Наталья Андреева - Сезон дикой охоты

Через час они уже ехали в машине.

— Как бездарно я провожу свой выходной день! — вздохнул Антон. — Гоняюсь за каким-то призраком!

— Кстати, я пытался с ним поговорить, — зевнул Лиховских.

— С кем? С призраком?

— С хирургом. Вызвать его на откровенность. В конце концов, почему он так держится за эту женщину?

— И почему?

— Да похоже, что он ее любит!

— Кого? Регину? Алису? Или то, что он сам сотворил меньше месяца назад?

— Вот это я и хотел бы узнать! Соседи по квартире в один голос твердят, что регулярно приходила блондинка. То есть, Алиса. Но это естественно! Ведь она же была его квартирной хозяйкой! При этом он мог на даче встречаться с брюнеткой! Она же была его постоянной клиенткой!

— С моей женой ты хотел сказать.

— Что-то ты подозрительно спокоен.

— За три недели можно привыкнуть к любой мысли. Ты что, соседей по даче хочешь опросить?

— Я хочу очень осторожно узнать, кто была любовницей этого хирурга. Не может же такой молодой мужик обходиться совсем без бабы!

— А если это была не Регина и не Алиса?

— Ну, тогда он мог с ней откровенничать о своих личных делах. И эту женщину в любом случае не мешало бы найти. Может, за ней какой-нибудь грех имеется, и тогда есть, чем его прижать, этого гения. Господи, ну почему бы ему не влюбиться в эту милую Таню и не завести кучу детей!

Доехав до поселка, где, как сказал Лиховских, находится дача хирурга, Антон невольно вспомнил то место, где нашел недавно Дмитрия Егоровича Стомашевского. В отличие от деревни Мочилово, здесь все было новенькое, только что отстроенное и еще витал запах свежеструганных досок, масляной краски и лака.

— Похоже, что вон он, его дом! — И Лиховских показал на самое заметное в поселке строение: высокий двухэтажный особняк, крашеный под мореный дуб и крытый импортной синей черепицей.

— Почему ты так думаешь?

— А кто у нас еще тут богатенький Буратино? Да мы сейчас спросим.

Они притормозили у ворот дачного поселка. Мимо шла женщина с букетом полевых ромашек. На ее длинной юбке также пестрели многочисленные цветы.

— Вы нам не подскажете?

— Подскажу, — охотно улыбнулась она. — Кого-то ищете?

— Да. Андрея Ильича, пластического хирурга.

— А, доктора! Вон тот крайний дом!

И женщина указала в противоположную сторону от особняка.

— Который? — слегка напрягся Лиховских. Взгляд никак не цеплялся за неприметный дом с железной крышей.

— Тот, у которого белый кирпич сложен. Доктора у нас тут все знают. Стариков много, иногда кого-нибудь прихватывает. Пока «скорая» приедет! К кому бежать? Конечно, к Андрею Ильичу! Он купил этот домик недавно, года полтора назад А до него тоже наши жили, из института. Это ведь преподавательские дачи!

— Да-да, — прервал Лиховских словоохотливую преподавательницу. — А он один сюда приезжал? Или с женщиной?

— По-всякому.

— То есть, женщина была?

— Женщина и сейчас есть. Только она не показывается. Андрей Ильич недели три назад привез ее сюда на такси. Я видела только, что голова у нее забинтована. То есть, бинты, а на них косынка. Он пожил здесь с неделю, видимо, пока она поправлялась, а потом уехал. Но в выходные приезжал. На такси. Ведь он даже оставил ей свою машину.

— Что?! — удивился Антон — Он же сказал мне, что не водит машину!

— Андрей Ильич? — удивилась женщина. — Конечно, водит! У него иномарка.

— Какая иномарка? — тупо спросил Антон.

— Знаете, молодой человек, для меня любая не наша машина — просто иномарка. Знаю только, что она зеленого цвета.

— Вранье на вранье! — не выдержал Антон.

— А почему вы, собственно, интересуетесь Андреем Ильичей? — вдруг подозрительно спросила женщина.

— Мы из милиции, — тут же успокоил ее Лиховских. — Вот мое удостоверение.

— Из милиции?! — Она неуверенно повертела документ в руках, но так в него и не заглянула. Вернула обратно.

— Видите ли, поступила жалоба, что дачи грабят, — пояснил Лиховских. — Мы проверяем всех подозрительных людей. То есть, посторонних.

— Вы хотите сказать, что женщина, которая с ним приезжала… Нет, не может быть! Такая молодая, хорошо одетая дама! То есть, их было две. Но обе очень интересные. Одна блондинка, другая брюнетка.

— Что, они обе сюда приезжали? Одновременно?

