Подвал с секретом - Алексей Макеев

подавил желание все бросить и лечь спать. Беспокойное задержание Леонида Зуба требовало осмысления.

Пока Зуба везли на Петровку, он несколько протрезвел. Поняв, каких бед натворил, стал как шелковый. С операми разговаривал исключительно в вежливой форме, сыпал извинениями и валил все на недоразумение и водку. По-трезвому, мол, ни в коем случае такого случиться не могло. Сам я белый и пушистый, это водка меня неадекватным делает. Но, как всем известно, алкогольное опьянение лишь усугубляет вину в глазах закона, и снисхождения Зубу никто обещать не стал.

Промурыжили его долго. Допытывались и насчет свежей краски, и насчет долгого отсутствия, и по поводу внезапного появления наличных средств, на которые он поил ораву друзей. Про Мякинино вопросы задавали. Фотографии Паранина и Струбалина под нос совали, а все впустую. Зуб не признал ни Паранина, ни Струбалина. Подвозить никого привычки не имел, в Мякинино ни разу в жизни не был и вообще в означенные дни находился в компании друзей, что последние с превеликим удовольствием подтвердят. Помимо друзей он назвал пару-тройку независимых свидетелей, которые в выгораживании бывшего заключенного не заинтересованы. В день, когда исчез Паранин, Зуб находился за сто восемьдесят километров от Москвы в местечке под названием Зарайск. Поехал туда по приглашению: местный делец отдавал металл по смешной цене, но вывезти груз надо было быстро. В Зарайске он провел два дня. Возможности перевезти то количество металла, которое получил практически задаром, у него не было, поэтому пришлось искать перевалочную базу. Как ни странно, женщины на Зуба клевали, как щука на блесну. Через пару часов после приезда в Зарайск он нашел себе зазнобу, которая позволила перетащить металлический лом к ней во двор. Там Зуб и завис на двое суток. Адрес зазнобы предоставил и даже телефоном поделился. Оставалось лишь дождаться утра и проверить его слова, но Гуров и так знал ответ. Исчезновение Паранина отпадало.

Когда умер Струбалин, Зуб находился в Москве, но быть тем, кто подвозил рыбака, никак не мог. Накануне, выгружая очередную порцию металла, он воткнул арматурину в бедро, разумеется, по пьяной лавочке. Друзья отвезли его в больницу. Рана оказалась довольно глубокая, к тому же загноилась от грязи, пришлось накладывать швы, промывать рану антисептиками, сбивать подскочившую температуру. Короче, выписали Зуба из больницы только через три дня. Эту информацию проверили сразу, позвонив в приемное отделение. Там слова Зуба подтвердили.

Вот и получалось, что за бывшим сидельцем гонялись они напрасно. И жизнью своей рисковали за так, и его под статью подвели без пользы. Теперь Зубу грозило лишение свободы за нападение на сотрудников полиции с применением огнестрельного оружия. Гурова это обстоятельство огорчало, так как убежденным скептиком он никогда не был и не считал, что если человек один раз попал в тюрьму, то на всю жизнь уголовником останется. Но ситуация сложилась так, как сложилась, и вернуть все назад было не в силах полковника.

Еще сильнее огорчало его то, что расследование снова зашло в тупик. Теперь все, что у них осталось, это черный джип «Лендровер», который, по словам Верелыгина, забрал Паранина посреди дороги. Джип, его водитель и пассажиры. Это направление они собирались начать прорабатывать с утра. Описание Верелыгин дал настолько полное, насколько вообще можно полно описать автомобиль и людей, которых видел мельком и всего один раз.

Номера машины он не запомнил, только первую букву и две первые цифры. Ввести их в базу и отфильтровать подходящие – дело пятнадцати минут. Затем снова, как в случае с «Фольксвагеном», идти строго по списку. Найдут джип, найдется и водитель, а через него и пассажиры. Вопрос в том, станут ли они говорить? Слово Верелыгина против их слова – перспектива не радужная. А доказательств нет. Если в машине и были улики, то владелец джипа об этом наверняка позаботился. Загнал тачку на автомойку, заказал полную чистку, и никаких проблем.

Другой вопрос, мог ли Верелыгин солгать насчет джипа? Мог, но зачем, это же так глупо. Еще и половину номера сказал. Разоблачить его ложь очень легко, значит, и врать бессмысленно. Выходит, он говорил правду. И снова возникает вопрос: зачем владельцу автомобиля стоимостью в несколько миллионов похищать страхового агента и продавца рыболовного магазина? Или все же эти случаи не связаны один с другим?

Страхового агента – еще куда ни шло. Случился у владельца джипа страховой случай, он деньжат хотел по-легкому срубить, а тут Паранин приехал и доказал, что случай под страховую выплату не подходит. Владелец джипа обид не прощал и с Параниным разобрался не по-детски. Верится с трудом, но все же вариант.

Со Струбалиным и месть не прокатывала. Не станет же серьезный делец, каковым, по идее, должен быть владелец крутой тачки, мстить за некачественную удочку, которую мог продать ему Струбалин. Или за уведенную из-под носа крупную рыбу, если предположить, что они пересекались на рыбалке. За что еще мог мстить владелец джипа продавцу и рыбаку? Да ни за что не мог, глупость несусветная! Ситуация, притянутая за уши, вот что такое все эти умозаключения.

И все же Верелыгин говорил правду. Возможно, часть правды. Странный он тип, этот Верелыгин. Еще надо разобраться, что за история произошла с его братом и как так вышло, что Сергей остался жив, а Дмитрий утонул. И где его месяц носило. Пожалуй, все-таки стоит прощупать Верелыгина повнимательнее. Не нравился он Гурову. Его готовность сотрудничать тоже не нравилась. Как-то все мутно и неприятно. После визита к нему осадок у Гурова остался. Что-то не давало ему покоя. Быть может, тот огонь, который вспыхнул в его глазах, когда речь зашла о брате. Странный огонь, почти безумный. Неужели воспоминания о нем и через год не потускнели? Татьяна, соседка Верелыгиных, говорила, что братья были очень близки. Может, действительно никак не получается смириться с мыслью, что тот умер? А лицо у него все равно неприятное. Улыбка открытая, жесты широкие, а ощущение все равно такое, будто он всех людей ненавидит.

Впрочем, кроме ощущений, опереться Гурову не на что, а ощущения к делу не подошьешь. Было что-то еще, что смущало Льва, но уловить это «что-то» ему не удавалось. Наедине в лесу он с ним остаться не хотел бы, это точно. Есть выражение: «человек себе на уме». Так это про Верелыгина.

Вообще, если подумать, много чего на нем сходится. В