Глухое правосудие. Книга 1. Краснодар - Анна Александровна Орехова

Для начала требовалось разобраться с офисом и понять, как поставить агентство на ноги. Однозначно нужны новые клиенты. Но не приведешь же их сюда: голые стены и единственный стул вряд ли создадут приятное впечатление. С другой стороны, на обустройство офиса нужны деньги, а где их взять, если клиентов нет? Круг замкнулся. Оставалось одно — реанимировать постоянных заказчиков. С этого и стоило начать.

Ника создала новую заметку, назвала ее «Мои клиенты», но не успела приступить к заполнению файла, как на экран выскочило уведомление о входящем письме — пришло сообщение с сайта, который она создала для присяжных.

Судебный процесс был еще одним важным делом, пожалуй, самым важным, занимающим первое место в списке. В отличие от агентства, он не приносил прибыли и удовлетворения. В отличие от предстоящих свадебных хлопот, не дарил радости и предвкушения. Но что он обеспечивал с лихвой — так это переживания, бессонные ночи, разочарование и ощущение безысходности.

Ника мечтала, чтобы все наконец закончилось: Сергея с Альбиной оправдали, расследование продолжили и настоящего убийцу нашли. Папа с самого начала предупреждал, что такой сценарий маловероятен. Но Ника надеялась. Однако чем глубже она погружалась в судебный процесс, тем чаще задавалась вопросом: возможно ли правосудие, если каждый руководствуется собственными убеждениями, наплевав на закон и правила?

Начальник следственного комитета из страха испортить статистику до последнего отказывался возбуждать дело. Прошло непростительно много времени, из-за чего важные улики были упущены.

Титов, оберегая от стресса дочку Подставкиных, обеспечил возможной подозреваемой алиби.

Голиченко, уверенный, что Сергей и Альбина виновны, не придал значения словам Ники. Между прочим, он бы обнаружил халатность Титова, если бы выполнил свои обязанности и еще раз проверил алиби Подставкиной.

Ханеш плыла по течению и запрещала задавать неудобные вопросы. Для нее важно было, чтобы суд прошел гладко и не осталось поводов для апелляции. Остальное — не ее забота.

Один только Якут оставался темной лошадкой — учтивой, любезной, обаятельной и наверняка тоже преследовавшей свои цели.

Ника все чаще ощущала себя зрителем, случайно оказавшимся на сцене. Актеры играли знакомую пьесу, но вместо положенных реплик и действий каждый вытворял что ему вздумается. Ника путалась под ногами, объясняя, что сюжет свернул не туда, но актеры ее игнорировали. Казалось бы, уйди со сцены и живи своей жизнью! Но она понимала, что стоит ступить в зрительный зал, как пьеса покатится к трагическому финалу, а когда занавес опустится, исправить уже ничего не удастся. Поэтому приходилось ломать декорации, чтобы хоть как-то привлечь внимание.

Сайт был такой маленькой диверсией, попыткой изменить сложившийся порядок. Идея однозначно сработала — посещаемость росла, публикации читали.

Ника разместила на сайте форму обратной связи, чтобы посетители могли задавать вопросы. Пришедшее письмо было уже вторым, в прошлый раз кто-то интересовался, почему бы не проверить отпечатки пальцев на записке, чтобы выяснить, кто ее подбросил? Если бы все было так просто! К сожалению, отпечатки на бумаге долго не хранятся. К тому моменту, когда Титов сообразил, что Подставкина убили, все возможные улики канули в Лету.

На этот раз посетитель интересовался: «Когда убитый сделал фотографии банковских карт и графиков дежурств?» Ника отметила письмо флажком «важно», чтобы не забыть ответить на него вечером.

Присяжный мог обратиться с тем же вопросом к прокурору, передав записку через старшину, но почему-то предпочел воспользоваться сайтом. Хотя кто сказал, что письмо прислал присяжный? Судя по возросшей посещаемости, публикации читали не только участники процесса, но и любопытные обыватели.

Кем бы ни были эти люди, Ника чувствовала ответственность за точность фактов, а потому размещала информацию, в которой была уверена. Папе все это не нравилось. Он делал вид, что не подозревает, кому принадлежит сайт, и настаивал, что публикации следует прекратить.

«На месте того, кто это затеял, я бы всерьез опасался получить обвинение в недобросовестном влиянии на присяжных».

Ника возражала, что владелец сайта ничего не нарушает, но папа стоял на своем: «Закон законом, а порядки порядками. Если Якут почувствует угрозу, то быстренько найдет способ сайт заблокировать. Это в лучшем случае. В худшем — владельца сайта привлекут к ответственности. Сама знаешь, любой текст можно трактовать по-разному. Грань тонка. Да, этот человек действует в рамках закона, но когда это кого-то останавливало?»

Ника понимала, что рискует, но и папа сгущал краски. Не отказываться же от сайта из-за страха разозлить прокурора! С таким подходом вообще не стоит ввязываться в судебный процесс. Главное — не выходить за рамки дозволенного, и все будет в порядке.

Описывая допрос Подставкиной, она придерживалась фактов, озвученных в суде, но убрала все лишнее, благодаря чему картина приобрела четкость: у Подставкиной был мотив убить мужа, а на колкие вопросы адвоката она так и не ответила.

Вчера Ника подготовила новую статью — о поддельном алиби Подставкиной, но перечитав, пришла к выводу, что не может ее опубликовать. Доказательств не было. Без них опасения папы сбудутся и публикацию расценят как давление на присяжных. В этом случае судебный процесс аннулируют и спектакль начнется заново. Отбор присяжных, показания потерпевшей, допрос свидетелей и экспертов… все это время Сергей проведет в СИЗО. Нике же грозит статья за воспрепятствование правосудию.

Информация о том, что сделал Титов, могла бы привести к пересмотру дела. Но он будет все отрицать. Кому поверят: бывшему следователю или Нике? Ответ очевиден. И как же быть? Просить папу тряхнуть Титова на допросе? Вряд ли Ханеш это позволит. Снова заявит, что алиби Подставкиной не относится к делу и выдаст очередное предупреждение. Нужно было включить диктофон и записать Титова! Эту запись папа бы показал прокурору, и Титов поплатился бы за свою халатность. Но записи не было, и это жутко злило.

Раз за разом Ника прокручивала в голове вчерашний разговор, размышляя, как стоило отвечать, чтобы реплики звучали поострее. Хотелось, чтобы до Титова дошло. Чтобы он пожалел о своем поступке.

Возможно, бывший следователь действовал из благих побуждений, но это его не оправдывало. Он позволил потерпевшей соврать! А когда понял, что напортачил, убедил сам себя, что жена хирурга к убийству непричастна. Даже алиби ее проверил, какой сознательный! Вот только алиби это не отражено ни в одном протоколе. Свидетели якобы подтвердили, что Подставкина была в парикмахерской. Но кто эти свидетели? Где их искать? Есть ли гарантия, что они сказали правду? Не говоря уже о том, что сторона защиты лишилась права на перекрестный допрос.

С одной стороны Ника жаждала рассказать обо всем присяжным, но с другой — боялась подставить под удар судебный процесс. Да и о собственных