Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

— Вик! Я не разглядела твоего лица, когда ты вошла. В чем дело?

Я приказала своим губам изобразить улыбку.

— Ничего опасного для жизни. Просто странная беседа, о которой я как-нибудь расскажу тебе.

— Я должен идти, моя дорогая, — сказал Макс, поднимаясь. — Я слишком задержался, наслаждаясь твоим чудесным коньяком.

Лотти проводила его до двери и вернулась ко мне.

— В чем дело, любимая? — Слово «любимая» она произнесла по-немецки. — Ты выглядишь как смерть.

Я снова попыталась улыбнуться. Вместо этого я, к своему ужасу, обнаружила, что всхлипываю.

— Лотти, как мне казалось, я видела все отвратительные вещи, на которые способны люди в этом городе: мужчин, убивающих друг друга за бутылку вина; женщин, плеснувших щелок в лица своих любовников. Не знаю, почему то, что я сегодня узнала, так сильно расстроило меня.

— Вот! — Лотти поднесла бренди к моему рту. — Выпей и приди в себя. Попробуй рассказать мне, что случилось.

Я проглотила его. Он смыл привкус желчи. Лотти держала мою руку, а я выложила ей всю историю… как я обнаружила сходство между молодым Артом и Кэролайн и как подумала, что с его матерью, наверное, должен быть связан отец Кэролайн. Оставалось узнать, имел ли его отец отношение к бабушке Кэролайн.

— Эта часть расследования была не такой ужасной. — Я сделала еще глоток бренди. — То есть я хочу сказать, что это, конечно, ужасно. Но от чего я просто заболела, так это их отвратительное показное благочестие и упорство, с которым они настаивали, что виновата Луиза. Ты понимаешь, как они растили ее? Как строго следили за двумя сестрами? Ни свиданий, ни мальчиков, ни разговоров о сексе. А потом появился брат ее матери. Он приставал к одной девочке, а они позволили ему остаться, чтобы он мог приставать к другой. В результате они наказали ее.

Мой голос перешел в крик. Похоже, я была не в состоянии контролировать свой голос:

— Этого не может быть, Лотти! Этого не должно быть. Я должна набраться сил и остановить все это, чтобы подлость не продолжалась, но у меня пока нет никаких сил.

Лотти обняла меня и молча согревала в своих объятиях. Спустя некоторое время мои всхлипывания иссякли, но я продолжала тыкаться головой в ее плечо.

— Ты не можешь вылечить мир, любимая. Я знаю, что ты способна понять это. Ты можешь одновременно заниматься только одним человеком, и то в очень ограниченный период времени. Тогда для отдельных личностей, которым помогаешь, можно добиться большего эффекта. Только мегаломаньяки, Гитлер и ему подобные, полагают, что они в ответе за жизнь каждого. Ты находишься в нормальном мире, Виктория, в мире несовершенств.

Она отвела меня на кухню и накормила оставшимся от ужина цыпленком, которого пожарила для Макса. Она продолжала подливать мне бренди до тех пор, пока я не начала клевать носом. Тогда она отвела меня в свободную комнату и помогла раздеться.

— Мистер Контрерас… — промямлила я заплетающимся языком. — Я забыла сказать ему, что ночую здесь. Не можешь ли ты позвонить ему вместо меня? Иначе он отправит Бобби Мэллори на осушение озера и расчистку дна.

— Конечно, моя дорогая. Я сделаю это, как только увижу, что ты заснула. Просто расслабься, отдыхай и ни о чем не беспокойся.

Когда я проснулась в воскресенье утром, я испытала головокружение — результат слишком большого количества выпитого бренди и пролитых слез. Но меня посетил первый настоящий сон с тех пор, как на меня напали. Боль в плечах уменьшилась, я больше не ощущала ее при каждом движении.

Лотти принесла «Нью-Йорк таймс», тарелку хрустящих булочек и джем. Мы провели неторопливое утро, углубившись в прессу и наслаждаясь кофе. В полдень, когда я попыталась было рассказывать об Арте Юршаке — о том, как пройти мимо его вездесущих телохранителей и поговорить с ним, — Лотти заставила меня замолчать:

— Сегодня станет для тебя днем отдыха, Виктория. Мы поедем за город, подышим свежим воздухом, полностью отключимся от всех забот. Отложим все, что можно, на завтра.

Я уступила с такой вежливой покладистостью, на которую только была способна. Лотти оказалась права. Мы поехали на озеро Мичиган и провели день, гуляя среди дюн, позволив холодному ветру с озера играть в наших волосах. Мы посетили маленькие винные погребки, купили бутылку вишнево-клюквенного вина в качестве сувенира для Макса, который в этот день черпал свое удовольствие в дежурстве. Когда мы наконец вернулись домой, было около десяти вечера, и я чувствовала себя просветленной во всех отношениях.

Отдохнуть денек было хорошей идеей. Понедельник грозил превратиться в длинный, бесполезный день. Когда я проснулась, Лотти уже ушла: в восемь тридцать она делала обход в «Бет Изрейэль», начав работу до открытия клиники. Она оставила мне записку: она посмотрела записные книжки доктора Чигуэлла, после того как я ушла спать, но не была уверена в вариантах интерпретации показателей крови, которые он фиксировал. Она отдала их своей знакомой, специализировавшейся по нефрологии.

Я позвонила мистеру Контрерасу. Он доложил о спокойно проведенной ночи, но сказал, что Арт не спал. Старик одолжил ему бритву и смену нижнего белья, но не был уверен, что сможет удержать мальчика в квартире и далее.

— Если он хочет уйти, отпустите его, — сказала я. — Он как раз тот, кто просил защиты, но на самом деле меня не слишком беспокоит, если он не желает принять ее.

Я сказала ему, что заеду собрать небольшой чемоданчик, ибо собираюсь остаться у Лотти, пока не смогу убедиться в своей безопасности и не бояться полночных убийц. Он с грустью согласился. Он предпочел бы, чтобы я отправила к Лотти молодого Арта, а сама осталась бы с ним и Пеппи.

Задержавшись у себя в квартире, чтобы принять душ и сменить одежду, я все же спустилась вниз, решив побыть несколько минут с Пеппи и мистером Контрерасом. Напряжение нескольких последних недель уже сказалось на внешности молодого Арта, на лице его появились глубокие морщины. Хотя, возможно, он постарел оттого, что провел тридцать шесть часов с мистером Контрерасом.

— Вы… вы сделали что-нибудь? — Его неуверенный голос понизился до панического шепота.

— Я ничего не могу сделать, пока не поговорю с вашим отцом. Вы можете посодействовать, чтобы это произошло. Я не знаю, сумею ли проскользнуть мимо его телохранителей и встретиться с ним наедине.

Мои слова встревожили его: он не хотел, чтобы большой Арт узнал, что он приходил ко мне, это воистину взбесило бы его. Я рассудила и