Капкан на змея - Наталья Николаевна Александрова

вопрос. Можете еще немного поплакать, но все-таки скажите, отчего вы так неожиданно решили уволиться из ресторана.

Анжела исподлобья взглянула на несгибаемого капитана, убедилась, что ее слезы не произвели на него сильного впечатления, и резко прекратила плакать, как будто перекрыла кран.

Маркиз решил воспользоваться затишьем и продолжил допрос:

– Вы ведь работали в ресторане десятого июня?

– Ну, допустим, работала, – ответила Анжела, враждебно взглянув на Маркиза. – И что с того? Если работала, так всех собак на меня можно вешать?

– Никто на вас не собирается ничего вешать, – примирительно заговорил Маркиз. – Ни собак, ни кошек, ни попугаев. Я просто хочу, чтобы вы мне рассказали, что в тот день происходило в ресторане. Мне нужно представить себе полную картину.

– Ничего такого особенного не происходило, – слишком быстро ответила Анжела и отвела глаза. – Никакой такой картины. И вообще, я не одна в тот день работала, Ксана тоже столики обслуживала, и Татьяна Клюквина… вот их и спрашивайте!

– Не беспокойтесь, их я тоже спрошу, – заверил ее Леня. – Но сейчас-то я с вами разговариваю. Итак, вспомните, что происходило в тот день в ресторане.

– Да говорю же я – ничего такого не происходило, – повторила Анжела, глядя в пол. – Народу было немного, так что мы с Ксаной не перетруждались…

– А Татьяна? Вы же говорили, что в тот день еще Татьяна Клюквина работала?

– Ну, Татьяна-то в малом зале была, там инвалид день рождения отмечал. Ей, конечно, побольше бегать пришлось, так зато и чаевые хорошие достались…

– Инвалид? – заинтересовался Маркиз. – Какой еще инвалид?

– Ну, вы что, не знаете, какие бывают инвалиды? – фыркнула Анжела. – Ходить он не может, в кресле на колесах приехал. Но хоть не ходит, но мужчина крепкий, из себя видный, и по всему видно, что богатый или большой начальник, и все у него под контролем – только глазом моргнет, все тут же бегут выполнять. Только в глаза ему заглядывают и повторяют – как скажете, Константин Сергеевич! Слушаем, Константин Сергеевич! Ну, вы это лучше у Татьяны спросите, она тот зал обслуживала, она это вам лучше меня расскажет.

– Непременно спрошу, – повторил Маркиз. – Но если в том зале Татьяна работала, как же вы так много смогли разглядеть и расслышать? Даже имя-отчество того инвалида?

– А меня Татьяна то и дело просила помочь. В большом зале народу мало было, я ей и помогала. А память у меня хорошая, официантке без памяти никак нельзя…

– Насчет памяти понятно. Ну, так все же – отчего вы так неожиданно уволились? – повторил Маркиз.

– Испугалась я… – прошептала Анжела, оглядевшись по сторонам, как будто проверяя, нет ли в ее крошечной кухоньке кого-то третьего, кроме них с «капитаном».

– Испугались? – удивленно переспросил Маркиз. – Чего же вы испугались?

Анжела, однако, замолчала, опустив глаза и плотно сжав губы. Видимо, она решила, что и так сболтнула лишнего.

– Вы уж раз начали говорить – лучше договорите! – сурово проговорил Леня. – Если вы что-то видели, расскажите мне! Если я буду знать, в чем дело, я вам смогу помочь…

– Помо-очь? – протянула Анжела. – Только вам, ментам, и дела, что мне помогать! У вас один интерес – на меня кражу повесить, да дело скорее закрыть!

– Ладно, давайте про другое поговорим. Видели вы в тот день пару, мужчина такой крупный, загорелый, и женщина с ним, блондинка в красном платье?

Произнося эти слова, Леня внимательно наблюдал за Анжелой. И увидел, как ее лицо буквально посерело от страха. Она отшатнулась, как от удара, и подняла руки.

– Не видела я! – вскрикнула она. – Ничего я не видела! Оставь меня в покое!

– Я-то, может, и оставлю, – проговорил Маркиз, сверля ее глазами. – А вот они… как ты думаешь, долго ты сможешь тут отсиживаться?

