Владимир Романовский - Личное оружие

...Отлежавшись, Андрей почувствовал, что может подняться, и перевернулся на живот.

Теплая от солнца галька под ним намокла и потемнела от стекающей с одежды воды. Он встал на четвереньки и осторожно выпрямился. Едва переступая ногами и прихрамывая, двинулся вдоль берега. Легкий бриз обдувал мокрую одежду, холодил кожу и постепенно боль в ноге отпускала. Он внимательно всматривался в тяжелые, медленно переливающиеся волны, переводил взгляд на пустынный берег, надеясь снова увидеть Мареничева.

Впереди был серая каменная глыба, размером с хороший сарай. Андрей начал обходить его и, остановился, едва не вскрикнув от радости: за камнем у оранжевой груды спасательных жилетов лежали почти без сил, но живые несколько человек.

Лежавший навзничь Бригадир поднял голову.

- Еще один. Какая встреча! Привет. Падай рядом, гостем будешь.

Андрей осторожно опустился на колени и окинул взглядом неподвижно лежащих людей. Мокрая их одежда блестела, на гальку стекала вода.

Рядом с Бригадиром тяжело дышала крупная блондинка в кофте и брюках. Высокая грудь её вздымалась от судорожных вдохов. Андрей узнал в ней соседку Спежова, обещавшего ему маленького Рэкса. У самого подножия камня распластался Липинский. Подняв голову, он посмотрел на Андрея, и повел в знак приветствия рукой.

- Ты один? - спросил Бригадир. - А где твой кореш?

- Погиб.

- Кого-нибудь ещё видел?

- Мареничева, - Андрей показал рукой в сторону океана.

Липинский кивнул:

- Он уже был здесь. И снова полез в воду.

- Крепкий оказался мужик, а с виду фрайер, - Бригадир покачал головой.

- Он был лучшим пловцом в университете... когда-то, - пояснил Липинский, вглядываясь в волны.

- Ты чего идешь, как деревянный? - спросил Бригадир.

- Поясница, - Андрей осторожно попытался наклониться, но тут же снова выпрямился. Бригадир поднялся:

- Сними рубаху, я гляну.

Андрей снял рубашку и повернулся спиной к Бригадиру.

- Синяков нет... Растянуть надо, расклинить, - заключил Бригадир. Могу, меня этому делу один кореш научил. Поднял я комель на лесоповале, пудов пятнадцать. Поясницу и зажало. Так он в момент растянул.

- Попробуй, - Андрей повернулся к Бригадиру. - Только без шуток.

- Нормальный русский способ: клин - клином, какие шутки, - обиделся Бригадир. - Спиной ко мне. Руки за голову. Помнишь, как ты мне командовал? У завода. Вот так, корешь. Сегодня - ты, а завтра - я. Поднимай, поднимай не боись.

- Да не боюсь я, - пробормотал Андрей.

Руки стоящего сзади Бригадира, обхватили локти и грудь, приподняли его над землей и несколько раз резко встряхнули.

- Теперь ложись на спину, - Бригадир помог ему лечь. - Не вставай часа два. Может и отойдет. Ну и тяжелый ты, собака. Пудов шесть...

- Спасибо... Как тебя зовут-то, доктор? - спросил Андрей.

- Виталий.

Липинский, с интересом наблюдавший эту сцену, повернулся к океану.

- Кажется Валера Мареничев возвращается. Точно, - Липинский показал рукой. - И не один.

Андрей слегка приподнялся на локтях: метрах в ста от берега среди волн качались, как поплавки, несколько человек в оранжевых жилетах. Андрей насчитал пятерых. Они приближались медленно, все, кто был на берегу, подняли головы.

Впереди, поддерживая Эльзу, плыл на боку Мареничев. За ними, с двух сторон помогая Нинико, медленно двигались Самотокин и Донован. Через несколько минут все они были на берегу. Мареничев нес на руках обессиленную Эльзу, Самотокин придерживал за талию Нинико. Донован, покачиваясь, шел замыкающим. Липинский поднялся и побежал им навстречу. Его обогнал Бригадир и принял из рук Мареничева Эльзу. Она тяжело дышала и поминутно всхлипывала.

Самотокин и Донован поддерживая едва передвигавшуюся Нинико, приблизились к камню. Она высвободилась из спасательного жилета и, не замечая Андрея, опустилась рядом. Он поразился её бледному, как мел, неподвижному лицу. Подняв на Андрея глаза, она разрыдалась.

- Я не могу поверить. Не могу. Он там. Где - то там. Андрей, скажи им...

Подошел Донован, обнял Андрея:

- Привет. Как ты?

- Ничего, только поясница...

- Саватеев исчез... - Донован сокрушенно покачал головой.

- Ладно. Мы сходим еще, - сказал Самотокин. - Попробуем ещё раз.

- Я с тобой, - присоединился Донован.

- И я, мужики, - поднялся Бригадир.

- Я отдышусь и за вами. Нанырялся до предела, - Мареничев лег на гальку.

Зинаида Васильевна подняла голову.

- Виталий, там могут быть акулы. Они нас просто случайно не съели...

