Берегитесь Ченов - Джесси К. Сутанто

о какой-либо вежливости и расталкивая с дороги всех, и старых, и молодых, пока не добираются до Лилиан. Затем, к моему ужасу и, вероятно, к ужасу Лилиан тоже, берут друг друга за руки и улыбаются ей, как будто они ее старые приятельницы.

Лилиан, должно быть, сочла невежливым спросить их, кто они, черт возьми, такие, потому что в мгновение ока они уже идут втроем, рука об руку, пробираясь сквозь толпу в собор. Я поворачиваюсь к ма.

– Вау.

Ма кивает в знак согласия.

– Ага.

– Ну, как бы. Воу. Они, по сути, просто похитили ее.

Ма пожимает плечами.

– Не похитили, скорее, просто решили сопроводить. Почему она в брюках? Она довольно мужеподобная, да?

Я молча закрываю лицо руками.

16

Как мне описать свои ощущения перед выходом к алтарю? Леденящая душу паника? Фейерверк радости? А может, все вместе?

Когда мы с мамой выходим из зала ожидания, у меня моментально подкашиваются ноги, и я крепко хватаюсь за ее руку, сразу же вспоминая времена, когда была совсем маленькой и боялась всего подряд. Да, я была довольно трусливым ребенком. Возможно, это связано с тем, что я росла с пятью двоюродными братьями, которые вели себя либо как заботливые братья и порой даже перебарщивали со своей заботой, либо как полные придурки, не дружащие с головой. Поскольку я все же была их сестрой, им наказывали следить за мной и за тем, чтобы мне в бутылку с водой не подкидывали лягушек (лягушки, которых они подкидывали мне сами, не считались, конечно). В любом случае я помню кучу разных моментов, когда цеплялась за ма так, будто она мой спасательный круг.

При взгляде на ее тонкие морщинки в уголках глаз и рта мое сердце трепещет от любви. Я тяну ее за руку и, когда она оборачивается, крепко ее обнимаю.

– Я так сильно люблю тебя, ма.

– Вай, что такое? – Она смеется и отстраняется от меня. – С чего это ты вдруг мне говоришь такие вещи? – Ах да, теперь я вспоминаю, почему редко говорю маме, что люблю ее, потому что она понятия не имеет, как на это реагировать.

Себ и Селена ждут нас у дверей собора вместе с двумя шаферами Нейтана, Исхаком и Тимом. Как только они нас видят, их лица начинают сиять. Мы подходим к ним, и я крепко обнимаю каждого. Закрываю глаза и вдыхаю знакомый аромат, которым Селена пользуется еще со времен колледжа. Объятия с моей лучшей подругой немного наполняют меня энергией и силами.

– Ты готова? – спрашивает Селена.

Я киваю, и из-за открывающихся дверей слышится музыка.

– Увидимся внутри, – восклицает Исхак и вместе с Тимом входит внутрь.

Себ и Селена целуют меня в щеку, а затем, взявшись за руки, в такт музыке входят в собор.

– Ну, поехали, – говорит ма.

Я беру ее под руку и сжимаю свой букет так крепко, будто это меч. Кстати, про букет: несмотря на то, что все наши организаторы оказались фальшивками, мой букет вышел на удивление красивым. Даже ма, выдающийся флорист, неохотно отметила, что гортензии, лилии и пионы весьма неплохая работа для непрофессионала. Ну, хоть что-то хорошее. Вместе мы входим в собор.

Конечно, я уже бывала здесь раньше. Много лет назад, когда впервые приехала в Англию, чтобы познакомиться с родителями Нейтана. Он водил меня на экскурсии по разным колледжам, а я с восхищением разглядывала эти огромные норманнские колонны, великолепные сводчатые потолки, резные окна и золотой алтарь. Но сейчас я не вижу ничего из этого. Не вижу гостей, собравшихся здесь. Не вижу семью Стафани, которая, должно быть, затаилась в тени, как змея перед броском. Ну, кроме второго дяди, конечно. Тот сейчас спокойно отдыхает в нашей ванной.

Единственный, кого я вижу, – это Нейтан, который улыбается мне со слезами на глазах. Увидев его слезы, я тоже начинаю плакать. Во мне бушует буря эмоций, которую я не в силах сдержать. Когда ма подводит меня к алтарю, мы с Нейтаном оба ревем как девчонки, но это слезы счастья и облегчения. Неужели, несмотря на огромное количество испытаний, мы наконец-то женимся?

Мама чмокает меня в щеку и направляется на свое место. И вот совершенно неожиданно я оказываюсь у алтаря наедине с Нейтаном. Он приподнимает мою фату так нежно и аккуратно, как будто я долгожданный подарок, который он наконец открывает. Он смотрит на меня с нескрываемым обожанием, пока священник не обращает на себя внимание, показательно покашляв. Мы вздрагиваем и виновато улыбаемся.

– Дамы и господа, мы собрались здесь сегодня…

А дальше я не слышу ни слова, потому что просто с восхищением смотрю на Нейтана. Он сияет от радости. И даже не пытается делать вид, что слушает. Просто улыбается мне все это время со слезами на глазах, а его руки крепко сжимают мои. В этот момент кажется, что здесь нет ни священника, ни гостей, а только мы вдвоем. В эту минуту для меня имеет значение лишь Нейтан. Я снова вижу его тем первокурсником, когда у него еще не было таких острых скул, как сейчас, и он выглядел еще совсем мальчиком. Я вижу нас в классе с учебниками, когда мы притворялись, что учимся, а на самом деле украдкой поглядывали друг на друга. Вспоминаю наш первый поцелуй на вечеринке, под гирляндой, огни которой были похожи на разноцветные звезды. И я с болью в сердце вспоминаю, каково было потерять его.

Вдруг мы оба осознаем, что стало как-то слишком тихо. С большой неохотой мы отрываем взгляды друг от друга и смотрим на священника. Он просто многозначительно вздыхает – чувак понимает, что мы абсолютно его не слушали, – и говорит:

– Пришло время для ваших клятв.

Он протягивает Нейтану микрофон. Нейтан прочищает горло, явно нервничая, а я впервые вижу, чтобы он так переживал. Он выглядит таким невинным и милым, что мне хочется наброситься на него с объятиями.

– Я, Нейтан Минфэн Чен, принимаю тебя, Мэделин Мэйюэ Чен, как мою законную жену, моего лучшего друга и любовь всей моей жизни. Ты мое сердце, моя душа, мое все. Мэдди, я обещаю быть самым лучшим мужем. Обещаю быть рядом с тобой в печали и радости, в хорошие и плохие времена. Обещаю быть твоим верным партнером…

У меня в горле встает ком. Он всегда был верен мне, но я не всегда отвечала взаимностью. На самом деле, в наших отношениях было так много случаев, когда я либо что-то скрывала от него, либо нагло