Нити судьбы (ЛП) - Калмз Мэри

— Ясно.

Я тихонько кашлянул.

— Знаешь, я вполне неплохо сегодня справляюсь.

— И чему ты удивляешься? Ты прекрасно ладишь с детьми, — произнес он поддерживающим тоном.

Я улыбнулся в телефон. Мы все утро спорили, каждый настаивая на своем, и в такой простой реплике заключались истинные мысли Яна о моих способностях. Я чуть вздыхать не начал, как кретин в глупой романтичной комедии.

— Я хорошо лажу с детьми, но и разницу вижу. Просто выполнить свою работу или ощутить всю ответственность как родителя.

— Не начинай, мы все уже обсудили, сам же знаешь.

Возможно. Но мне необходимо было донести до Яна, что я адекватно оцениваю свои возможности.

— Ну и не в тему: угадай, кто ел сегодня домашние эмпанады?

— Что?

Я хохотнул.

— Эмпанады? — проскулил он. Это одно из любимейших блюд Яна. А такие, которые он обожал, трудно было найти: не слишком жирные и рассыпчатые — идеальные.

— Я съел несколько.

— А для меня ни одного не прихватил?

— Не хотел прослыть обжорой, — решил подколоть его я.

— Вообще-то, я волновался за тебя, придурок.

Было забавно осознавать, что Ян до сих пор за меня переживал, хоть и сбросил звонок.

— Не знаю, насколько нормальны ваши отношения с мужем, — произнес Редекер после недолгого молчания.

А по-моему, вполне.

В ОФИС МЫ ПОДНЯЛИСЬ уже после четырех часов дня. Я удивился присутствию сотрудников спецслужб. Ко мне подошли Беккер с Адером и еще тремя агентами на хвосте. Он извинился перед Редекером, отправил его отметиться к Яну в другой конец кабинета для назначения напарника и, когда все столпились вокруг, повернулся ко мне.

— Мы в конференц-зале, Джонс.

Я кивнул и глянул на Яна, который жестом позвал к себе.

— Одну секунду, встретимся там, — ответил я Беккеру и прошмыгнул мимо остальных за Редекером в сторону Яна.

— Я сейчас подойду, — сказал Ян Редекеру, взял меня за бицепс и отвел на несколько шагов в сторону. — У тебя все хорошо?

— Да. Как и говорил, дел было много, но все отлично.

— Точно?

— Да, то есть вытащили кое-каких детей из не очень приятных ситуаций и повидали тех, у кого все хорошо. В целом, для первого дня неплохо, — широко улыбнулся я.

Ян улыбнулся в ответ, поднял руку, словно хотел прикоснуться к моей щеке, но вспомнил, где находился, и опустил.

— А у меня… по-разному.

Я фыркнул.

— Эй, — произнес он и пристально посмотрел на меня. — Я оказался в тысячу раз терпеливее, чем думал.

— Правда?

— Даже не представляешь.

Я дотронулся до лацкана его пиджака.

— Ты идешь в конференц-зал?

— Да. Скоро приду.

Я кивнул и развернулся, чтобы присоединиться к Беккеру и остальным.

Когда я вошел, Кейдж стоял у белой доски в передней части помещения, и он указал на место в конце стола, где было три свободных кресла. Не успел я сесть, как рядом попытался устроиться Адер, но Кейдж велел ему пересесть. Двое других тоже пробовали, однако Кейдж оставил место для Яна, который зашел предпоследним. Ян быстро пересек комнату, подвинул кресло ближе и сел, задев меня коленом. Нас собралось двадцать человек. Беккер придержал дверь открытой для последнего, и потом закрыл ее, когда тот вошел.

— Прошу внимания, — начал Кейдж, — перед вами Эндрю Райерсон, заместитель директора Отдела уголовных расследований, реагирования и кибернетики ФБР.

Райерсон прошел к Кейджу, встал и окинул всех взглядом, останавливаясь на мне.

Эндрю Райерсон оказался красив: на вид чуть больше пятидесяти лет, с сединой в волосах, но меньше, чем у Кейджа, у которого имелось много седых прядей. Хотя почему-то седина Кейджу шла — она придавала ему классический образ добродушного отца.

У Райерсона было утонченное лицо, осунувшееся, с измученным выражением, без единой мимической морщинки. Костюм был безупречен, с идеальной посадкой. И выглядел Райерсон так, будто место его на обложке журнала, а не в комнате, полной помятых мужиков, отработавших целый день. Кейдж был единственным, кто выглядел так же хорошо, хотя стоявший рядом Райерсон на его фоне смотрелся чуть ли не хрупким.

