На один удар больше - Анна и Сергей Литвиновы

И Ходасевич взялся пролистывать свою тоже «антикварную» рукописную телефонную книжку.

* * *

Леночка весь остаток дня с упоением рыдала, обзванивала приятельниц, выслушивала их соболезнования.

А ближе к ночи поняла, что дико проголодалась. Лицо все зареванное, с таким на Патрики ужинать не выйдешь. Дома никаких запасов — Юрку кормить была вынуждена, но, когда тот уезжал, себе не готовила и даже никаких печенек не держала — ими только начни перекусывать, мигом разъешься, будто корова.

Нашла в холодильнике сморщенное яблоко — но после кислого плода аппетит только еще больше разыгрался. Придется еду заказывать. Что-то, по позднему времени, легкое. Суши, к примеру.

Открыла приложение службы доставки. Выбрала сет — с угрем, лососем и икрой летучей рыбы. Всего три тысячи — на Патриках в ресторане куда дороже бы вышло. Однако оплата заказа не прошла — на карте оказалось недостаточно средств.

Тут-то у Леночки слезы и высохли окончательно.

Когда женились, Юра настоял, чтобы она подписала брачный контракт. Условия, конечно, не шедевр, но ее устроили. Ежемесячная выплата «на булавки» — четыреста тысяч. Машина. И в случае развода по инициативе Юры — двадцать миллионов. Если сама захочет расстаться — то десять.

А что будет, если Юрка умрет, — даже не обсуждали. Сама она считала, что все унаследует — как законная супруга. Но мужа благоразумно не спрашивала — начнет ведь упрекать, будто смерти его желает! Однако семейный кодекс гласит: жена — наследница первой очереди.

Получается, ей все и досталось. Но как сейчас, в данный конкретный момент быть? Чем платить — сегодня за ужин, ну и с завтрашнего дня — за все остальное? Она много раз собиралась откладывать со своих карманных, но никак не выходило. То «Гуччи» на распродаже попадется, то филлеры подколоть надо.

Невзирая на поздний час позвонила Глебу — Юркиному юристу.

Тот оказался на связи. Леночка еле вытерпела новую порцию сочувствий и честно сказала:

— Я есть хочу. А денег на карте совсем не осталось.

И тут Глеб ее огорошил: что если б Юрка конкретно умер, то тогда не вопрос. Он, как его душеприказчик, сразу бы выдал аванс — в счет причитающегося наследства. Но коли муж пропал — ситуация другая.

— Умершим, по статье сорок пятой Гражданского кодекса, человека только через пять лет признают. Если исчез при обстоятельствах, потенциально угрожающих жизни, то раньше — через шесть месяцев. Но до этого времени, подруга, прости: сделать ничего не могу.

— А жить мне на что? — растерялась.

— Кредит возьми. Наследство получишь — рассчитаешься.

— И кто мне его даст? Если я не работаю?

— Тогда микрозайм.

— Ты издеваешься? — взвилась.

— Лена, я бы и рад помочь, но как? Пока человек официально не признан мертвым, его счетами никто не может распоряжаться.

— Блин, вот я попала!

Скорби по Юрику не осталось ни капли — одна только злость.

Начала рассуждать:

— И что мне делать? Машину продавать? Но у меня «Мини Купер», только-только из Англии пригнали! Да и ездить на чем?!

— А жилье у тебя собственное имеется? — спросил юрист вкрадчиво.

— Однушка в Бирюлево! За тридцатник сдаю!

— Многие семьи на тридцать тысяч целый месяц живут.

— Ой, не смеши!

И тут ее осенило:

— Слушай. А вот если мне оттуда арендаторов выгнать и самой заселиться, а нашу квартиру на Патриках сдать? Это сколько получится?

— Может получиться тысяч триста. Но не получится.

— Почему?!

— Юра тебе разве не говорил? Он мне доверенность на продажу выдал.

— Эт-то как? Когда?

— Два месяца назад. Сказал активно искать покупателя. Вы вроде бы за город собирались переезжать, он и дом уже присмотрел.

— Какой, на хрен, загород? Я сильно похожа на дачницу?!

— Не дачу он хотел покупать, а коттедж. Или виллу. Вы, что ли, не обсуждали с ним?!

— Конечно, нет!

— Ну, Леночка, тогда я не знаю. Мое дело маленькое: на квартиру покупателя найти. Как раз и нашелся, собирался завтра тебе звонить. Сделка на следующей неделе, недвижимость надо будет освободить через месяц.

— Да что за бред?! Тут все вещи наши! И как вообще можно продавать — если хозяин умер?!

— Юра не умер, — хладнокровно отозвался юрист. — Пропавшим без вести тоже пока не признан. Так что я имею все основания действовать от его имени. Раз у меня имеется доверенность на продажу.

— Эта совместная собственность! Без моего согласия он не имеет права!

— С чего ты взяла, что совместная? В брачном контракте есть пункт. Квартира приобретена до брака, принадлежит лично Юре, и распоряжаться ею он может по собственному усмотрению.

— Вы просто охренели! Оба! — в ярости заорала она.

Швырнула трубку. Открыла бар. Шарахнула коньяку. В отелях к спиртному хотя бы орешки прилагаются, а у них шаром покати, даже закусить нечем!

Что делать? Как жить-то теперь?!

* * *

Перед Валерием Петровичем Денис себя чувствовал неудобно. Сколько раз обращается к полковнику с просьбами, и никакого алаверды взамен. Понятно, что лучшей благодарностью для Ходасевича стало бы счастье падчерицы, но Богатов теперь не знал, что лучше: добиваться, чтобы Татьяна наконец согласилась на его предложение руки и сердца, или вовсе оставить ее в покое. Пока все время складывалось — по крайней мере, на взгляд сурового полковника, — что вечно он Танюшку втягивает в сомнительные истории. И ребенка не щадит. Прошлой осенью позвал вроде как в отпуск, а оказались они на месте преступления[9]. И в нынешнем году как ни запланируют каникулы — все не гладко. Летом Садовникова считала, что он их с долгожданной поездкой кинул, злилась. Сейчас, в Питере, вместо Русского музея или экскурсии по крышам, о которой давно мечтал Митя, вся троица вновь влезла в расследование. На два дня приехали, и за первый всего досуга — ужин в ресторане. А вместо милой болтовни — опять разговоры о преступлениях.

Засиделись они до одиннадцати вечера. Митя отчаянно зевал, но все равно просился побродить по своим любимым питерским дворикам. Таня еле уговорила: лучше выспаться, а завтра полными сил заняться экскурсионной программой.

— Но я тоже — как та девочка — боюсь привидений, — лукаво улыбнулся мальчик. — Поэтому ты мне будешь сказку рассказывать.

Она согласилась, прилегла рядом — и очень быстро во второй спальне все стихло. Богатов заглянул — оба посапывают. Хорошо, что кровать широкая, не приходится Танюшке ютиться. На цыпочках подошел, укрыл. Она, не открывая глаз, улыбнулась и повернулась на бочок. Митя, тоже во сне, нашел ее руку, вцепился. Устали, конечно, оба. Всю неделю мотались на турнир,