Искатель, 1998 №11–12 - Василий Головачёв

был такой старый, что даже удивительно, почему до сих пор не развалился.

Илья и Антон переглянулись.

— Зело сердит сей отрок ныне, — сказал Илья. — Наверное Анжелика отказала пойти с ним в сауну. Что ты еще скажешь плохого?

— И вообще мне не нравится, когда меня держат за шестерку, — продолжал Серафим, косясь на Антона. — Тебе не кажется, что штаты экспедиции раздуты?

— Не кажется, — хмыкнул Илья. — Весь отряд состоит всего из шести человек плюс проводник, которого даст дед Евстигней. Я сам не хочу вовлекать в это предприятие много народу. Даже телевизионщиков не возьму, сам буду работать с телекамерой.

— Все равно… шесть человек — это слишком много. Идти надо было вдвоем, в крайнем случае втроем. И вообще нет там никакого камня с мордой беса, шиза это все…

Илья засмеялся.

— Ты неисправим, медведь. Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Дегустатора, который пытается определить вкус вина взглядом сквозь стекло бутылки.

— Ладно, мне работать надо, — отвернулся Серафим. — Чего надо? — Он вдруг оживился, оглядываясь на Антона. — Не хочешь потанцевать в спарринге, мастер, показать класс моим молокососам?

— Мы спешим, — остудил его желание Илья. — А к тебе заглянули, чтобы сообщить приятное известие: речники дают нам акваланги и «ГАЗель» для перевозки оборудования к озеру. Тебе надо будет заехать к ним после шести вечера и забрать машину с документами. В семь встречаемся у Гнедичей.

Тымко снова помрачнел, снял со стены боккэн, повертел его в руках со свистом, кивнул на Антона.

— А он чем занимается? Взял бы и съездил к твоим речникам, а у меня сегодня важная встреча в шесть часов.

— Пошли, — сказал Илья Громову, направился к двери, добавил, не оглядываясь, — не опаздывай.

В свой президентский кабинет на втором этаже здания Школы Илья сначала заходить не хотел, но вспомнив о кое-каких нерешенных проблемах, свернул к лестнице.

Антон, ни разу не видевший апартаменты Пашина, стал разглядывать интерьер кабинета, напоминавший музей оружия, а Илья прошел к столу и набрал номер телефона одного из конструкторских бюро Минобороны, с начальником которого был дружен, чтобы заранее заказать пропуск на себя и на спутника. Потом позвонил Валерии:

— Не забыла, что мы вечером едем к тебе?

— Амнезией не страдаю, — сухо ответила Валерия, потом слегка смягчилась. — Кто будет?

— Те же, — пожал плечами Илья. — Или тебе кто-то нужен конкретно? Если Антон, то могу передать ему трубку.

— Зловредный ты человек, Пашин. — В голосе женщины прозвучала виноватая нотка. — Я вообще спрашиваю. А он что, с тобой?

— А с кем же ему быть? — Илья встретил взгляд оглянувшегося Антона, подмигнул. — Ну, так дать ему трубку?

— Не надо, я вас всех вечером увижу. Зачем звонишь?

— Как специалисту. Интересно стало. Серафим тут упомянул в разговоре град Китеж, ты слышала о таком?

— «Слышала». — Валерия возмущенно фыркнула. — Я в архивах год просидела, разыскивая информацию по Китежу и другим древнерусским городам.

— Я думал, это легенда, что он не существует.

— По легенде боги сделали его невидимым и увидеть можно только его отражение в воде озера, на берегу которого он стоит.

— Не на берегу ли озера Ильмень?

— Нет. Что еще тебя интересует?

— Вечером поговорим. Но уж очень интересный поворот получается. Ведь храм Морока тоже никто не видел, а он между тем существует, стоит где-то. Может, его тоже можно будет увидеть через отражение?

— Ты гений, Пашин! — озадаченно, с недоверием, и в то же время с восхищением сказала Валерия.

— Я знаю, — скромно ответил Илья, вешая трубку. Прищурясь, посмотрел на глядящего на него Антона. — По-моему, она имела все-таки в виду тебя.

— Ты о чем?

— Так… мысли вслух. Ну что, поехали?

Антон не успел ответить, зазвонил телефон.

Илья снял трубку и услышал медленный, глуховатый, утробный голос, лишенный каких-либо интонаций.

— Мы еще раз настоятельно советуем вам, Илья Константинович, не направлять экспедицию к Ильмень-озеру, она может закончиться трагически.

— Кто вы? — нахмурился Илья, вдавливая на панели стола кнопку компьютерного определителя номера.

— Доброжелатель.

— Почему я не должен ехать на озеро? Чьи интересы я задеваю?

— Прислушайтесь к нашим словам и будете жить долго.

— Да кто вы такой, черт побери?! — вскипел Илья, однако в трубке уже раздавались гудки отбоя.

— Кто это? — подошел ближе Антон.

— Хрен его знает! — Илья прошелся пальцами по клавиатуре компьютера, на экране монитора возникла карта Москвы с координатной сеткой, по которой блуждал зеленый огонек. — Вряд ли определитель успел вычислить координаты, слишком мало времени дал нам благожелатель.

— Это он тебе звонил еще до поездки?

— Голос другой, а вот акцент и манера говорить прежние.

Огонек остановился в центре города, Илья присвистнул.

— Ну и ну!

— Что?

— Кажется, звонили из Госдумы!

Антон невольно улыбнулся.

— Ошибся твой определитель.

— Не может быть. Знаешь, какая у меня аппаратура? Знакомый полковник из ФАПСИ установил, только у них такая стоит. Номер телефона она засечь не успела, но координаты объекта вычислила точно. Неужели слуги Морока даже в Думу пробрались?

Антон промолчал, не желая возражать.

Илья еще несколько минут поколдовал над клавиатурой, потом сдался и выключил компьютер.

— Черт с ним, еще не раз позвонит, поехали.

— Снова угрожал?

— Настоятельно советовал не ехать на озеро.

— Тебе не кажется странным, что он позвонил именно в тот момент, когда ты зашел в кабинет?

Илья остановился на пороге комнаты, озадаченно почесал бровь.

— А ведь ты прав, Гром. За нами, кажется, следят. Вот вцепились, собаки, проходу не дают. Придется принять кое-какие ответные меры.

— Какие?

— Увидишь.

Они вышли из здания Школы, пустырь за которой был превращен в полигон, сели в машину.

— Я договорился встретиться с тем самым полковником, Михайлов его фамилия, хотя он теперь генерал. Он нам поможет. Но сначала заедем в КБ «Точмаш», нас там ждут.

Через час они прошли через турникет проходной конструкторского бюро по выписанным пропускам, причем никто не попросил у них удостоверений личности: Пашина здесь знали и уважали. За воротами их ждал лысый грузный мужчина с висячими козацкими усами и грустными воловьими глазами, выдающими его «хохляцкую» национальность; правда, по-русски он говорил чисто, лишь изредка вставляя украинские слова и обороты. Звали его Петром Афанасьевичем Ладыженским.

Он пожал гостям руки и повел их через площадь к двухэтажному зданию с окнами, закрытыми изнутри жалюзи. Потом вдруг свернул к небольшому ангару из гофрированного белого материала, напоминающего шифер.

— Сначала я вам кое-что покажу.

Ангар охранялся молодцами в пятнистой форме, а его ворота и двери запирались кодовыми замками. Внутри него было тихо, светло — свет лился сквозь стеклянный потолок — и прохладно. На чистом полу из керамической плитки стояли какие-то аппараты, окруженные