Отдаленные последствия - Александра Маринина

лейтенант Вишняков сыграл в этом раскрытии решающую роль, чуть ли не самую главную. Жене Есакову такого поворота страсть как не хотелось, поэтому он был бы рад и счастлив отчитаться о том, что Очеретина на видеозаписях не оказалось, стало быть, никакого раскрытия Витьку не видать. Все эти соображения были для Дмитрия Колюбаева столь же очевидными, сколь и смешными. Асом в работе по убийствам он себя не считал, да, в общем-то, им и не был, но в аппаратных играх разбирался неплохо.

– Димон, а ты записку видел? – спросил вдруг Есаков.

– Видел, – кивнул Колюбаев. – Я же на труп Чекчурина выезжал. А что?

– Да ничего, интересно просто. Я не видел. На Майстренко Витек выезжал, он дежурил в те сутки.

– Ну, стало быть, потому его и взяли. Вообще не понимаю, чего твое руководство так озаботилось, у нас же закон: кто первый встал – того и тапки. Витька твоего отобрали, потому что он в дежурной группе был, на месте работал, неотложные мероприятия проводил. То есть в ситуации хотя бы минимально ориентируется. И меня точно так же. Я и на труп выезжал, и по Чекчурину мы с Хомичем четыре недели отпахали, только нас с места не сдергивали, потому что серии тогда еще не было. Или ты думаешь, что нас тоже мохнатая лапа сверху тянет?

– Мой шеф им таких профи предлагал, – не отступал Женя. – А они Витька выбрали. Почему?

– Да пошел ты! – взорвался Дмитрий. – Почему, почему… Задолбал уже! Вот тебя – почему выбрали? Ты что, классный профи? Сыщик со стажем? Да ты никто, правильно Зарубин сказал. Ты в полиции без году неделя. Ты что, всерьез полагаешь, что люди с Петровки могут приехать на «землю» и кого-то там куда-то отобрать? Ты вообще соображаешь или бредишь?

– Но ведь отобрали же!

Колюбаев сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Ну чего он гонит на парнишку? Молодой, неопытный, ему что начальник в уши вдул – тому и верит.

– Теперь послушай меня, – сказал он, – объясняю в первый и в последний раз, и больше чтобы я никаких разговоров о Вишнякове не слышал, не то прибью. Надоело. Отбирал вас подполковник Сташис, он сам когда-то начинал в Восточном округе, для него там дом родной. Конечно, с тех пор много времени прошло, он на Петровке уже лет десять трубит, но связи остались. Его бывший шеф по Восточному теперь в министерском главке обретается, а твой нынешний начальник – его прямой ставленник.

– Чей ставленник? – не понял Есаков. – Сташиса?

Колюбаев досадливо поморщился:

– Да не Сташиса, а его бывшего начальника УВД, который теперь в главке. Вот поэтому Сташису и разрешили выбрать людей по своему усмотрению. Один начальник сверху позвонил другому начальнику, который пониже, и велел посодействовать. Ну, или не велел, а попросил, не суть важно.

Глаза у Евгения загорелись, он даже жевать перестал.

– А ты откуда знаешь?

– Я и не знаю, я два и два складывать умею. Вот ты, к примеру, что сделал первым делом, когда тебе объявили о прикомандировании на Петровку?

Есаков молчал, и Дмитрий совершенно однозначно прочел ответ на его лице. Конечно, он побежал к руководству за инструкциями. О прикомандировании сообщил ему начальник ОРЧ, а указание выяснить, кто поддерживает лейтенанта Вишнякова, поступило от зама по криминальной полиции, стало быть, к нему и побежал. К покровителю своему.

Ответа он дожидаться не стал, все и без того ясно.

– Вот именно, Женечка. А я знаешь что сделал в первую очередь? Не за указаниями поскакал, как ты, а выяснил служебную биографию Зарубина и Сташиса, то есть тех, кто мной в ближайшее время будет командовать, чтобы понять расстановку сил. Ну и поспрашивал кое-кого, кто может дать полезную информацию. Понял теперь, чем ты отличаешься от меня? Запомни, салага: ни один нормальный начальник никому не позволит распоряжаться вверенным ему личным составом. Ни один. Для того чтобы позволить кому-то принимать кадровые решения через его голову, нужны особые обстоятельства. Например, указание сверху или дружеская просьба. Человек из министерства позвонил в Восточный и попросил разрешить Сташису отобрать, кого он захочет. Но не за просто же так, правда? Взамен твой зам по криминальной потребовал, чтобы второго человека взяли, кого он скажет. Сташис отобрал Витю Вишнякова, а в нагрузку ему сунули тебя. Получился взаимовыгодный обмен, никто не в обиде. Твой шеф прослышал, что здесь в «убойном» вот-вот появится новое руководство, начнутся кадровые перестановки, и самое время тебе показаться, произвести впечатление, прогнуться, обзавестись знакомствами на нужном уровне. Усек расклад?

– Да я… – начал было Есаков, но Колюбаев оборвал его:

– Вот не надо. Если я молчу и ничего не говорю о том, что ты внебрачный сын зама по криминальной, это не означает, что я об этом не знаю. Ты хочешь спросить, почему Сташис выбрал именно Витю, а не кого-то более опытного?

– Ты сам сказал: потому что он на труп выезжал, – пробурчал Евгений.

Дмитрий вздохнул. Парень безнадежен. Совсем безнадежен. Ничего, все впереди, поднаберется опыта, оботрется, заматереет со временем.

– Если бы ему кровь из носу нужен был тот, кто выезжал, он бы звонки не организовывал, пойми же наконец, тупая ты башка! Вишнякова так и так отдали бы, никуда не делись. Сташис не вчера родился, он прекрасно знает, как выполняются просьбы и как за них расплачиваются. Тут и без звонков результат заранее известен: если запрашивают двоих, то один – из дежурной группы, а второй – протеже начальства. Это самое простое решение, которое принимают руководители сплошь и рядом. Но в некоторых случаях комбинации бывают более сложными, и как раз в такую вы с Витьком и попали. Всё, хорош лясы точить, для тебя все эти заморочки пока что темный лес, не забивай себе голову, все равно не разберешься.

– Нет, погоди. Если Витьку все равно откомандировали бы, потому что он дежурил, то зачем Сташис его отбирал? Почему не попросил кого-то другого, кто ему действительно нужен? О какой комбинации речь?

Тьфу, балбес! Колюбаев демонстративно вытер губы и пальцы салфеткой, заботливо положенной в пакет с ватрушками, поставил пустую чашку на подоконник.

– Давай-ка к станку, старлей. И подумай вот о чем: не всегда ценность работника определяется весом того, кто его поддерживает. Иногда бывает и по-другому. Редко, конечно, но бывает.

Есакова ответ не устроил, это было очевидно, но капитану Колюбаеву было наплевать. Он любил напустить туману, наговорить непонятных слов, запутать собеседника и уйти в тину, чтобы тихонечко смотреть, как тот будет выплывать и выпутываться. Многим такая манера