— Нет, зачем же! Сначала у него, кажется, был роман с блондинкой. А потом пару раз приезжала брюнетка на голубой иномарке. Ой! Ведь один раз на иномарке приехала и блондинка! Да-да! На той же голубой иномарке!

— У Алисы была доверенность, — сказал Антон. — Ведь Регина разрешала ей ездить на своей машине.

— Выходит, они и любовника делили, и машину, — усмехнулся Лиховских.

— Может, с одной у него были романтические отношения, а с другой — только деловые? — пожал плечами Антон. Странно, но то, что хирург мог быть любовником Алисы, его не задело.

— Он ведь сейчас на даче, Андрей Ильич? — спросил Лиховских.

— Да, вчера приехал. На такси. Но что-то я не вижу его машины. Той самой, которую он оставил женщине. Она обычно стояла у ворот. Должно быть, загнали на участок или в магазин поехали. Вообще-то, тут недалеко, всего пара километров, но крутые у нас всегда ездят в магазин на машинах.

— А он что, крутой?

— Ну, не как мы, преподаватели вуза. Хотя, у нашего ректора дача сами видите, какая! — И она кивнула на тот самый особняк, крытый синей черепицей.

— Значит, это дача ректора, — пробормотал Лиховских. — А я уж думал…

— Ректора, ректора! А кого же еще! Хотя в последнее время у нас тут некоторые решили продать свои участки. Цену дают хорошую, ведь от Москвы так близко! Если на машине, вообще красота! Вот и Андрей Ильич…

— Да-да. Спасибо вам большое.

— Если надо будет дать письменные показания, то я…

— Спасибо, мы учтем.

— В самом деле! Что за безобразие! Лазить по чужим дачам! Так неспокойно на душе зимой!

— Да, мы поняли.

— Я и соседей сейчас к вам пришлю.

— Спасибо, не надо.

— Тогда я…

— Гражданка, мы торопимся. Нам еще на соседние дачи заехать надо. Всего хорошего. Антон, заводи машину! От винта!

Женщина посмотрела на обоих с нескрываемым удивлением. Милиция? А так на бандитов похожи! И машина иномарка!

— Куда? — спросил Антон.

— Куда угодно, только от нее подальше. Заехай за те кустики и притормози.

— Надо говорить «заезжай».

— Откуда ты такой грамотный?

— Регина была филологом по образованию. — Он снова поймал себя на мысли, что про жену сказал «была».

— Теперь эта тетка на всю деревню разнесет, что приехала милиция. Сорока! И никуда не спрячешься!

— Зачем надо было ей врать про какое-то ограбление?

— А что я ей должен был сказать? Про пластическую операцию и про то, что наш милый Андрей Ильич лазером уничтожает отпечатки пальцев? Про то, что эта женщина в бинтах — убийца, скрывается от правосудия и поменяла свою внешность для того, чтобы ее никогда не нашли? Тогда бы эта сорока не по соседям побежала, а в психушку звонить! Здесь тихо-мирно живут простые люди, и им надо говорить об обыденных вещах.

— Таких, например, как ограбление дачи…

— Тихо! Давай понаблюдаем! Отсюда хорошо видно!

Антон пристроил машину за кустами, на самом краю дачного поселка. Домик Андрея Ильича прятался у самого леса. Видимо, хирург не любил быть в центре событий. Лиховских достал театральный бинокль. Старый, давно уже пожелтевший от времени. Антон удивленно поднял брови:

— Это что за раритет?

— Маман одолжила. Она у меня в молодости была заядлой театралкой.

— У вас что, в милиции, инвентарем не обеспечивают?

— Средствов нет. То есть, средств. Так правильно?

— Именно. Дай-ка сюда бинокль!

Антон покрутил колесико посередине, пытаясь максимально приблизить крыльцо небольшого аккуратного домика. Типовая постройка из бруса: две комнаты и кухня — на первом этаже, спальня — на втором, спереди — крылечко, сбоку — веранда. С двух сторон к домику примыкали соседские участки, вдоль забора посажен пышно цветущий, густой кустарник. Несколько голубых елей создавали дополнительную тень, в центре участка разбит цветник. На первый взгляд никаких признаков жизни в домике не было. Тихо.

— Дай! — дернул бинокль Лиховских.

И тоже стал внимательно разглядывать участок,

— Имеем ли мы право на незаконное вторжение? — спросил он и тут же сам ответил: — Не имеем! Поэтому сидим здесь и смотрим. Вымерли они там, что ли?

— Может, спят?

— В час дня?! Если только любовью всю ночь занимались, — глубокомысленно заметил Юрий Иванович. Потом покосился на Антона и добавил: — Извини.

— Ничего. Все равно это уже не Регина. И не Алиса.

— А кто тогда?

— Женщина. С новым лицом и, возможно, без отпечатков пальцев. Дай-ка бинокль!