Игра в дурака - Ирина Семеновна Левит

попросил о срочной встрече. Я назначил ее на завтра, то есть на сегодня. Но Козлинский настаивал. Причем весьма усиленно.

— Он как-то объяснил свое рвение? — поинтересовался Игорь.

— Нет. Но я и не требовал.

— Почему? — проявил подозрительность Гена.

— Я никогда не настаиваю, чтобы человек объяснялся со мной по телефону. Это не самый надежный способ общения с точки зрения конфиденциальности.

— А с нами, значит, вы этим спокойно пренебрегаете?

— Отнюдь. Просто я хорошо знаю, насколько надежна защита, установленная на моем телефоне, и нисколько не сомневаюсь, что вы также хорошо позаботились о безопасности своих телефонов. А кроме того, наша беседа не содержит особых тайн.

— Итак, Козлинский вам ничего не стал объяснять, но вы все же согласились его принять. Почему? Если это, конечно, не особая тайна. — Гена не утерпел и позволил себе ехидство, но Лузганов сделал вид, будто не заметил.

— Совсем не тайна. Козлинский уверял, что у него есть весьма важная информация, которую он хотел бы обсудить именно со мной, а я решил, что в русле наших с вами интересов к штабу Никиты Петровича Шелеста не стоит отказывать в аудиенции представителю соперничающего штаба. В конце концов, люди моей специализации имеют ненормированный рабочий день, и встречи в полночь отнюдь не выходят за рамки дозволенного.

— Что значит — в полночь? — ухватился Кирпичников.

— На это время была назначена наша встреча. Козлинский сам попросил. Но он не приехал, не перезвонил, я подождал полчаса и отправился спать. А утром, из телевизионных новостей, узнал, что произошло совсем рядом с моим домом. Судя по вашим словам, полиция пока склонна предполагать несчастный случай. Весьма возможно, погода вчера была отвратительная. Однако вы сказали, что свой штаб Козлинский покинул в десять вечера, вероятно, сразу после разговора со мной. Смею предположить, что, договорившись встретиться через два часа, он намеревался заехать в какое-то другое место. Причем, судя по всему, в это место ему надо было попасть непременно до встречи со мной.

— Вы исключительно догадливы.

Это было очередным ехидством Гены, но хитрый Лузганов тут же все превратил в комплимент:

— Весьма польщен вашими словами. Не стану утверждать, что смогу оказать вам надлежащую помощь, но предприму все усилия, дабы попытаться выяснить, куда держал путь достопочтимый господин Козлинский.

И на этом мы распрощались. После чего Игорь вдруг сделал обиженное лицо и заявил:

— Я, Гена, хоть и твой подчиненный, но скажу тебе как другу: с Савелием ты вел себя по-свински. Он для нас ценный кадр, а не шелупонь какая-то.

— Да, ценный, — подтвердил без всякого энтузиазма шеф, — но мне он не нравится.

— Нравится — не нравится… Честное слово, как будто ты это о девушке, которая тебе глазки строит, — принялся воспитывать начальника Погребецкий.

— Глазки строят тебе, — огрызнулся Кирпичников и вдруг разом посерьезнел. — Кстати, о девушках. Что там Лямский говорил насчет любовницы Сокольникова?

Ну, Гена, дает! Вот уж поистине: короток путь от смертного одра до любовного ложа.

— Он говорил, — быстро отключился от воспитательного процесса Погребецкий, — что таковая имеет место быть, именуется Викторией и ударно трудится в бухгалтерии машзавода.

— Понятно, — кивнул шеф, — а теперь скажи как мужчина: мог бы ты ради женщины совершить немыслимый поступок и скрыться с ней в самый ответственный момент?

— Я — нет. И Сокольников, по-моему, тоже.

— Понятно, — еще раз кивнул Гена и уставился на меня. — А теперь ты, Варвара, скажи. Как женщина. Любовницам часто удается узнать то, чего никто другой не знает?

— Вообще-то, я ни у кого в любовницах не состою. Но насколько я разбираюсь в женщинах, это очень даже возможно.

— Тогда организуем встречу с Викторией, — распорядился начальник.

Телефон бухгалтерии мы выяснили в течение пяти минут. Позвонила я, представившись двоюродной сестрой Викиной знакомой из Москвы. Мы решили, что почти у каждого есть знакомые в Москве, а потому риск тут же рассекретиться минимальный. А двоюродная сестра может не очень точно знать фамилию Вики, поскольку мы сами ее не знали.

— Вам нужна Вика Дубинина? — спросил молодой женский голос.

— А разве у вас есть другая Вика? — спросила в свою очередь я. Не хватало еще обнаружить целую компанию Викторий в одном месте.

— Нет, только одна, — утешили меня. — Но ее нет и в ближайшее время не будет.

Вот вам и утешение! Однако я обрадовалась (Вики нет, может, неспроста?), хотя изобразила печаль:

— Какая жалость. Мне дали ее мобильный телефон, — я продиктовала номер «от балды», — но, похоже, чего-то перепутали, там совершенно другой абонент. А мне очень нужно с ней увидеться…

В трубке помолчали, явно прикидывая, как поступить, а затем женщина сказала:

— Номера телефонов нам давать запрещено. Но если вы из Москвы и вам так сильно надо… Вика взяла отпуск и уехала в санаторий «Сосновый бор». Он недалеко от города, вы можете съездить.

Глава 15. Игорь

Перед воротами санатория «Сосновый бор» меня притормозил охранник — отнюдь не здоровенный бугай с квадратной физиономией, а вполне интеллигентного вида мужчина с мягкой поступью и внимательным взглядом отставного пограничника.

— Вы к нам на отдых или в гости? — вежливо поинтересовался он.

— В гости.

— Тогда прошу, оставьте здесь свою машину на стоянке. С ней ничего не случится, уверяю вас.

— А если бы на отдых, я мог бы проехать на территорию? — Отчего-то мне стал интересен этот момент.

— Нет. Но тогда бы я пригласил носильщика, чтобы он помог поднести ваши вещи.

Да, сервис налицо — вот вам дивный эффект рыночных отношений. Впрочем, как я уже успел узнать, отдых в «Сосновом бору» был рассчитан на людей, привыкших к комфорту и способных выложить за него приличные деньги. Виктория Дубинина оказалась на это способной, хотя, в моем представлении, зарплата простого бухгалтера на заводе вряд ли располагала к подобным излишествам. Но не мне судить…

— Я хочу найти одного человека, но не знаю, в каком номере он поселился. Вы не подскажите, где это выяснить?

— Конечно, подскажу, — с готовностью откликнулся охранник и указал (не пальцем, как делает большинство, а ладонью, как поступают воспитанные люди) в сторону двухэтажного дома с овальными окнами и зеленой крышей. — Вон там у нас административный корпус, там же и служба размещения. Обратитесь к ним, вам непременно помогут.

Меня так и подмывало отвесить ему пусть легкий, но поклон.

Вряд ли «Сосновый бор» был излюбленным местом иностранцев, однако над стойкой службы размещения красовалась вывеска «Reception», а за самой стойкой сидела женщина, которая с некоторой натяжкой годилась мне в матери, но считала себя вполне подходящей для моей невесты. Возможно, я не слишком почтителен в