Ольга Лаврова - До третьего выстрела

-- А-а, понял.

-- Голосуем. Кто "за"? -- и Леша первым поднимает руку. -- Единодушно. Решение будет утверждено общим собранием, когда съедутся остальные ребята. От имени коллектива поздравляю. Запомни этот миг своей жизни, о Гвоздик, и постарайся дорасти до Гвоздя! Есть стажеру задание?

-- Пусть что-нибудь придумает, -- капризно складывает губы Наташа. -Чтобы не было скучно.

-- Натка, человечество создало целую индустрию развлечений и все продолжает скучать.

-- Ну пусть хоть попробует! -- настаивает она.

-- Придется поднатужиться, брат-стажер, -- решает Леша. -- Попытайся нас чем-нибудь развлечь. Или хоть удивить.

* * *

Знаменский допрашивает простуженного мужчину лет сорока: Губенко.

-- Гражданин следователь, ну ни сном, ни духом! -- клянется тот. -- Я как освободился, жена ультиматум поставила: если, говорит, еще хоть с одной уголовной рожей увижу, -- конец. Высчитала, что до дому ходу двадцать две минуты. В восемнадцать ноль-ноль смена кончается, в восемнадцать десять я на проход-ной, в восемнадцать тридцать пять ужин на столе, и я должен быть как штык, иначе допрос похуже вашего. Хоть соседи, хоть кто хотите подтвердит!

-- Жестокая женщина. Позавчера тоже весь вечер провели с женой?

-- Она к сестре ездила. А я дома футбол смотрел.

-- Хорошая была игра?

-- Ну!!

-- А куда же вы сломя голову бежали этак в середине второго тайма? Как раз невдалеке от ограбленного магазина?

Допрашиваемый шмыгает носом.

-- Эх, мать честная...

-- Так куда бежали?

-- Футбол смотреть, -- уныло говорит он.

-- Забавно.

-- Телевизор испортился, гражданин следователь. Острый момент, атака на наши ворота, а он, паразит, хлоп -- и сдох. Пришлось бегом к дружку -досматривать.

-- Не застали его?

-- Почему? Застал. Если надо, он подтвердит.

-- Но кто мне подтвердит, откуда вы прибежали к дружку? Кто подтвердит, что до той поры сидели дома у телевизора?

-- Соседку спросите. Я сначала к ней рвался. Не пустила. Тут международного значения матч, а она муру смотрит, танцы ка-кие-то!

-- Ну хорошо, допустим, все все подтвердят. Как мы определим промежуток, в который вас уже не было дома, но еще не было у приятеля?

-- Экран у меня вырубился на девятнадцатой минуте. К Федору я ввалился, когда штрафной назначили. Второй гол уже при мне забили. Выходит, минут девять я прозевал.

-- Сколько из них вы препирались с соседкой?

-- Показалось долго, но, наверно, минуты три.

-- Сбрасываем три минуты, остается шесть. Какую часть пути занял переулок?

-- Примерно полдороги.

-- Значит, вы находились поблизости именно в то время, когда ограбление совершалось или когда грабитель удирал с места преступления. Не заметили чего-нибудь, что может нас интересовать? Думаю, вопрос понятен.

-- Понятен... -- мужчина тяжело вздыхает. -- Парень там один ошивался, гражданин следователь. Тогда я, конечно, ноль внима-ния, но как теперь рассуждаю -- по разным признакам -- в общем, на стреме он стоял... Главное, видел я его раньше. Лицо знакомое.

-- Где?

-- Не помню.

-- А если сосредоточиться?

-- Пробовал уже, самому интересно. Но вот хоть убей!

-- В какой обстановке вам его легче представить: в парикмахер-ской?., в метро?., в поликлинике?., сигаретами торгует?..

На каждый вопрос Губенко отвечает секундной задумчивостью и пожиманием плеч.

-- Опишите его.

-- Да так себе, белобрысый, крепкий, румяный. Без особых каких примет. Года двадцать два или двадцать пять. Блондины, они моложе выглядят, личное наблюдение.

-- Не мешало бы прийти в милицию и поделиться личными наблюдениями, чтобы вас не разыскивали как предполагаемого сообщника.

-- Да ведь, гражданин следователь...

-- Между прочим, товарищ следователь.

-- Правильно, товарищ следователь. Вы учтите мою ситуацию: соседка пожаловалась жене, что я ее обругал за телевизор по-нехорошему, я жене объясняю обстоятельства, но я говорю, что бегал к Сосновым, а бегал-то я к Феде Антонову потому что до него ближе, а Федор тоже судимый и, значит, по жениному пониманию, он для меня под запретом, а она мне ультиматум поставила, так что теперь, если узнает, она мне такое выдаст...

* * *

Миша Мухин, он же Сэм, валяется дома на диване с книгой. В соседней комнате вполголоса препираются мать Миши и ее отец, древний благообразный старец.

-- Папаша, послезавтра Константин из поездки вернется. Скажите вы своим богаделкам, чтобы не ходили пока.

-- Неча ими брезговать! Сестры они мне по древлепрославленной нашей вере.

