Свинцовый хеппи-энд - Сергей Григорьевич Рокотов

Генрих Цандер вышел из машины и медленной Уверенной поступью подошел к бритому парню. А тот уже открывал дверцу новенькой "девятки".

— Твоя? — спросил Генрих.

— Моя, — с гордостью улыбнулся бритый. — Что, нравится?

— Нравится.

— Твоя-то покруче будет, — подмигнул парень в сторону черного "Мерседеса".

— Так она не моя, я простой водитель, — усмехнулся Генрих. — А у меня вообще нет личного автотранспорта.

— Не горюй, будет, — засмеялся парень. — Ты еще молодой…

— Подойди на минутку к моей машине, — попросил Генрих. — Помощь твоя нужна.

Парень подозрительно покосился на черный "Мерседес" и стоящую рядом "восьмерку" Марчука, но тем не менее не побоялся пойти с Генрихом.

— Ты Чалдон? — спросил Генрих, когда они уже стояли около "Мерседеса" с тонированными стеклами.

— Ну? — заподозрил неладное парень.

— Чалдон или нет?

— Ну, Чалдон, что с того?

— Садись в машину, — почти шепотом произнес Генрих.

— Ах вот оно что, — прошипел Чалдон, но тут же согнулся от короткого удара Генриха в солнечное сплетение. А через несколько секунд он уже сидел на заднем сиденье "Мерседеса" между Марчуком и одним из телохранителей Раевского. Второй сел за руль машины Марчука, и оба автомобиля синхронно рванули с места и на огромной скорости понеслись в сторону Москвы.

— Что вам от меня надо? — прохрипел Чалдон, окидывая взглядом сидящих в машине.

— Только правды, — ответил Марчук.

— Да какой правды? Что-то я ничего не пойму, братаны, — бубнил Чалдон, лихорадочно соображая, что может быть нужно от него этим людям.

— Скоро скажем, — обнадежил его Марчук. — Только учти, Чалдон, чем быстрее мы узнаем правду, тем больше у тебя шансов на благополучный исход.

— Какой исход? Чего вы мне гоните? Я освободился подчистую, живу себе тихо, скромно, никого не трогаю.

— Это мы еще разберемся, трогаешь ты кого-нибудь или нет. И учти еще такой момент — это в милиции ты будешь требовать презумпции невиновности. Нам же ты будешь доказывать свою невиновность, а не наоборот. И будь уверен, мы с тобой церемониться не станем. А пока помолчи, если тебе нечего сказать. Скоро приедем на место, там мы с тобой и побеседуем по душам.

Вскоре они свернули на какую-то проселочную дорогу. Сидящие по обеим сторонам от Чалдона люди завязали ему глаза, а примерно километров через десять-пятнадцать машина остановилась. Чалдона вытащили из машины и куда-то повели.

— Осторожней, не споткнись, крутые ступеньки, — предупредил его мужской голос.

Они пошли по ступенькам вниз. Пахнуло холодом и сыростью.

Затем Чалдону развязали глаза. Он увидел, что находится в каком-то сыром и грязном подвале. Однако сам факт, что ему завязали глаза, обнадежил его. "Хотели бы убить, глаз бы завязывать не стали", — подумал он.

Его посадили на какую-то колченогую табуретку. Марчук встал напротив, Генрих рядом, остальные держались несколько сзади.

— Итак, Чалдон, — произнес Марчук, с каким-то удовольствием выговаривая его фамилию. — Сам понимаешь, раз тебе завязали глаза, у тебя имеется шанс уйти отсюда живым. Используй его с толком.

— Да что вам от меня надо? — заныл Чалдон.

— Тянуть резину не стану. Ответишь правду — будешь жить. Не ответишь — . останешься тут навсегда. Сколько тебе лет?

— Двадцать восемь.

— За что мотал срок?

— Сто третья. Умышленное убийство.

— Значит, ты убийца?

— Да не убивал я того чувака, по подставе сел. Ни за что сидел, братаны. Восемь лет ни за что отбарабанил…

— Это твои проблемы, у нас полно своих. Но одну ты нам поможешь разрешить в обмен на жизнь. Первый вопрос — где ты был в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое октября этого года?

— Откуда я помню? Дома был, а может быть, у бабы своей. Не помню…

Марчук и Генрих многозначительно переглянулись. Было заметно, как побледнел Чалдон, лицо его передернулось гримасой страха. Он прекрасно понял, о чем ведут речь его похитители.

— Нет, Чалдон, не был ты ни дома, ни у бабы своей. В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое октября этого года ты находился в районе Южное Бутово, где застрелил из пистолета марки "ТТ" Александра Анисимова по кличке Сима и двух проституток Шмарову и Бирц. Вот об этом мы с тобой и будем говорить.

— Не был я там, — прошептал дрожащими губами Чалдон. — Век свободы не видать, не был я там.

— Тебе и не видать свободы, и неба голубого не видать больше. Тут ляжешь, — рявкнул Марчук, бешеными глазами глядя на Чалдона. — Все. Кончайте его.

Марчук и Генрих Цандер передернули затворы пистолетов и направили дула в голову Чалдону.

— Все. Не о чем нам больше говорить. Времени мало.

— Ответите за убийство, — пролепетал Чалдон, чувствуя, что покрывается от страха холодным потом.

— Ничего нам не будет. Откупимся. Тебя мы не видели, в Мытищах не были. А здесь ты будешь лежать, пока тебя не сожрут крысы. Тут их полно, твоего мяса им надолго хватит. Все, некогда нам.

— Не убивал я их, не убивал! — закричал Чалдон, понимая, что с ним не шутят и не запугивают его. Он видел, что люди с ним разговаривают серьезные, и им впрямь за него ничего не будет, он-то прекрасно знает, как можно откупиться.

— Последний вопрос, будешь вилять — пуля тебе в лоб, и все.

— Отвечу, если знаю, на все отвечу!

— Где Крутой? — пристально глядя в глаза Чалдону, спросил Марчук.

Генрих Цандер напряг руку, и дуло его пистолета почти уперлось в потный от страха лоб Чалдона.

— За кордоном он, за кордоном! — пролепетал Чалдон, дергаясь всем телом.

— Откуда знаешь?

— Он мне звонил.

— Что ему было нужно?

— Чтобы в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое октября застрелили Симу и двух баб в его квартире.

— Ну?!!! Не тяни!!!

— Я нанял одного, он бомж, бывший спортсмен… Он их и… того…

— А Гараева кто убил?

— Какого Гараева? Не знаю я никакого Гараева, — растерянно забубнил Чалдон, и Марчук понял, что на этот раз он говорит правду.

— Где этот бомж? Как его зовут?

— Зовут Петр. Петр Пыжов. А где он, я не знаю. Я заплатил ему. Он взял деньги и исчез. Гуляет, наверное, где-нибудь…

— Чем объяснил свое поручение Крутой?

— Ничем. Сказал, что очень нужно их убрать.

— Сколько он обещал тебе за это?

— Тридцать штук зеленых.

— Похоже, что ты получил аванс? Машину вон купил…

— Я получил десять штук.

— От кого?

На мгновение Чалдон замялся, а потом выпалил, махнув рукой:

— От шалавы этой, от Эвелины.

Марчук усмехнулся, снова переглянувшись с Генрихом.

— Здорово это у вас, аванс от нее получил, а потом ее и… того… Ну и погань же вы все, — изумленно покачал головой Марчук, — и мыслите-то совершенно не по-человечески. В ваших