Романтика с детективом - Юлия Викторовна Лист

в собственной невиновности, как правило, вызывают обратный эффект.

— Не говорите ерунды! Вы должны…

— Постойте, — в разговор включился Антон. Взглянув на Татьяну, он предложил: — Хотя бы дослушайте.

— Благодарю вас, — эти слова адвокат адресовал Антону. Последующие предназначались Татьяне: — Предлагаю пойти от обратного. На мой взгляд, необходимо всячески доказывать, что вы вместе, что у вас серьезные отношения и они закончатся браком. Это укрепит ваши позиции при рассмотрении дела об опекунстве.

— Бред какой-то… — Татьяна делано рассмеялась.

— Да-да… И не смейтесь. Вам нужно повсюду бывать вместе. Сходите в театр, в ресторан, к знакомым Златорунского.

— Бред! Бред! Бред! — Татьяна повторяла это слово, как капризный ребенок.

Желая прекратить препирательства, Альберт Николаевич спросил напрямик, со всей допустимой жесткостью:

— Хотите получить опекунство над дочерью?

Холодный тон адвоката привел ее в чувство. Татьяна ответила:

— Да!

— Тогда делайте, что говорю.

— Как долго?

— По крайней мере, до суда. А там будет видно. — Взглянув на Антона, Альберт Николаевич спросил: — Надеюсь, у вас нет скандального шлейфа?

— Чего-чего? — не понял Антон.

— Так говорили в старину, когда рассматривали кандидатуру жениха. Меня же интересуют всего три момента: не женат, не злоупотребляете, не привлекались.

Антон ответил:

— По всем трем пунктам — твердое нет.

— Превосходно! — Альберт Петрович хлопнул ладонью по подлокотнику и, подводя разговор к концу, встал с кресла. — В таком случае встретимся перед заседанием и после — в суде.

— Со мной тоже? — поинтересовался Антон, и адвокат выразительно выгнул брови:

— Ну разумеется!

Разговор в машине стал продолжением того, что началось в кабинете. Антон и Татьяна испытывали жуткую неловкость. Будучи, по сути, малознакомыми людьми, они оказались связанными неоднозначными обязательствами.

— Итак… Как вы себе это представляете? — спросила Татьяна.

— Так же, как и вы, — Антон отвечал не слишком любезно. Его заботила другая проблема: — В полицию меня отвезите.

— Сдаваться собрались? — Она завела машину.

— Хочу разобраться, в чем меня обвиняют.

— А разве не ясно?

— Мне — нет.

— Не вы ли на камеру пожелали моему отцу смерти?

— Насколько мне известно, он жив и здоров.

— Если быть точной, живым отец остался по счастливой случайности. Приди он в кабинет на пять минут раньше, его бы уже не было. По счастью, мой отец — жуткий педант.

— И как это связано с жизнью и смертью?

— С двенадцати до половины первого он обедает. В половине первого идет в кабинет, выкуривает сигару и кормит аквариумных рыбок. Без двадцати пяти час отец садится за письменный стол и работает до трех часов дня.

— И что же изменилось сегодня? — поинтересовался Антон.

— В том-то и дело, что ничего. Повторяю: если бы он не был педантом и явился в кабинет на пять минут раньше, он бы погиб.

— А ведь мы с ним сегодня виделись.

— Где? — удивилась Татьяна.

— В его кабинете.

— Что вы там делали?

— Принес таблетки и воду.

— Почему именно вы?

— Мать ушла с Виолеттой… — Антон ненадолго задумался, после чего спросил: — Что говорят полицейские?

Татьяна саркастически улыбнулась:

— Ничего не говорят. Наряд вызвала прислуга, но отец считает, что это несчастный случай, и попросил не вызывать криминалистов, пока у дома крутятся репортеры.

— Несчастный случай, говорите? Но вы-то так не считаете?

— Я нет.

