Шарль Эксбрайя - Очаровательная идиотка

— Вы не тронете ни единого волоска на голове Пенелопы! — воскликнул молодой человек.

— А вы заткнитесь!

— И не подумаю! Я вам не позволю вымещать злобу на мисс Лайтфизер, которая ничуть не виновата в неудачном стечении обстоятельств!

На лице Багдасарьяна появилось такое выражение, что по позвоночнику Гарри заструился холодный пот.

— Даю вам добрый совет, Гарри Комптон: если хотите отпраздновать следующий день рождения, перестаньте разыгрывать из себя буржуазного влюбленного!

Наблюдая за этой сценой, Пенелопа раздумывала, хватит ли у Комптона мужества ее защитить. Эти размышления не давали ей впасть в панику. Молодой человек умирал от страха, но он и в самом деле любил Пенелопу…

— Осторожнее, Багдасарьян, — проговорил он слегка дрожащим голосом. — Я не дам вам поднять руку на мисс Лайтфизер!

— Правда? Должен ли я из этого заключить, что вы нас предали и перешли в реакционный лагерь?

Мисс Лайтфизер, очевидно, не понимала ни слова, но, поскольку речь шла о ее особе, ситуация нравилась ей все меньше.

— Мистер Багдасарьян, вы заявили мне, что документ, который хранится в сейфе у сэра Реджинальда Демфри, затрагивает честь отца Гарри, и я совершенно не понимаю, с какой стати мне следовало передать пакет вам!

— Заглохните, бэби, вы слишком глупы!

— Может, я и глупа, мистер Багдасарьян, но вы не джентльмен!

— Не может быть, мисс! Ах, вы и представить себе не можете, как меня это огорчает!

— Кажется, вы смеетесь надо мной, мистер Багдасарьян?

— Мне тоже так кажется, почтеннейшая мисс Лайтфизер!

Возмущенная девушка направилась к выходу, но армянин одним прыжком преградил ей путь. Если бы не телефонный звонок, дело могло окончиться очень скверно. Однако прежде чем снять трубку, Багдасарьян запер дверь и сунул ключ в карман.

— Багдасарьян слушает!

— Я — тот, от кого получал распоряжения Баланьев.

Армянин почувствовал, что у него перехватило горло. А незнакомый голос продолжал:

— После того, что я видел у Демфри…

— А-а-а… так вы там были?

— Не задавайте идиотских вопросов, Багдасарьян! Вам удалось выполнить свою миссию, и это главное. Я зайду к вам за документом часа в три пополудни. Если до тех пор Баланьев даст о себе знать, скажите, чтоб тоже приехал к этому времени.

— Дело в том…

— Да?

— У меня нет документа…

— Что вы сказали?

Багдасарьян, обливаясь потом, рассказал о невероятной путанице, приведшей к возвращению досье «Лавина» сэру Реджинальду. На другом конце провода наступило долгое молчание.

— Вам должно быть известно, что у нас не любят такого рода приключений… да, те, кто пытается вести двойную игру, очень скоро об этом жалеют… но тщетно.

— Но, уверяю вас…

— Ладно. Не выходите из дома — я перезвоню. До скорого.

Бледный как смерть армянин повесил трубку. Когда мисс Лайтфизер с величайшим простодушием вежливо выразила надежду, что новости не так уж плохи, он долго смотрел на нее не понимая, потом вдруг издал что-то вроде глухого рыдания и выхватил нож.

— На сей раз она получит, что заработала!

Однако, чтобы добраться до Пенелопы, Багдасарьяну пришлось миновать Гарри, а тот, в полной панике от грозящей его возлюбленной опасности, схватил первое, что попалось под руку (а это была великолепная ваза), и расколотил ее о голову ресторатора. Последний ничком рухнул на пол да так и замер.

— Как, по-вашему, вы его убили, дорогой? — безучастно осведомилась мисс Лайтфизер.

Испуганный собственным поступком, а главное — его неизбежными последствиями, Комптон начал заикаться:

— Я… н-не зна-на-наю… Вп-п-прочем, это н-не важно… Н-на-до ли-линять отсюда!

Тем не менее Пенелопа, прежде чем уйти, сочла своим долгом поглядеть на Багдасарьяна и высказать свое мнение:

— Странно, что он принял так близко к сердцу честь вашей семьи, правда?

1 час 50 минут

Следуя наскоро сочиненному сценарию, адмирал Норланд позвал жену, и оба громко распрощались с хозяевами дома. Пока адмирал не выразил намерения уйти, еще никто не смел расходиться. Желая подкинуть противнику ложную приманку, Норланд сделал вид, будто немного колеблется, потом повернулся к сэру Реджинальду:

— Я не могу спокойно уйти, оставив здесь досье, которое уже два раза пытались украсть… Если вы не возражаете, я заберу его с собой.