– Значит, про кражу ты все придумал? – произнесла Анжела помертвевшим голосом. – Ну до чего же я невезучая… и зачем только я в подсобку сунулась?

На этот раз Маркиз ничего не стал говорить. Он молчал и ждал, уверенный, что Анжела заговорит.

И она заговорила.

– На третьем столе соль кончилась, – начала она. – Ну, я пошла в подсобку за полной солонкой. Только зашла – слышу, в коридоре вроде двое ссорятся, мужчина и женщина. Я тихонько выглянула, смотрю – та самая женщина в красном платье, про которую ты спрашивал, но мужчина – не тот, с кем она за столиком сидела. Сперва-то я подумала – любовник, но пригляделась – нет, никак он на ее любовника не тянет, она вся из себя – интересная и одета хорошо, а он – натуральный бандюган, глазки маленькие, морда тупая. А самое главное – рядом еще один стоит, ростом под два метра, шея как бревно. Я обратно в подсобку спряталась, чтобы не попасть под горячую руку. А только эти бандюганы женщину тоже в подсобку втащили. Тут я перепугалась, спряталась за большой холодильник и сижу ни жива ни мертва. Тут здоровый бандит ее спрашивает: «Ты что тут вертишься, что вынюхиваешь?» Она ему: «Да больно мне надо вынюхивать! Мне своих забот хватает!» А тот, что поменьше, наседает на нее: «Куда, – говорит, – ты его дела? Отвечай, или я тебе руки-ноги поотрываю!» И второй тут же: «Отвечай, про что тебя Саморез спрашивает, или мы тебя, не отходя от кассы, прикончим!»

– Саморез? – переспросил Маркиз. – Ты точно слышала, что он напарника назвал Саморезом?

– Нет, вроде по-другому он сказал… – Анжела задумалась. – Не Саморез, а Шуруп! Теперь точно вспомнила – Шуруп! «Мы, – говорит, – с Шурупом тебя прикончим!» А она на это: «Да кишка у вас тонка! Вы без приказа чихнуть не посмеете!» А тут тот, здоровый, видно, разозлился очень и ее кулаком в висок ударил. Она только охнула и повалилась. Первый, которого Шурупом называли, над ней наклонился, руку пощупал, потом шею, а потом своему напарнику и говорит: «Ты, – говорит, – Шампунь, ее угробил! Она, – говорит, – совсем мертвая! Что мы теперь шефу скажем?» А Шампунь ему: «Да быть не может, я ее совсем легонько приложил!» Я за холодильником совсем от страха окоченела, хуже трески мороженой. Думаю – если они меня здесь найдут, то непременно тоже убьют! А эти двое между собой разговаривают: мол, теперь надо куда-то труп девать, а то кто-нибудь найдет, и шухер поднимется. Нашли большой мешок из-под муки, затолкали ее в этот мешок и куда-то поволокли, а я скорее из подсобки выбралась и бегом из ресторана, боялась там оставаться… потом уже директору позвонила и сказала, что с сегодняшнего дня увольняюсь…

– Все? – строго спросил Маркиз, когда Анжела умолкла. – Ничего не забыла?

– Вот, как есть, все рассказала! Вот, как на духу!

– А этих двоих ты в зале раньше не видела? С кем они сидели? – настаивал Леня.

– В большом зале их не было, это точно, – твердо ответила Анжела, – а в малом… Знаешь, у них такие рожи были, что к приличным людям и не посадишь. В общем, не знаю, откуда они взялись.

– Ну ладно, бывай здорова. – Маркиз поднялся с места. – Правильно сделала, что уволилась, незачем там мелькать, а теперь все у тебя будет хорошо.

– Твои слова да Богу в уши, – скривилась Анжела.

Из машины Леня позвонил Лоле и велел ей выяснить фамилию инвалида, который десятого июня справлял в ресторане свой день рождения. И желательно хоть какие-нибудь его координаты.

От природы Леня Маркиз обладал отличной памятью и наблюдательностью. Эти качества очень нужны были ему при его роде деятельности. В данный момент его очень заинтересовало то,