— Еще один вопрос. Если сам… — Антон опустил голову, подбирая нужное слово, — не пострадавший заявил об отсутствии криминала, зачем ко мне приехали полицейские?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Возможно, чтобы выяснить, почему вы желали ему смерти и нет ли у вас сообщников. Как ни крути, вы дали интервью центральному телеканалу.

— Издеваетесь? — Во взгляде Антона появились злые огни. — Трогайте свою колымагу и везите меня в полицию!

Татьяна тронулась с места, проронив только одну фразу:

— Вот и глупо…

— Я не боюсь!

— Это понятно… — усмехнулась она. — Только вот что я вам скажу: хотите встретиться с теми ребятами — просто поезжайте домой. Они наверняка вас там поджидают.

Татьяна оказалась права: Антона поджидали в подъезде. Его вежливо развернули, вывели на улицу и усадили в полицейский «бобон», после чего доставили в отдел полиции к дежурному дознавателю.

Взглянув на часы, дознаватель, невысокий полный мужчина, сказал:

— Первый час ночи. Позже привезти не могли?

— Привезли, как только явился, — огрызнулся оперативник. — Скажите спасибо за это.

— Спасибо и не задерживаю.

Оперативник вышел из кабинета, дознаватель указал Антону на стул:

— Садитесь!

— В чем меня обвиняют? — с места в карьер начал он.

Дознаватель сел за письменный стол, вытащил из ящика бланк протокола и медленно поднял глаза:

— Пока ни в чем.

— Бросьте играть в игры! — Антон сорвался на крик. — Меня арестовали в подъезде собственного дома!

— Задержали… Вас задержали, чтобы обеспечить явку для дачи показаний. Теперь перейдем к делу. Догадываетесь, о чем пойдет разговор?

— Мое интервью, — мрачно предположил Антон.

— Вы уже в курсе, что вас приняли за Юрия Златорунского? — спросил дознаватель.

— Меня в это посвятили. Скажите, как к вам обращаться?

— Петров Николай Иванович, дознаватель, сотрудник полиции.

— Так вот, Николай Иванович… К дому Мясоедова я привез свою мать, она там работает.

— Знаю…

— Меня обступили журналюги. Чтобы отвязались, я наговорил им всякой фигни.

— С этим как раз ясно, — говоря, Петров постукивал колпачком от ручки по протоколу. — Но меня интересует конкретная фраза. На вопрос репортера о людях, которые могли хотеть смерти Мясоедова, от вас поступило заявление, что один из этих людей — вы. Что это значит?

— Да я даже не слышал этого вопроса! — воскликнул Антон. — Не знаю, откуда они его взяли!

— Тогда зачем отвечали?

— Я отвечал на другой.

— В чем его суть?

— Какой-то очкарик спросил, есть ли у Мясоедова недоброжелатели. Я отшутился, сказал, что один из них я.

— Вы и в самом деле его недолюбливаете?

— Нет.

— Тогда зачем так сказали?

— Я же говорю, пошутил!

— Из своего опыта знаю, что в каждой шутке… — начал Петров.

— Есть доля правды, — закончил фразу Антон. — Но правда заключается в том, что я не хочу, чтобы моя мать работала в этом доме.

— Только и всего? — удивился Петров.

— Я сказал правду.

— Перейдем ко второму вопросу.

— А он есть? — насмешливо поинтересовался Антон.

— Зря смеетесь.

— Я не смеюсь. Я скорблю.

— Скорбеть будете позже. Сейчас отвечайте. Как вы попали в кабинет Мясоедова перед обрушением и что там делали?

— Я принес и поставил на стол поднос с водой и таблетками. Должен объяснять почему?

— Мне это известно — вас попросила мать. Она уже дала показания.

— Чего же тогда спрашиваете?

— Спрашиваю, значит нужно! — Петров понемногу наглел. — Как долго вы там пробыли и что делали?

— Поставил поднос и сразу ушел. Выходя из кабинета,