Рублевский ноктюрн - Чингиз Акифович Абдуллаев

— Вы кого-нибудь возьмете с собой? — спросила опытная секретарша.

— Нет! — заорал Казиев. — Никого. Я улетаю один.

Дронго, выйдя из здания, набрал известный ему номер. Достаточно долго ждал. Но наконец ему ответили.

— Слушаю тебя, дорогой. Ты так давно не звонил, что я очень удивился, увидев твой номер.

— Здравствуй, Вахтанг. Меня давно не было в Москве.

— Понимаю. Но сейчас у тебя есть важное дело и ты вспомнил старика.

— Какой ты старик. Можешь дать фору молодым.

— Восемьдесят уже исполнилось. Сижу и считаю дни. Хочу увидеть свадьбу своей внучки. Тебя обязательно приглашу.

— Спасибо. А я обязательно приеду. Вахтанг, у меня действительно важное дело к тебе.

В молодости Вахтанг был авторитетным преступником, имел четыре судимости. Но «вором» его не короновали. Он был женат, имел детей, внуков. И стал уважаемым «судьей». Тем самым человеком, который решал споры между преступными авторитетами и разрешал различные экономические коллизии, которые возникали в процессе работы преступных авторитетов. По взаимной договоренности такие «судьи» считались неприкасаемыми и их решения не подлежали обсуждениям. Они появились еще в эпоху «цеховиков», когда споры между воротилами решали такие «судьи». Они оставались своеобразным рудиментом прошлых времен, перешедшим в новую эпоху. Теперь вместо «судей» появились «смотрящие» за определенными областями и городами, которые сами были авторитетными преступниками. Но если возникал конфликт между «смотрящими» или вопросы к «казначеям», которые отвечали за общак, то требовался авторитетный и нейтральный «судья», который мог решать все возникающие проблемы.

Много лет назад Дронго помог одному из племянников Вахтанга. Тот этого никогда не забывал. Сильные люди не бывают неблагодарными, в этом часть их силы.

— Что случилось, дорогой? — спросил Вахтанг.

— Ты, наверно, знаешь Рауля Батумского?

— А как ты думаешь, — рассмеялся Вахтанг, — конечно, знаю.

— И…

— Плохой человек. Очень плохой. Беспредельщик. Опозорил себя в Грузии, переехал в Москву. Слово не держит, ведет себя некрасиво. Не уважают его…

— Понятно. А как именно опозорился, можешь рассказать?

— Конечно, могу. При Саакашвили приняли закон, по которому арестованный «вор в законе» обязан был либо подтвердить свой титул, либо отказаться. Отказаться было нельзя, тебя сразу разжалуют. А признаваться тоже нельзя. При Саакашвили придумали уголовную статью. Если признавал себя «вором в законе», сразу получал срок. Многие садились в тюрьму, но не сдавались. Это было противно чести настоящих «воров». А Рауль сумел договориться. Как договорился, никто точно не знает. Только его выпустили из Грузии. А через два дня в центре Тбилиси убили подполковника, который его курировал. Нельзя быть таким беспредельщиком. Никто не может доказать, что у Рауля был сговор. Но такие слухи ходят. Неправильный он человек.

— Мне нужно срочно с ним встретиться.

— Лучше не стоит. Он тебе ничего не скажет, а если заденешь его интересы, то тебя больше никто не увидит. Понимаешь? Тебя жалко. И мой авторитет пострадает. Я не могу допустить, чтобы человек, за которого я буду просить, не смог вернуться домой. Тогда Рауль станет моим «кровником». А я уже очень старый, чтобы начинать новую войну. И про внучку я тебе сказал. Свадьба будет через три месяца.

— Я тебя понимаю. Может, сделаем иначе. Ты не будешь вмешиваться. Поручишь меня человеку, которому ты веришь, и я пойду на встречу от твоего имени.

— А если ты не вернешься?

— В любом случае твоя репутация не пострадает.

— А моя совесть?

— Дорогой Вахтанг, кто сейчас помнит о таких материях? Особенно при общении с таким человеком, как Рауль. Просто мне важно с ним увидеться. Очень важно. А все возможные риски я беру на себя.

— Так не пойдет. Давай сделаем иначе. Мы поедем к Раулю вдвоем. У меня осталась не только совесть, но и моя честь. Мы с тобой кавказские люди. Мужчины должны отвечать за свои слова и за своих друзей. Рауль не посмеет причинить тебе вред при мне. Хотя, зная этого типа, я не могу поручиться.

— Ты делаешь меня своим должником на тысячу лет вперед.

— Не говори так. Моя семья всегда помнит, что ты сделал для нас. Поедем вместе. Рауль «кровник» очень солидных людей. И, по-моему, в розыске, хотя передвигается по Москве достаточно свободно. Но без меня он тебя просто не примет. Оставайся на этом телефоне. Я тебе перезвоню.

— Может, не стоит тебе так подставляться.

— Меня убить даже он не посмеет. Его и так все только терпят. А тогда ему просто вынесут приговор. И никто уже его не спасет. В нашем деле можно быть бандитом, вором, грабителем, даже убийцей. Но слово свое нужно уметь держать. Иначе ты никто. Тряпка. Слизь. В любой тюрьме, в любой колонии человека уважают за его верность слову, за его отношение к товарищам, за его умение вести себя как мужчина. Там не спрашивают, тебя за убийство или воровство. На это есть полиция, следователи, прокуроры, суд. А вот как ты себя ведешь — это основное. Не сдаешь товарищей, не нарушаешь правил, не стучишь, не лжешь. Тогда тебя уважают, а если не уважают… что там бывает, ты знаешь лучше меня.

— Целая философия, — улыбнулся Дронго, — хорошо. Убедил. Буду ждать твоего звонка.

Он отключился и сразу перезвонил Вейдеманису.

— Есть что-нибудь новое?

— По телефонам, конечно, нет. Там все заблокировано. По младшему брату Казиева уточнил. Он наркоман и сейчас проходит курс лечения. У погибшей супруги Мохова был массажный салон и в Москве. Открыла, когда переехала в столицу. Но закрыла его еще до замужества. Теперь про остальных. Диана работала полтора года в суде секретарем. А муж Рухсары служил в химических войсках…

— При чем тут его прежняя работа?

— Яды. Он мог знать про химикаты и яды. Соответственно, и жена…

— Ты становишься мнительным. Во-первых, он давно погиб. Еще до того, как Рухсара перешла работать к Моховым. А во-вторых, отравить можно некачественным супом. Или рыбой. Не обязательно искать яды, которых точно не было в теле покойной. Горшкову и Галунина тоже не травили.

— Ты просил всю информацию, — рассмеялся Эдгар, — по-моему, это ты начинаешь нервничать.

— Еще как, — признался Дронго. — Оказывается, Амалию рекомендовал Казиеву криминальный авторитет. Рауль Батумский. Можешь себе представить, откуда младший Казиев получал героин.

— И ты собираешься сам поехать к этому типу? Ты понимаешь, как он не любит всех сыщиков?

— Вахтанг хочет поехать со мной.

— Сильно, — согласился Вейдеманис, — очень сильно. Такой напарник лучше меня.

— Работай дальше. Любая информация будет полезной…

Он не договорил, когда раздался телефонный звонок.

— Приезжай, — предложил Вахтанг, — вместе поедем на встречу. Говорят, что везет тем, кто