БОМЖ - Роман Феликсович Путилов

тебя предупредил. — я махнул рукой, понимая, что кто-то уже позаботился о моей репутации, да, даже без нее, моя версия звучит дико: — Эти, с тяжких приедут, скажи, чтобы в дом не заходили, буду стрелять, запущу внутрь только руководство.

— Паша, ты себя слышишь? — старшина достал свой пистолет и направив на меня ствол своего пистолета: — ты, кстати, как стрелять собираешься? Тебе же патроны сварили?

— Не бойся, патрон найдутся. — я показал Вероникин пистолет, висящий на согнутом пальце: — Ладно, дело твое, но советую к этим ребятам спиной не поворачиваться…

— Мне страшнее к тебе спиной поворачиваться, Паша. Может дашь мне пистолет от греха подальше и в машине посидишь?

Я понял, что сам загнал себя в логическую ловушку — Семен сидел в машине, балдел от новинок шансона и по сторонам не смотрел, вполне комфортно чувствую себя в маленьком микрокосме кабины вездехода, до стрельбы в доме, падающего из окна тела и убегающих из подъезда жуликов ему не было дело — водитель, согласно руководящих указаний МВД, охранял служебный автомобиль и закрепленную на нем рацию. Я махнул рукой и пошел в дом — что-то объяснять здесь и сейчас было бесполезно.

Глава 17

Глава семнадцатая.

Слово генерала.

Август 1993 года.

Локация — территория Дорожного района.

Веронику я застал сидящей с низко опущенной головой, в той же комнате, только пересела она отвернувшись от раненого злодея, зажав уши ладонями.

— Ника? — я присел на корточки напротив следователя: — Ты как? Сейчас скорая приедет и руководство, тебя в больницу отвезут, все будет хорошо…

— Паша… — девушка говорила очень медленно, натужно, не глядя на меня: — Не рассказывай, пожалуйста, никому, что ты видел…

— Ника, я ничего не видел, поэтому рассказать, при всем желании я ничего не могу. Когда я от своих нападающих отбился, то вошел сюда, а ты тут дралась с тремя подонками, они успели на тебе одежду порвать и в последний момент пистолет вырвать. Один из них попытался из твоего пистолета в меня выстрелить, и я его застрелил. Больше я ничего не видел. Я все правильно рассказал?

— Да, Паша, спасибо. Если можно, заткни вот этого…

— Чуть попозже… — я услышал шум двигателя подъехавшего автомобиля:

— Ника, у меня патроны, оказывается, не в порядке, поэтому мне их надо отстрелять все, чтобы ничего в стволе не застряло. Ты не пугайся, если выстрелы услышишь.

Вероника кивнула головой и снова замерла, отгородившись от окружающего мира, а я поспешил по лестнице вниз.

Из вазовской «Шестерки», что была закреплена за отделением уголовного розыска вылезли трое — Руслан, Плотников и кто-то третий, которого я не мог опознать из-за перевязанной марлевым бинтом морды лица. Неужели обваренного мною «Вареника» выпустили на амбулаторное лечение? Водитель дежурки, выскочивший из кабины, радостно пожал оперативникам руки, после чего начал что-то эмоционально рассказывать, постоянно тыча пальцем в сторону подъезда, где я притаился. Рассказ словоохотливого «водилы» прервали в самый драматический момент — Плотников и Руслан двинулись к дому, а тип с перемотанной бинтами головой остался возле «дежурки» — ему срочно потребовалось закурить.

— Стоим на месте! — выкрикнул я, как только услышал шорох осторожных шагов на скрипучей лестнице: — Еще шаг и буду стрелять…

— Паша! Это я…

— Кто я?

— Руслан. Мы с парнями примчались…

— Руслан, ты меня услышал? Еще шаг и буду стрелять. Ты с парнями как примчался, так и мчитесь обратно, а здесь вам делать не хрен.

— Паша, ты не понял… -в узком просвете между лестниц мелькнуло лицо, и я выстрелил, конечно в сторону, чтобы гарантировано не задеть бывшего приятеля, но им хватило — дробь шагов быстро сыплющихся с лестницы людей показал, что мое предупреждение восприняли серьезно. Хотя и не хотело сердце верить, что Руслан пришел меня убивать, но лучше я буду сумасшедшим гавном, чем проверю его планы на практике.

— Ты что делаешь? — голос звучит с улицы, значит, что из подъезда незваные гости вымелись, что дает мне еще немножко форы по времени.

— Ты понимаешь, что тебя до конца жизни в психушку законопатят? Эй, Громов, слышишь нас? Бросай пистолет и запусти нас, мы ничего в рапорте не укажем!

— Вы, придурки, пытались нарушить обстановку на месте происшествия, а этого делать нельзя. Приедет следователь прокуратуры, как положено, пусть вас и пускает, куда захочет, а я вас сюда не пущу.

В следующие десять минут неугомонные ребята из группы «тяжких» нашли где-то деревянную лестницу, посредством которой проникла через окно второго этажа в одну из квартир, но на этом их успехи закончились — осторожно выглянувший из квартиры второго этажа Плотников увидел направленное на него дуло пистолета — я, с площадки третьего этажа, контролировал весь подъезд. Убедившись, что я настроен не подпускать их к себе, ребята погрузились в свою машину и отъехали, а, примерно через сорок минут после этого, начало прибывать начальство.

— Паша! Паша Громов! — уж не знаю, что наговорил начальнику уголовного розыска водитель дежурки, а может парни из «тяжких» пожаловались, но голос начальника розыска, доносившийся с улицы, был необычайно добр и лиричен.

— Я, Александр Александрович! — по-уставному, отозвался я, выглянув из окошка, как кукушка из часов ходиков.

— А ты почему голый? — начальник настолько изумился моему неуставному виду — голый торс и форменная фуражка, что спросил не то, что планировал.

— Хулиганы на следователя напали, форму привели в негодность, я ей рубаху отдал, а то Веронику Николаевну сильно знобит.

— Паша, вы давайте, выходите на улицу, поговорим.

— Одну минутку, Александр Александрович.

Я поднялся в квартиру, молча ухватил Нику за руку, и приобняв за талию, несмотря на ее попытки вырваться, повел ее на улицу. Выглядела она вполне пристойно, если не считать опухшей щеки, разбитой верхней губы и пары вырванных прядей, ну а то, что одета в рубашку, на пару размеров больше, так это бывает. Свое разрезанное белье девушка куда-то успела спрятать, возможно, что это останется нашей маленькой тайной.

Чтобы не нервировать изрядно напуганное начальство, оружие, свое и Ники я нес на отведенной вбок руке, держа пистолеты за спусковые скобы, на отлете, и к ним то, в первую очередь и потянулся мнительный начальник.

— Александр Александрович, аккуратно, за пистолет следователя злодей хватался, пальцы его не сотрите. А то он там лежит