Пока воды Венеции тихие - Фульвио Эрвас

поступающей в канализационную систему Венеции, не должен превышать 30 000 литров в сутки.

9. Необходимо значительно снизить суточный выброс углекислого газа, метана и других пагубных испарений в целях недопущения увеличения локального парникового эффекта.

10. Все уродливые приезжие должны располагаться на ночлег в Кьодже.

11. Всех туристов с толстым задом – на Пунта-Саббиони[66].

12. Всех туристок с большими сиськами – ко мне домой.

Дож Джорджио Баффо,

который заботится о городе больше, чем о себе самом

Апрель 2006

25 июля

Пятница

Рано утром инспектору Стуки позвонил Скарпа. Его друг возбужденно прокричал в трубку новость: оказывается, Рефоско в свое время провел несколько свадебных церемоний в Палаццо Кавалли.

– Он один из банды, я в этом уверен, – заявил Скарпа.

– Какая еще банда? – спросил Стуки, безуспешно пытаясь вырваться из объятий сна.

Скарпа сообщил, что скоро приедет обсудить ход расследования, и отключился.

Стуки в одних трусах стал спускаться по винтовой лестнице на кухню, чтобы сварить себе кофе. У подножия лестницы, вцепившись в перила, стояла синьора Елена. Выражение ее лица показалось Стуки довольно угрожающим. Или это была всего лишь игра света и тени? У ног синьоры сновали вездесущие коты, их хвосты яростно хлестали воздух.

– Доброе утро, синьора Елена!

– Вы только проснулись?

– Вчера я лег довольно поздно.

– Как и туристы, развлекавшиеся в мексиканском ресторане у меня под окном. Один из них, по крайней мере, был наказан. Он заснул на набережной, его схватили и бросили в воду.

– Вы шутите?

– Нет, что вы! Вы не знали, что на счету у каждого уважающего себя венецианца есть хотя бы один закопанный в огороде?

– Один кто?

– Турист, кто же еще?

– И у вас тоже?

– Я сейчас вам кое-что покажу.

Старушка сделала знак Стуки, приглашая его следовать за собой. Коты не отставали от синьоры Елены ни на шаг. Она провела инспектора через террасу, шагая мимо горшков с лимонными деревьями и вьющихся по каменным стенам лиан. К одной из стен была прикреплена деревянная лестница, ведущая в длинный и узкий огород: миниатюрные грядки с помидорами, несколько кустов баклажанов, зеленый ковер из переплетенных листьев клубники и тот самый, встречающийся повсюду, салат с дырявыми листьями, который огородники в конце концов оставляют расти, как ему захочется, из чувства сострадания, к радости множества улиток, которые со временем превращают зелень в подобие кружев, которыми славится остров Бурано.

Нахмурившись, синьора Елена стала осторожно спускаться по лестнице. Оказавшись в центре огорода, она указала Стуки на большую каменную ванну с водой.

– Там их двое, – тихим голосом произнесла старушка, показывая узловатым пальцем в сторону ванны.

– Два туриста? – голос инспектора выражал шутливое недоверие.

– Один из Болоньи, другой из Рима, – серьезно ответила синьора, кивая головой. – Но, скорее всего, в этой сырости от них уже мало что осталось.

– Это, случайно, не вы сделали? – продолжал шутить Стуки.

Синьора Елена бросила на инспектора полный возмущения взгляд. Стуки даже показалось, что старушка сделалась еще суше и тоньше.

– Это работа Полуночного человека!

– Да кто он на самом деле такой, этот ваш Полуночный человек?

Вопреки здравому смыслу, полицейский почувствовал, что где-то в глубине его души зашевелился страх. «Придумается же такое», – попытался совладать с собой Стуки. Инспектор взглянул исподтишка на синьору Елену. Женщина показалась ему мрачной и чрезвычайно серьезной. Старуха стала медленно обходить каменную ванну. В ее тяжелых шагах Стуки послышалось что-то зловещее. «Какие-то уж слишком темные у нее помидоры», – подумал инспектор.

– Синьора Елена, а как действует Полуночный человек? Он убивает туристов и приносит их в огороды местных жителей?

– Нет, нет. Венецианские семьи подсказывают Полуночному человеку подходящее наказание для туристов.

– Я… я не понимаю. Как они общаются с Полуночным человеком? Не хотите ли вы сказать, что простые венецианцы контактируют с преступником? С убийцей?

– Э нет. Никто и никогда еще не видел Полуночного человека. Но в этом и нет необходимости. Достаточно написать свои пожелания в записке и оставить ее в специальном месте. Полуночный человек получит послание и… ррраз!

– Что «раз»?

– Чаще всего он бросает их в воду. Вода венецианской лагуны не любит чужаков.

– И что потом?

– Когда тела всплывают, их забирают и закапывают в огороде.

Стуки, сам того не замечая, застыл с открытым ртом. Он не сводил глаз с синьоры Елены. В этот момент старушка его почти пугала. «Наверное, Скарпа пошел в нее, – подумал Стуки. – Все-таки есть у них в семье ген безумия, а то и не один».

Инспектор Стуки проводил пожилую даму в дом, поддерживая ее под руку на лестнице и внимательно следя, чтобы синьора не оступилась. Впрочем, лестница казалась довольно крепкой, надежной и хорошо установленной, будто ее делали специально для стариков.

На кухне Стуки налил в кофеварку воды, насыпал молотого кофе и включил газ. Через несколько минут послышалось бормотание кофеварки, и по всей квартире распространился аромат свежеприготовленного кофе.

Стуки поставил перед коллегой чашечку с темным дымящимся напитком.

– Послушай, Скарпа, я закончил работу с материалами об утонувших туристах.

– Наконец-то! Ты ведь заметил, правда? Признайся, что ты тоже о ней подумал.

– Ты имеешь в виду особую банду? Объединение безумцев, которые мстят туристам?

– Да.

– Не один, а несколько убийц? Другими словами, нет никакого Буффало Билла, действующего на набережных Венеции.

– Буффало Билл есть, но он не один. Если честно, я думал, что ты догадаешься.

– Местные умалишенные?

– Точно! Как твой Рефоско. Он один из них, вот увидишь, я его прижму к ногтю.

– А кто командует этими сумасшедшими?

– Кто знает, может, это бывший уполномоченный современного магистрата по водным делам[67].

– Антимама! И как ты это себе представляешь? Как чиновнику-пенсионеру могла прийти в голову идея сотрудничать с сумасшедшими преступниками, чтобы отомстить туристам?

– Насколько я понял, этот человек любит свой город больше всего на свете, как те дожи, которые когда-то правили Венецианской республикой. Такие воспринимают нашествие туристов, как Наполеон – шестерых каменщиков. Ты помнишь эту историю?

– Каменщики, которые после падения Серениссима ходили по городу и сбивали льва Сан-Марко с гербов семей венецианских патрициев?

– Да. Саранча, уничтожающая историю города, его душу.

– И ты считаешь, что из-за такой великой любви к Венеции уполномоченный магистрата по водным делам принялся убивать туристов?

– Возможно, только тех из них, которые чем-то серьезно навредили городу.

– Знаешь, сколько туристов пришлось бы тогда замочить?

– Да просто напугать, чтобы другим неповадно было. Показательные убийства.

– И как они выбирали своих жертв? Видели туриста, который мочился в канал или блевал с моста, шли за ним и сталкивали несчастного в воду?

– Точно! Я именно так все себе