— Маршал Джонс, — обратился ко мне Райерсон.

— Сэр?

— Буду откровенен, Джонс, и опущу лишние официальности и пустые разговоры, потому что хотелось бы сразу перейти к сути вопроса, — сказал он напряженным и явно измученным голосом, не теряя при этом нот профессионализма. — Приемлем такой вариант?

— Да, сэр.

Райерсон сделал глубокий вдох.

— Сегодня утром открылись крайне неприятные для нас факты. Обнаружено, что Киллиан Войно был не единственной утечкой информации в нашем офисе, связанной с побегом преступника Крейга Хартли, — мрачно пояснил Райерсон. — После беглого изучения переписки следователя-криминалиста Кола Келсона выяснилось, что он поддерживал связь с Хартли с момента его побега из содержания под стражей в федеральном исправительном учреждении до вашего похищения два года назад.

У меня не было ни единого шанса. И эта мысль душила.

Сам по себе Хартли оказался великолепен, а еще на него работали не один, а два коррумпированных федеральных агента. Карты сложились против меня с самого начала, а хуже всего то, что никому из пособников Хартли не платил.

Войно мертв, убит человеком, который шантажом заставил на себя работать.

Келсон все еще оставался загадкой. Я понятия не имел, совершил ли он какой грех, который и погубил его, поставив на пути у Хартли, как это случилось с Войно, либо Келсон добровольно перешел на темную сторону. В любом случае ФБР, которому следовало бы приложить усилия к моей защите, сделало все с точностью до наоборот. И я уже привык к такому, к их недостаткам, но признание Райерсона не становилось от этого лучше.

— Через Келсона Хартли получил прямой доступ к базам данных ФБР, содержащим личную информацию, такую как ваш домашний адрес и…

Ян громко усмехнулся.

— Дойл, — предупредил Кейдж.

— Прекрати, — пробормотал я.

— Сэр, — ответил Ян Кейджу.

Низкий, наводивший ужас тон его голоса зазубренным лезвием резанул по ушам. Любой, кто хоть немного знал Яна, мог бы сказать, насколько он раздражен и взбешен.

Кейдж нахмурился в ответ. Понятно, что он был зол. Но совсем по-другому, не так, как Ян, собственнически защищая свое. Чувства Кейджа по отношению к Хартли и ФБР были похожи на праведный гнев, чем на кипящую ярость, которую Ян сдерживал с прошлого ноября.

— Есть то, о чем я не знаю? — резко спросил Райерсон.

— Нет, сэр, — успел ответить я до Яна.

— Да, сэр, — едва не зарычал Ян, нисколько не заботясь о том, что я пытался навести мосты, а не сжечь их.

— В чем дело, маршал? — Райерсон с вызовом обратился к Яну.

— Всего лишь хотел вас уведомить, мы прекрасно знаем о том, что Крейгу Хартли известен наш адрес, ведь он, блядь, уже навестил нас!

Райерсон молча переварил сказанное и повернулся к Яну.

— Что, простите?

Я прочистил горло, отвлекая на себя Райерсона, и воспользовался возможностью прижаться к Яну. Ему просто необходимо было почувствовать мою близость, тепло моего тела и убедиться, что я рядом. Мы никогда это не обсуждали, но с тем, что пережили из-за постоянных военных призывов Яна и многократных появлений Хартли на горизонте, уже были на грани того, чтобы все бросить.

Однако Ян решил, что я самая важная часть его жизни. И с Хартли мы вышли на новый виток, который — я был абсолютно уверен — не включал в себя мое препарирование, даже если бы я ненароком попал в ловушку.

— Маршал? — рявкнул Райерсон.

— Крейг Хартли заявился к нам домой в ноябре, — беспристрастно пояснил я, не желая вспоминать, во что для меня вылилась та встреча. — Поэтому стоит ли задаваться вопросом, известен ли Хартли мой адрес, если он абсолютно точно его знает.

По конференц-залу пронесся пораженный гул голосов парней из ФБР — с явно выраженным испугом и, возможно, даже сочувствием — как и среди новичков нашей группы маршалов. И я все понял. Я бы тоже, скорее всего, испугался, впервые услышав новость о том, что моего коллегу посетил серийный убийца. Если такое могло произойти со мной, то и с ними вполне. Эта мысль устрашала и отрезвляла.