Дневник наемной убийцы - Инна Балтийская

– Он запретил сообщать ментам. – веско произнес Половцев. – Мы – частная охрана.

– Нет, не буду рисковать. Лучше я Женю возьму. Евгения, подъем! Живо одевайся!

Не обращая внимания на ее крики, Саша пошел к выходу, я поспешила за ним.

– Мы что, вот так ее отпустим??? – спросила я, догнав его почти у ворот.

– Если не возьмут в свой джип, поедем следом на твоей машинке. – на его щеках играли желваки. – Дамочка играет с огнем. Мы все равно там будем, хочет она или нет.

Синий Рендж Ровер выехал из гаража и затормозил рядом с нами:

– Вы же все равно поедете к “Гипериону”? – спросила Алена, открывая водительское окошко. – Ладно, садитесь. Мне и в самом деле не запретили брать охрану.

И вот теперь мы в некоторой растерянности сидели за столиком в кафе-стекляшке, пили невкусный кофе, и ждали сигнала. Женя, в красивом сиреневом спортивном костюме, но с растрепанными каштановыми волосами, обычно уложенными в аккуратное каре, сейчас выглядела так, словно ее вытащили из постели и силой куда-то поволокли, не дав даже причесаться. Впрочем, вероятно, так оно и было, по крайней мере, никакой верхней одежды на девушке не оказалось. Она явно сильно нервничала: то покашливала, то пыталась накрутить прядку волос на палец, то приглаживала волосы, и вообще вела себя как школьница, застигнутая матерью во время курения за углом.

– Может, я быстренько сбегаю в киоск, тут рядом, расческу куплю? – внезапно подняла она карие глаза.

– Беги. – кивнула Алена, не отрывая глаз от смартфона. Половцев как-то дернулся, вроде бы, хотел проводить Женю, но передумал. В конце концов, опасность сегодня грозила не ей.

Девушка вышла из стекляшки и завернула за угол, а Алена чуть слышно вскрикнула и показала нам дисплей. На ее вацап пришло сообщение:

“Твой сын здесь. Сфоткай для меня содержимое мешочка, получишь дальнейшие инструкции”

Она бросила на квадратный столик котомку из платка, потянула узлы, и быстро сфоткала ярко блестевшую в электрическом свете горку украшений. Отправила фото на вацап и застыла в ожидании ответа. Он пришел через несколько секунд.

“Теперь бери драгоценности и иди по первому этажу до аварийного выхода слева. Одна! Если рядом окажется хоть кто-то, сына ты никогда больше не увидишь. Откроешь аварийный выход, сильно потянув на себя рукоятку двойной двери. И сразу выходи. Обменяю сына на каменья.”

Она застыла, потом вопросительно подняла на меня глаза:

– Ну что, я иду.

– Погоди! – на лбу Половцева выступили капельки пота. – Мы тоже пойдем, немного сзади.

– И Вадика убьют? – взвизгнула она. – Зачем только я связалась с идиотами?

– Мы можем выйти из главного входа и обойти супермаркет снаружи. – быстро предложила я. – То есть рядом с тобой у выхода и даже сзади никого не будет, как и было сказано.

– Да, наверное, так можно… – она явно колебалась. – Ладно, сделаем вот что. Я пойду первой, по коридору, вдруг кто-то следит за мной. Вы посидите минуту, можно полторы, потом выходите на улицу и идите к месту встречи.

Она решительно встала, распрямила плечи и быстро вышла из кафе. Ее длинные стройные ноги в бриджах чуть ниже колен, обутые в модные синие кроссовки, промелькнули за стеклом и скрылись из виду. Мы молча просидели на месте секунд пятьдесят, затем схватили висевшие на спинках стульев куртки, разом вскочили и бросились к выходу.

Буквально вылетев на улицу, мы,надевая на ходу куртки, бросились налево, не обращая внимания на мокрый ветер, хлестнувший нас по разгоряченным лицам. Здание, на первый взгляд казавшееся несуразно мелким и приземистым, на деле оказалось довольно широким в периметре, и, чтобы обогнуть его и добежать до аварийного выхода, нам понадобилось минуты три. Дыхание сбивалось, в левом боку закололо, потом боль усилилась, стала почти нестерпимой. И почему я не ходила на утренние пробежки вместе с Сашей? Если упаду по дороге, из помощницы стану обузой…

И все же мы добежали. Задыхаясь и пытаясь унять сердцебиение, мы остановились метрах в ста от выглядящей наглухо заколоченной двери и ошеломленно огляделись – где тут может находить похититель с маленьким мальчиком?

Вокруг супермаркета была только широкая каменная тропинка. огибавшая периметр, прерывистой узкой полоской ее окаймляла травянистая клумба с осенними белыми хризантемами, уже потерявшими половину изящных, свернутых трубочкой лепестков. Никаких укрытий, никаких подвалов, ничего, где можно было бы спрятать пленника! Лишь метрах в ста от аварийного выхода, на небольшой заасфальтированной площадке стоял крупный грязно-белый фургон с надписью: “Обувь от Хатамото”.

Чуть отдышавшись, мы переглянулись и бросились к фургону. Половцев ловко вскочил на ступеньку рядом с шофером, резком движением дернул на себя дверь и буквально выбросил наружу немолодого приземистого мужика с резкой рыжей бородкой.

– Эй, ты это.. что хулиганишь? – шофер фургона был настолько обескуражен, что даже забыл выматериться. Впрочем, он быстро восстановил утерянный дар истинно народной речи, и матерные обороты потекли полноводной рекой.

Не вникая в эти филологические перлы, Половцев прижал его к двери, выкрутил руки и быстро надел небольшие наручники. Я аж ахнула про себя – надо же, как хорошо он экипирован для сегодняшней вылазки! Тем временем, волоча за скованные руки теперь уже смертельно перепуганного мужика, Половцев подбежал к задней двери пикапа, сорвал задвижку и распахнул створки. На его голову посыпались обувные коробки. В полете они раскрывались, на мокрую каменную плитку падали босоножки с небольшим каблуком, меховые тапочки и короткие сапожки-ботильоны, а еще десятки белых и серых коробок виднелись в глубине фургона.

Ребенок никак не мог бы спрятаться в залежах этих коробок, но Саша велел мне залезть и проверить, нет ли в глубине обувных завалов каких-то следов маленького пленника. С некоторым трудом я выполнила приказ, уже понимая, что на несчастного шофера мы напали зря.

Обшарив фургон, я спрыгнула на землю. Половцев ловко поймал меня на лету, не дав упасть, затем одним движением расстегнул на мужике наручники, подтолкнул его к машине и, даже не извинившись, потащил меня к аварийным дверям. Вялый шепот бородатого бедняги с доселе неизвестными мне ругательствами звучал как аккомпанемент, и наводил дополнительное уныние. Да уж, вот оно, музыкальное сопровождение, которое мы заслужили. Подергав створки и убедившись, что они прочно заперты, с побелевшим лицом Саша обернулся и прошептал, вернее, прошипел:

– Мы дико лажанулись. Все решилось внутри магазина.

Глава 20. Оборванная нить