-- Вам -- сестры, а Косте -- хуже горькой редьки.

-- Срамишь седины мои, Аксинья. Чужие люди идут за духовным наставлением, а родная дочь лба не перекрестит. Гореть тебе дура, в геенне огненной.

-- Да отстаньте, папаша, молюсь, молюсь я.

-- Когда тебе молиться, ты телевизор смотришь.

-- А то вы не смотрите!

Чего дед не желает слышать, то он попросту пропускает мимо ушей.

Мухина переобувается в передней.

-- В магазин? -- осведомляется дед.

-- Хлеба к обеду.

-- А что на обед?

-- Щи вчерашние да яичницу зажарю.

-- Знаешь ведь, что нынче постный день! -- Нет чтобы отцу грибочков подать, рыбки. Котлеты да яичницы -- словно назло во искушение вводишь!

-- Грибочки, папаша, на базаре кусаются. И рыбка в цене: вы ведь не селедку просите, а что поблагородней.

-- Константину небось припасла уже и красненького и белень-кого. Как приедет, пир горой. А отцу жалеешь!

-- Мне ваши посты влетают дороже пиров! -- Она направляет-ся к двери. .

-- Стой! Куда простоволосая? -- и таким грозным тоном, что Мухина без звука повязывается косынкой.

Дед переключается на Мишу.

-- Все читаешь?

-- Что поделать, грамотный.

-- А чего читаешь?

-- Исторический роман.

-- Из какой же истории?

-- Времен царя Алексея Михайловича.

-- Тьфу! С него вся скверна пошла.

-- Никона разжаловал, что ли?

-- Не разжаловал, а низложил на собрании всех патриархов. Законно низложил.

-- Тогда какие к Алексею Михайловичу претензии?

-- Исконное наше двоеперстие, истинное, кто запретил? Ни-кон. До Никона все двумя перстами крестились. А если Никона потом вон, да в простые монахи, можно сказать, как врага народа, то почему троеперстие его сохранили? Как об этом в романе объясняется?

-- Никак.

-- Дурак твой историк.

-- Дед, ругаться грех, -- уличает Миша.

-- С вами кругом грех.

За окном слышен условный свист. Перед домом дожидается вся компания. Выбегает Миша. Обычные приветствия, и дальше раз-говор на ходу.

-- Чего застрял?

-- Дед все ведет среди меня религиозную пропаганду.

-- И как ты?

-- Ничего, мне на пользу: заставляет извилиной шевелить. Слушайте, какую недавно мыслишку подпустил. Насчет проис-хождения людей. Если, говорит, человек -- венец творения, по образу и подобию, то с него и спрос великий. Происхождение, так сказать, обязывает. Поэтому, говорит, вы нечестивцы, и решили быть лучше от обезьян. С обезьяньих потомков что возьмешь? Никакой ответственности. Если говорит, считать, что ваши пра-бабки нагишом по деревьям скакали, тогда, говорит, конечно, кругом сплошной прогресс. Хоть бомбы друг в друга кидайте, хоть пьяные под забором дрыхните -- все равно можете гордиться и возноситься, потому что обезьянам до вас далеко. Даже послед-ний, говорит, болван все ж таки на двух ногах ходит и даже в штанах.

-- Богатая идея! -- смеется Леша.

Наташа добавляет:

-- И с ядом.

-- А что ты ответил? -- спрашивает Сенька.

-- Начал про эволюцию, про научные данные. А он говорит: ваша "еволюция" -- чушь. Небось, говорит, сколько ни копают, а в главном-то месте дырка. Тут обезьяна -- тут человек, а переход-ного звена промеж них нету.

-- Да откуда он знает?

-- Начитался журнала "Знание -- сила", таскает у меня поти-хоньку.

-- Силен старик! -- Сеньке разговор любопытен.

-- Да, въедливый. При отце помалкивает, а без отца -- хозяин в доме. Мать его до сих пор боится. Как зашипит: "Аксинья, прокляну!" -- она чуть не в ноги: "Папаша, простите!"

-- Ничего себе! -- фыркает Наташа.

-- Лично я -- от обезьяны, -- говорит Леша, -- внутренний голос подсказывает. А ты, Натка?

-- Сколько красивых зверей! Нашли действительно, от кого произойти.

-- С обезьяной сравнивают только в насмешку, -- поддакивает Сенька.

-- Миш?

-- Лелею надежду, что предки прилетели из космоса. Затем часть их выродилась в людей, часть -- в мартышек.

-- Назревает идейный раскол, -- констатирует Леша. -- Надо выяснить мнение общественности. Стажер! Будешь опрашивать каждого третьего прохожего.

-- Только прямо в лоб, -- оживляется Наташа. -- Дяденька или тетенька, вы от обезьяны произошли?

-- Чудно! -- кивает Гвоздик. Он отсчитывает прохожих на другой стороне улицы. Третий по счету останавливается у витри-ны, и Сенька, подойдя, бойко начинает ему в спину.

-- Гражданин, разрешите спросить...

Тот оборачивается. Это гориллообразный детина. Спрашивать его о происхождении -- недвусмысленное оскорбление. Сенька невольно подается назад.