Человек с лицом убийцы - Николай Иванович Леонов

– Угу, – кивнул Орлов и задал еще один вопрос: – А что на данный момент известно о местонахождении девочки?

– Пока тишина. Все молчат: и городская служба видеонаблюдения, и агентура, и ГИБДД. Но на такие дела нужно время, ты же понимаешь.

– Понимаю. Кстати, этот твой Разумовский… Он узнавал, на чем уехали из квартиры Шишковских убийца и Антонина? У них, как я понял, была с собой куча вещей девочки. Они ведь не пешком все это ночью по улицам города тащили. Должны были или на такси уехать, или на какой-то другой машине.

– Да, Разумовский этим занимается. То есть выясняет все детали с транспортным передвижением и сразу после убийства, и на чем парочка могла добраться до дачи Шишковских. Я тебе говорил о том, что они на следующий день после убийства, по всей вероятности, побывали еще и на Каширских дачах, в коттедже Шишковских? Так вот, теперь пытаемся выяснить, как они передвигались. Шофер автобуса их среди пассажиров не помнит. Остается или такси, или автомобиль, который нам пока еще не известен. Но у гаишников ориентировка на подозреваемого и Антонину есть, так что…

– Все ясно. – Орлов встал из-за стола, давая понять, что у него больше нет вопросов. – Иди и не забудь, что у тебя завтра в два часа встреча с Крючковым. Он тебе еще сам позвонит вечером. Я ему твой номер телефона продиктовал.

Гуров забрал флешку у Верочки и прошел в свой кабинет, решив там продолжить свои изыскания. Примерно через час у него уже были выписаны данные на Игната Тимофеевича Лопахина: его московский адрес, номер школы, в которой тот учился, и номер сотового телефона. Единственное, что беспокоило Гурова – это то, что последний раз Игнат Лопахин появлялся на своей странице в соцсетях больше шести лет назад, а его сотовый номер был заблокирован и числился недействующим на данный момент.

19

Пока Гуров занимался поисками двойников Елизара Шишковского, Станислав продолжил выяснять подробности жизни самого убитого. Хотя теория Гурова и казалась Крячко довольно хлипкой, он все же понимал, что некоторая доля вероятности в предположении друга существовала. Уж кому как не ему, Станиславу, знать, что именно логика, ум и чутье Гурова не раз помогали им в раскрытии самых запутанных преступлений. Он доверял своему напарнику и другу на все сто, а потому всегда выполнял его поручения с особой тщательностью. Даже в том случае, когда сам сомневался в действенности того или иного задания.

Узнав от учительницы Шишковского, что Елизар занимался волейболом, он решил расширить круг поиска знакомых убитого. Крячко знал, что в поезде Елизар встретился со старым знакомым (так он сам сказал проводнице), а значит, это был или его школьный товарищ, или кто-то, кого он знал вне школы. Университетские знакомые никак не подходили под статус старых знакомых, ведь Шишковский учился в то время уже на третьем курсе, и все его сокурсники были просто знакомыми, но никак не «старыми знакомыми». Близких друзей, по словам Жанны Валентиновны, Елизар среди студентов не имел, как не имел он и друзей во дворе дома, в котором они жили. Оставались только одноклассники из его классной компании или ребята, с которыми Елизар ходил в секцию волейбола.

Крячко не хуже Льва Ивановича умел выстраивать логические цепочки. Но в данном случае не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы не понимать, что раз похожих друг на друга мальчиков не было в одном классе, то искать предполагаемого двойника Елизара следовало именно в волейбольной секции. Но для начала нужно было выяснить, куда именно ходил играть в волейбол Шишковский, и узнать фамилию его тренера.

Ответить на эти вопросы могли только или Жанна Валентиновна, или кто-то из школьных товарищей Шишковского. Крячко решил начать с домработницы. Но так как ее номера телефона у него не было, то он позвонил Льву Ивановичу.

– Занят? – не тратя времени на приветствие, спросил Станислав, когда Гуров ответил на его звонок.

– Не так чтобы очень, – неопределенно ответил Лев Иванович. – Что у тебя?

– У меня просьба. Мне нужно, чтобы ты созвонился с Астаповой и узнал у нее, в какой именно спортивной школе занимался Елизар Шишковский волейболом и помнит ли она фамилию его тренера.

– А он волейболом, что ли, занимался? – удивился Гуров. – Странно, что Жанна Валентиновна нам об этом ничего не сказала.

– Наверное, посчитала этот факт несущественным, – предположил Крячко.

Он коротко рассказал Льву Ивановичу о своей беседе с классным руководителем Елизара и о своем предположении, что Елизар мог встретить в поезде кого-нибудь из ребят, с которыми он занимался в спортивной секции.

– Хм, вполне может быть, – согласился с доводами друга Лев Иванович. – Конечно, это не обязательно должен быть его двойник, – рассудил он. – Двойник мог появиться и позже, просто волей случая, однако и такое развитие событий нельзя не учитывать. Хорошо. Я сейчас у нее все узнаю и перезвоню тебе.

Астапова не отвечала на звонок, и Гуров решил, что она сейчас просто не может ему ответить, а потому стал терпеливо дожидаться, когда она ему перезвонит. Но и через полчаса никто ему не перезвонил, и тогда Гуров снова набрал номер домработницы. Та сразу же ответила.

– Здравствуйте, Жанна Валентиновна, это полковник Гуров. – Лев Иванович счел нужным напомнить женщине свою фамилию. – Я вас ни от каких процедур не отрываю?

– Нет. Все нормально. – Голос у Астаповой был уже несколько бодрее, чем вчера. – Я только что вернулась с кардиограммы и пока что свободна. Вы что-то хотели узнать?

– Да. Вы не сказали мне, что Елизар занимался в секции волейбола. Он и вправду играл в волейбол?

– Да, – после небольшой заминки ответила Жанна Валентиновна. – Я не думала, что это может быть важным, поэтому и не сказала, – принялась она оправдываться.

– Ничего страшного, – успокоил ее Лев Иванович. – А вы не помните, в какую спортивную школу он ездил и как фамилия его тренера? Когда он учился в университете, он все еще занимался волейболом?

– Нет, он бросил волейбол примерно за полгода до выпускных экзаменов. Сказал, что ему нужно готовиться к сдаче ЕГЭ и он не может отвлекаться на спорт. Но мне почему-то кажется, что он ушел оттуда из-за какого-то конфликта. Знаете, когда Елизар подрос, стал подростком и я перестала его опекать, как когда-то опекала в раннем детстве, то он не очень-то со мной делился своими проблемами и вообще своей школьной и личной жизнью. Он и с родителями не был откровенным, – добавила