Гать - Александр Николаевич Афанасьев

шли Василий Егорович с женой. Варвара Михеевна семенила рядом с мужем, который шагал тяжело, но размашисто, сжимая руки сыновей.

— Здравствуй, Василий, и ты, Варвара, — Прохоров протянул обе руки. — Здорово, мужики.

Ребята покраснели и неловко подали ладони в широкую, сильную руку Прохорова.

— Здорово, — Дорохов с силой, ласково сжал плечи друга. — Здравствуй, Юрий Иванович…

— А я тут, пока вы шли, Юрия Ивановича уговорил у нас в Гераньках остаться, — засмеялся Прохоров, — вишь, нахохлился, небось все прикидывает, принимать предложение или нет… Заметано, как говорится.

Юрий Иванович только покачал головой.

— Виктор, Василий, где вы там? — раздался голос Смолягиной. — Юрий Иванович, берите мужиков — и к столу.

Прохоров поднял бокал и встал.

— Други мои, односельчане, — все молча смотрели на него, а он, словно забывшись, замолчал и глядел куда-то поверх голов, как будто хотел рассмотреть за разлапистыми ветвями яблонь извилистую лесную дорогу, которая упирается в гать Радоницких болот. — Други мои, — снова повторил Прохоров, — давайте поднимем бокалы за тех, кого с нами нет. За Тимофея Смолягина, за тех наших односельчан, о которых мы будем помнить вечно. Чьи имена останутся символом мужества и беспредельной любви к Родине нашей… Вечная им слава!

Блеснули в глазах слезы у Марии Степановны, закусила губу и отвернулась Груня, низко-низко наклонила голову Варвара Михеевна.

Качались ветви яблонь, по которым прошелся порыв ветра. Из-за кустов смородины и сирени слышались детские голоса, крики и смех.

— А я вот что скажу, значитца… — Василий Егорович тяжело приподнялся. — Правильно сказал секретарь обкома партии там, в Гераньках, когда памятник открывал… Великое спасибо чекистам за их труд, за их заботу. Кто-кто, а я им век благодарен буду… И дети мои тоже. Андрей-то, поди, ни одного воскресенья дома не был, пока этим делом занимался, а ведь у самого отец больной на руках. Да и полковник тоже. — Дорохов глухо закашлялся. — Здоровья ему крепкого… Нелегко мне жилось с Варюшкой. Поди тридцать годков в глаза односельчан смотреть не мог: вроде и вины нет, значитца, а по сердцу как кошки скребут… Мне-то самому ничего не надо — я свое отжил. И не пошел бы я никогда правды добиваться, если бы не сыновья — моя совесть чиста. Я верил и верю в Родину нашу, в строй наша — советский… Я по этой вере, как по гати, всю свою жизнь прошел и детям то же самое заказываю… Так что счастья им, защитникам нашим… Большого, настоящего счастья!

ОБ АВТОРЕ

У каждого поколения свой рассказ о времени и о себе, свои герои и свои темы. Не случайно, видно, уже в первом своем произведении, романе «Встретимся в октябре», напечатанном в журнале «Молодая гвардия», Александр Афанасьев обратился к теме комсомола и весьма убедительно показал, как происходит становление личности и характера комсомольского работника. Не случайно потому, что сам Александр Афанасьев прошел отличную жизненную школу, работая после окончания физического факультета Днепропетровского университета секретарем комитета комсомола крупного научно-исследовательского института, членом бюро горкома, инструктором Московского обкома комсомола… Комсомол дал молодому писателю крепкую нравственную закалку и способность понимать те сложные жизненные ситуации, в которых оказывается иногда человек.

В предлагаемой вниманию читателя повести «Гать» Александр Афанасьев остался верен своей теме, своему герою. Повесть эта о первой самостоятельной работе молодого чекиста старшего лейтенанта Андрея Кудряшова, пришедшего в аппарат госбезопасности из комсомола.

«Гать» — эта первая книжная публикация Александра Афанасьева — убедительно говорит о рождении нового писателя. Рождения, происшедшего не вдруг, а в продолжительном, нелегком поиске и открытии своего героя и своей темы в литературе.

В добрый путь!

Владлен АНЧИШКИН