- Пока не видно, - возразил Мареничев. - И рыбы не видно. Одни рифы, целая гряда.

- Плевал я на акул, - добавил Бригадир. - Мы в Москве и не таких видали.

Нинико посмотрела на Бригадира с нескрываемым страхом, потом обратилась к Андрею:

- А ты? Андрей, а ты?

- Ему нельзя, - вмешался Бригадир. - У него поясницу заклинило. Пусть лежит, - он наклонился к сидящей Нинико. - И не бери в голову, я пошутил в прошлый раз, там у тебя на квартире... Вытащим мы твоего мужика, если, конечно найдем... - он направился к воде.

- Германа Михайловича и девочек... Кошмар. Будто испарились, посмотри их, дядя Вить, - крикнула ему в спину Эльза.

Они отсутствовали больше часа, и все это время Нинико со страхом и надеждой напряженно вглядывалась в волны.

Наконец один за другим стали появляться спасатели. Они выходили из воды один за одним и в изнеможении молча валились у камня.

- Там никого больше нет, - наконец произнес Самотокин. - Никого.

Нинико отвернулась и опустила голову.

- Даже акул не видно, - добавил Бригадир.

- Он не мог, не мог погибнуть, - шептала Нинико, как заклинание.

- Начался отлив, - сказал Мареничев. - Там в рифах, я видел, не очень глубоко застрял осколок корпуса, довольно крупный. После отлива до него можно будет добраться... А кабины не видно. Наверно, проскочила вперед, за рифы. На глубину. Жаль мужиков...

- Хвост наверно тоже глубоко, - добавил Самотокин. - Сразу на дно пошел. Из "челноков", похоже, тоже никто не выбрался. Средняя часть развалилась от удара, это нас и спасло. Всех раскидало по воде.

Андрей слушал, боясь шевельнутся, он не привык к беспомощности, и это состояние угнетало его. Он незаметно нащупал в заднем кармане брюк, теперь уже почти высохших, "черный талисман". Если ему повезло, и не сломан позвоночник, то через два часа он должен подняться. О худшем варианте он старался не думать. Вокруг лежали без движения под горячим солнцем обессиленные и погруженные в невеселые мысли оставшиеся в живых пассажиры. Он осторожно подполз к Нинико, коснулся рукой её плеча.

- Нина, мне очень жаль... Он был талантливый инженер, и человек неплохой... Я жалею, что не успел с ним толком помириться.

Она повернулась к Андрею, невидящий, отрешенный взгляд её постепенно стал осмысленным.

- Его последние слова были о любви... Эх вы, мужики...Нужна катастрофа, чтобы вы заговорили о главном...

Она отвернулась и снова начала всматриваться в медленно вздымающиеся волны.

- Надо осмотреть берег, - сказал вдруг Мареничев.

- Надо, - согласился Бригадир. - Может какое барахло выбросило. И хотя ему и не хотелось покидать Зинаиду Васильевну, которая была потрясена случившимся и смотрела на него умоляющим и притягивающим взглядом, он поднялся на ноги.

- И я, - Липинский встал, опираясь на камень.

- А я загляну за скалы, - предложил Донован. - Нет ли там ручья, нужна вода, я догоню вас.

- Я с вами, - присоединился к нему Самотокин.

- Я с тобой, - Андрей попытался сесть.

- Ты пока останешься здесь. И без возражений, - строгим тоном проговорил Мареничев. Как - то само собой вышло, что он теперь чувствовал себя старшим. В нем снова проснулся администратор.

- При женском батальоне, - добавил Бригадир.

Донован, ловко опираясь на выбоины и уступы, медленно поднимался к гребню невысокой, каменистой горы. Самотокин ждал его внизу. С высоты был отчетливо видна узкая прибрежная полоса, по которой удалялись вдоль медленно накатывающих на берег волн Мареничев, Бригадир и Липинский.

Катастрофа самолета, пережитый вместе страх, спасение на этом пустынном острове так отдалили от него недавние события в Москве, что ему уже и самому не верилось: существовало ли все это на самом деле. Все перешло в иное измерение. Саватеев скорее всего погиб, имитатор, если он был в самолете, вместе с таинственным камнем, который разыскивал Андрей, вместе с обломками где-то в рифах...

Он поднялся на сухой и голый гребень скалы: ни кустика, ни травинки. Вглубь острова вел пологий склон, усеянный черными камнями. За ним начиналась почти лишенная растительности, пустынная каменистая долина с блистающим на солнце ручьем и небольшим, водоемом. За его противоположным берегом был виден гористый вал. У его основания зеленели среди крупных камней низкорослые сосны. Вода и эти зеленые островки - единственное, что радовало глаз среди этого кажущимся безжизненным каменистого пространства. За валом снова голубел океан. Весь островок был не более 3-4 километров в поперечнике и около шести в длину. Ясно, что они не пропадут ни от голода, ни от жажды. В ручье - пресная вода, на берегу - рыба и тучи чаек. Они выжили, это главное, а найти их - не проблема. Им повезло, что он, Донован, оказался с ними.