Сэр Демфри слегка выпрямился с видом человека, оскорбленного публичным выражением недоверия, отвесил легкий поклон и сухо заметил:

— Как вам угодно, адмирал. Сейчас я за ним схожу.

— Буду вам премного обязан, — в тон ему отозвался Норланд.

Никто из присутствующих не сомневался, что Демфри вызвал глубокое недовольство шефа и теперь его планка в Адмиралтействе значительно упадет. С этой минуты все начали потихоньку разбегаться, сначала к удивлению, потом возмущению и, наконец, полному отчаянию леди Демфри. Барбара слишком долго вращалась на светской карусели, чтобы не понять размеров катастрофы, меж тем причины от нее полностью ускользали. Сэр Реджинальд вернулся с таким перекошенным лицом, что все разговоры мгновенно смолкли.

— Реджинальд, что… — пробормотала испуганная леди Демфри.

Однако хозяин дома, не обращая внимания на жену, бросился к Норланду:

— Адмирал… Досье «Лавина» снова похитили, мой сейф распахнут настежь…

В ледяном голосе Норланда чувствовалась так умело дозированная нотка презрения, что подлинность сцены ни у кого не вызвала сомнений.

— Решительно, в вашем доме творятся престранные вещи, сэр Реджинальд Демфри! Завтра в восемь утра зайдите ко мне в кабинет и попытайтесь объясниться. А я немедленно еду предупредить Интеллидженс Сервис.

— Но, адмирал, может быть, вы позвоните отсюда?

— Я с прискорбием вынужден заметить, что не считаю вас вправе давать мне советы, особенно если я об этом не просил!

Норланд вышел, и его жена, чуть не плача от жалости к леди Демфри, поспешила следом. Миссис Норланд была добрейшим существом. После ухода адмирала началось повальное бегство, и вскоре совершенно уничтоженная леди Демфри осталась наедине с мужем, его помощниками и их супругами. После того как Барбара, поникнув в кресле, заявила, что сию секунду умрет от стыда на глазах у своих последних друзей, дабы хоть отчасти смыть позор, запятнавший ее имя, хозяйку дома начали отпаивать виски. Уильяма Серджона так потрясло смятение хозяев, что он, забыв о правилах этикета, рискнул высказать свое мнение, хотя его никто ни о чем не спрашивал. И это была первая бестактность за тридцать лет службы.

— По-моему, это маленькая Лайтфизер…

Леди Демфри обратила к нему затуманенный взор.

— Что вы сказали, Серджон?

— С вашего позволения, миледи, я говорю, что мисс Пенелопа Лайтфизер, должно быть, причастна к похищению, и вот почему…

6 часов 30 минут

Сломленный волнениями этой ночи, с ее чередой опасных и нелепых происшествий, Тер-Багдасарьян спал. На крыльях сна он унесся из мрачного, реакционного Лондона в родную солнечную Армению, где благодаря коммунистическому режиму наступит золотой век… когда-нибудь потом. Но тут волшебный сон оборвался, и Багдасарьян увидел эту невыносимую мисс Лайтфизер и вновь пережил все тревожные испытания, которым она подвергла его наяву, во время перевозки трупа Баланьева. Усталый мозг отказывался работать в привычно оптимистическом направлении, и теперь даже во сне каждая победа оборачивалась поражением. Последнее окончательно воплотилось в образе полицейского, чья десница тяжело опустилась ему на плечо. Страж закона так безжалостно тряс Багдасарьяна, что в конце концов тот проснулся. У постели стоял незнакомый мужчина и сверлил его суровым взглядом. Ресторатор потихоньку пришел в себя.

— Кто вы такой и что вам нужно в моем доме? — с трудом выдавил он.

— Я звонил вам сегодня ночью, и вы сообщили мне о самом жалком провале. Вот я и пришел требовать объяснений.

Тер-Багдасарьяна снова охватил страх.

— Я же вам все рассказал по телефону!

— Не совсем… Например, вы забыли сообщить, по каким причинам не уведомили своего непосредственного начальника, Федора Александровича Баланьева.

— Его не оказалось на месте.

— Правда? И куда же вы звонили?

— В посольство, естественно!

— Вы так неумело врете, Багдасарьян, что, должно быть, и впрямь не в своей тарелке. После двадцати трех часов в посольстве не зарегистрировано ни единого звонка… А знаете, почему вы не звонили Баланьеву, Багдасарьян? Потому что вам было известно о его смерти. А каким образом? Да просто вы же его и зарезали…

— Я?

— Да, вы, Тер-Багдасарьян. Его тело выловили из реки, а на нем нашли почти что ваш автограф. Баланьева ударили ножом… Это ваш почерк!

— Но в конце-то концов, зачем мне было убивать Баланьева?

— Этого я не знаю… но никто не видел Федора Александровича с тех пор, как он вошел сюда, в ваш дом…