Чарующая бесполезность - Татьяна Нильсен

проживают в США, по национальности осетин, обосновался в Санкт— Петербурге пятнадцать лет назад, личность известная, очень богатая. Сами можете убедиться. — полицейский обвёл холл руками. — В туалет ещё не заглядывал, но, наверное, и унитаз позолоченный, а туалетная бумага— рулон из долларовых купюр.

— Завидуешь? — с интересом глянул на молодого опера Шапошников.

— Ещё чего! Скорее сочувствую, здесь же дышать нечем, а хозяин так и помер на горе из своего богатства, как в мультфильме «Золотая антилопа».

— Нн-да. — неопределённо протянул Сергей. — Так и на чём сколочены капиталы?

— Сатыров владелец заправок. Из Питера в сторону Нарвы, каждая вторая станция его, а может и все.

— А почему пахнет жареным луком? — спохватился Шапошников.

— На кухне имеется дверь во двор. Домработница, зная, что сегодня должна вернуться хозяйка, приходила с утра и приготовила обед. Все кастрюли ещё тёплые и стоят на плите. Она, вероятно, не поднималась в кабинет и поэтому понятия не имела, что в доме покойник. Я за ней уже отправил людей. Надеюсь, что она могла что-то видеть.

— Вы выяснили, как отпираются ворота? Не думаю, что сюда можно так просто попасть.

— Замок электрический. У хозяйки, домработницы есть специальные электронные брелоки. По всей видимости, хозяин из дома открыл ворота. Он или был предупреждён о визите заранее или открыл, когда увидел визитёра на мониторе.

— Запись видеонаблюдение имеется?

— К сожалению нет.

— Отпечатки пальцев? Улики?

— Эксперты работают. Пока нет результатов.

— Причина смерти?

— Предварительно отравление, но опять же подробности после вскрытия.

— Что-нибудь украдено?

— Жена говорит, что никакой пропажи не заметила. Только в таком нагромождении антиквариата, сразу не разобраться, да и женщина находится почти в шоковом состоянии. И как здесь разобраться? На прошлой неделе оформляли одну старушку, ей сын купил на Комендантской площади однокомнатную квартиру в новом районе, так она умудрилась за два года превратить её в забитую доверху помойку, да ещё и десяток кошек усыновила. Пожилая женщина, невзирая на увещевания окружающих, стаскивала всякое барахло с окрестных мусорных баков к себе в дом. Соседи вешались от такого соседства: по всему подъезду просочились тараканы и вонь стояла ну просто смрадная. Смерть старушки оказалась не криминальная, хотя у каждого, кто проживал с ней рядом была причина её грохнуть. Так вот я к чему? У бабки средств не имелось, она хлам волокла, а этот осетин не знал куда деньги девать, дом доверху забил дорогими вещами, а сам похоже в искусстве не разбирался, приобретал всё подряд, бессистемно. Диагноз для обоих один— сдвиг по фазе.

По широкой дубовой лестнице они поднялись в кабинет. Негромко переговариваясь работали эксперты. К удивлению Шапошникова, там стоял относительный порядок. Дорогая мебель расставлена в строгом соответствии, книжный стеллаж от пола до потолка и отсутствие телевизора говорило о том, что осетин предпочитал книги просмотру телевизионных программ. У Сергея мелькнула мысль, что это не хозяин дома сдвинулся по фазе, а его жена, а он закрыл свою территорию от бациллы накопительства. Покойник, расслабив тучное тело, восседал в широком, кожаном кресле, вытянув ноги и сцепив руки на животе за широким письменным столом. Шапошников наклонился над синим лицом, потом повернулся к следователю:

— Удивительно, он что, даже не расцепил руки, когда убийца вкалывал ему яд?

— Всё указывает на то. Мы обнаружили тело именно в таком положении, только в ладони всунули игральную карту. На укол реакции не было никакой потому, как эксперты утверждают, Сатыров был здорово пьян.

Действительно на столе стояла бутылка ирландского виски «Редбрист» и пустой хрустальный бокал. «Алкогольные предпочтения покойного соответствовали всему окружающему. — подумал Шапошников. — Губа не дура, бутылка такого виски стоит около ста пятидесяти евро.»

— Соседей кто-нибудь опрашивает? — Сергей снова обратился к следователю.

— Отправил людей. — скептически ответил парень. — Здесь не коммунальная квартира, где каждый может заглянуть в кастрюлю к соседу и выяснить, что тот будет есть на ужин. Тут такой район, что все живут за высокими заборами. Одна надежда на случайность и на то, что у кого-то установлена видеокамера на дорогу.

Они услышали какой-то шум внизу и поспешили на возмущённые крики. Оказалось, что участковый привёз домработницу. Лохматая, взмыленная молодая женщина искрила глазами и пыталась выдернуть локоть из цепких рук полицейского.

— Вот доставил. Сопротивлялась, ехать не желала. Людмила Устьянцева.

Шапошников поспешил успокоить разъярённую женщину, что разговор весьма важен и не займёт много времени.

— Да у меня ребятишки одни остались, борщ на плите варится, машинка стирает.

— Твоему ребятёнку уже двенадцать годов. — укоризненно посмотрел на Устьянцеву участковый. — Суп уже готов, а машинка-автомат сама отключится.

— Что вы от меня хотите? Я чужого никогда не возьму! Мне их канделябры со статуэтками даром не нужны. Забили полный дом, только пыль собирают!

— А вас в воровстве никто и не подозревает. — молодой следователь старался выглядеть как можно дружелюбнее. — Давайте пройдём на кухню, там вы всё и расскажете.

— Да о чём? — пожала плечами Устьянцева.

— Всё по порядку— сколько раз в неделю вы работаете в этом доме, сколько человек здесь обитает, какие люди приходят, что видели подозрительного в последнее время?

— Да что случилось то?

Когда Людмила узнала о смерти хозяина, то часто закивала головой приговаривая:

— Я знала что этим кончится!

— Что вы имеете в виду?

На небольшой кухне Шапошников придвинул стул, налил стакан воды и предложил Устьянцевой рассказать всё по порядку. Та немного повздыхала, поохала для проформы, для того, чтобы полицейские не заподозрили её в бесчувственности и чёрствости, всё-таки помер хозяин, и не важно какой он— смерть всех ровняет. Затараторила Людмила как пулемёт, видно переживала, что пацан в доме один— не натворил бы чего. Из рассказа полицейские поняли, что работать к осетину она пришла четыре года тому назад. Сыновья Сатырова ещё жили с ними. Парни, невзирая на достаток и даже богатство выросли умными, предприимчивыми и деятельными. Один «шарил в компьютерах» и вскоре отбыл в американскую Силиконовую долину, второй через какое-то время потянулся за ним, но с другими планами— его тянул Голливуд. Оба устроились совсем даже не плохо, особенно благодаря постоянным финансовым вливаниям своего отца. А у того тоже бензиновая труба не пересыхала, заправки приносили постоянный доход и, похоже, не только заправки. Раньше в доме часто собирались гости, в основном мужчины, однако женщин, по осетинскому обычаю, в эту часть дома не приглашали, прислугу тем более отсылали раньше. Иногда о том, что накануне в доме были люди говорили пепельницы полные вонючих окурков, куча бокалов, да батарея пустых бутылок. Друзья у Сатырова имелись весьма состоятельные, судя по машинам, которые парковались во дворе. Женщина