышли на миссис Амелию Питерс из Уичиты, мать Бернадетт. Вы представляете, кем она оказалась?

– Ни малейшего понятия.

– В прошлом Амелией Хэггарти! Вдовой Леннона Хэггарти, которого дед вашей жены выставил из дома.

– Что?!

– Да. Я сам чуть не свалился со стула, когда узнал. Как я вам рассказывал, когда их выселили, миссис Хэггарти была на сносях. Они уехали из штата, а вскоре Лен умер то ли от пьянства, то ли от стыда. Амелия не слишком горевала, я думаю. Она вскоре вновь вышла замуж за некоего Питерса и переехала с ним в Канзас. Он удочерил девочку, так что она официально стала Бернадетт Питерс. Амелия утратила связь со старшими детьми много лет назад, она сказала, что Берни сразу после школы решила стать актрисой и укатила в Калифорнию. Иногда писала матери письма, но за последние три года она не получала от нее ни строчки. Как я понял, у Амелии с матерью были не самые лучшие отношения, девочка так и не сошлась характерами с отчимом, хоть он воспитывал ее с младенчества. У миссис Питерс в новом браке родились еще дети. Хоть она и была ужасно опечалена смертью дочери, но не выразила никакого желания приехать в Нью-Гемпшир, чтобы забрать ее тело. Ее муж переведет деньги, чтобы оплатить похороны Бернадетт.

– Это многое объясняет, – подумав сказал я. – Например, почему Берни связалась с Пьетро Гаспари, хотя он был сильно ее старше и явно не красавец. Она думала, что он владеет домом, который когда-то принадлежал ее семье. И что она вновь станет его хозяйкой. Поэтому она впала в такое отчаяние, когда узнала, что он просто жил там на правах пожизненной аренды. И отказывалась съезжать.

Я вспомнил выкрик Бернадетт на вечере в «Доме искусств»: я просто хочу, чтобы вы вернули мне мой дом.

Несчастные женщины и их секреты. Берни Хэггарти так хотела вернуть дом, от которого Эми мечтала избавиться. На мой взгляд, какая-то нездоровая фиксация на теме недвижимости. Мне, например, было все равно, что стало с родительской фермой, которая отошла банку после их смерти.

– Я помню, вы говорили, что у Хэггарти был еще и сын. Что с ним стало?

– Да. Рональд Питерс. Он тоже принял фамилию отчима.