Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова

Миновав эти комнаты, слуга остановился перед высокой дверью, покрытой тонкой резьбой, распахнул эту дверь и отступил в сторону, пропуская вперед гостя.

Мастер Джакомо шагнул – и оказался в саду, в одном из тех пленительных, тайных садов, которые прячутся за стенами многих старинных венецианских палаццо.

Узкие дорожки разбегались в разные стороны, огибая клумбы и шпалеры с чудесными розами, наполняющими сад своим волшебным ароматом, апельсиновые деревья, усыпанные золотыми плодами и прячущиеся среди них античные статуи.

Заглядевшись на этот удивительный сад, мастер Джакомо не сразу увидел сутулого мужчину лет шестидесяти, в полурасстегнутом бархатном камзоле тех же черно-лиловых цветов и в сбившемся набок напудренном парике.

– Не правда ли, этот сад прекрасен? – спросил этот мужчина, выходя из тени апельсинового дерева.

– Да, господин, – ответил мастер с низким почтительным поклоном.

– Мне говорили, мастер Джакомо, что вы – лучший из мастеров острова Мурано.

– Тот, кто сказал это, был слишком добр ко мне. – Мастер снова поклонился. – Однако не буду спорить, я и правда неплохо делаю разные вещицы из стекла.

– Должно быть, вам тоже немало говорили обо мне?

– Я знаю, что вы – маркиз Сантакьяра, член семейства, имя которого уже триста лет числится в Золотой книге Республики.

– Вообще-то четыреста, но кто считает! Но я думаю, мастер Джакомо, вы слышали обо мне не только это. Уверен, что вам говорили также, что я – алхимик, знаток колдовства и чародейства, что я дрессирую саламандр и грифонов, делаю золото из мусора и превращаю прекрасных девушек в жаб и тритонов.

– Я не слушаю всякие глупости, господин!

– А зря. Среди глупостей иногда можно услышать и два-три слова правды. Впрочем, девушек в жаб я не превращаю – для чего? Девушки мне нравятся гораздо больше.

Лицо мастера удивленно вытянулось. Маркиз, увидев это, весело расхохотался.

– Шучу, шучу!

Он сбросил улыбку, как сбрасывают опостылевшую маску, и сказал серьезным, внушительным тоном:

– Но я пригласил вас в такой поздний час не ради шуток. Я хочу поручить вам большую и ответственную работу.

– Я к вашим услугам, господин!

– Видите ли вы этот сад?

– Как я могу не видеть его!

– Нравится ли он вам?

– Еще бы!

– Он и правда хорош. Но у него есть один большой недостаток. Догадываетесь какой?

Мастер молчал, и тогда маркиз ответил сам:

– Как и всё прекрасное в этом мире, он недолговечен. Как недолговечна весна, как недолговечна женская красота, как недолговечна юность человека.

– Что поделать? Сама наша жизнь коротка, такой создал ее господь, чтобы мы еще больше ценили его дары.

– Всё так, мой друг, всё так! Не в наших силах продлить жизнь, не в наших силах продлить весну, но мы можем сохранить ее быстротечную красоту. Мы можем запечатлеть ускользающую красоту на холсте художника, в мраморе скульптора или в переливах стекла… Для того, мой друг, я и позвал вас сюда. Я хочу, чтобы вы в своей мастерской создали стеклянный сад, подобный этому саду. Сможете ли вы исполнить такой заказ?

– Почему бы нет? – Мастер еще раз окинул взглядом сад, но уже другим взглядом, цепким и внимательным взглядом художника, схватывая важные детали.

– Если вы возьметесь за эту работу – я хочу, чтобы в нее были внесены кое-какие тонкие штрихи… Не совсем обычные штрихи.

– Что вам будет угодно, господин!

– Что ж, ловлю вас на слове, мастер Джакомо. Когда вы приступите к работе?

– Завтра же… То есть уже сегодня, и я приеду к вам еще раз, со своими подмастерьями и с инструментами, необходимыми для того, чтобы зарисовать сад. Когда эта часть работы будет закончена, я смешаю стеклянную массу подходящего цвета.

– Вот этот этап меня особенно интересует. Я хотел бы присутствовать в это время в вашей мастерской.

– Это против моих правил, господин. Я не люблю, чтобы в моей мастерской находились посторонние.

– Можно ли считать меня посторонним? Ведь я – заказчик, я щедро заплачу вам за эту работу!

– Это так, ваша милость, но у всех нас есть определённые правила.

– Правила для того и существуют, чтобы время от времени их нарушать, не так ли?

Мастер Джакомо хотел что-то ответить, хотел возразить господину маркизу, хотя и не в его правилах было спорить с заказчиками, но вдруг он увидел, что возражать некому, потому что рядом с ним никого нет, что он один стоит в чудесном саду.

Мастер пожал плечами – до него и правда доходили слухи о чудачествах и странностях маркиза Сантакьяра. Возможно, среди этих странностей была и манера внезапно исчезать посреди разговора, словно провалившись сквозь землю.

Впрочем, его эти слухи мало волновали. Он получил большой заказ – и пора возвращаться домой, чтобы немного отдохнуть и приступить к работе.

Мастер Джакомо вернулся к двери, через которую попал в сад, и остановился в ожидании. Он надеялся, что вот-вот появится слуга маркиза и проводит его к выходу из палаццо. Возможно, он и сам нашел бы дорогу, но ходить в одиночку по дворцам заказчиков было не в его правилах.

Однако прошло несколько минут, а слуга всё не появлялся. Мастер начал уже беспокоиться, как вдруг услышал голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Не в его правилах было подслушивать чужие разговоры, особенно разговоры высокопоставленных особ, но голоса были такими громкими, что он невольно расслышал каждое слово.

Разговаривали двое – мужчина и женщина.

Мужской голос, несомненно, принадлежал хозяину дворца, маркизу Сантакьяра. Женский голос был молодым, даже юным, и чрезвычайно взволнованным.

– Дядюшка, умоляю вас… Если бы моя покойная матушка могла знать…

– Твоя покойная матушка была бы только счастлива, узнав, что я принял участие в твоей судьбе! Чем ты недовольна? Чего тебе не хватает? По-моему, я ни в чем тебе не отказываю! У тебя есть всё самое лучшее, всё, о чем только может мечтать девушка твоих лет!

– Вы держите меня в своем дворце, как в клетке! Пусть даже эта клетка золотая.

– Я выполняю каждую твою прихоть! Каждое желание! Казалось бы, тебе следовало проявить хоть каплю благодарности… Но ты всегда недовольна! Чего еще тебе надо?

– Вы знаете, дядюшка, чего я хочу! Отпустите меня! Выпустите из этой золотой клетки! Вы знаете, дядюшка, что певчие птицы не поют в неволе!

– Еще как поют – если их как следует выдрессировать! У моей знакомой, графини Фоскари, целый хор дрессированных канареек!

– Я не канарейка, дядюшка… Выпустите меня!

– Проси о чем угодно, но только не об этом! Я сделаю для тебя всё, что захочешь, но только не это! Ты сама не знаешь, о чем просишь! Ты вся