Море никому не расскажет - Юрий Юрьевич Усачёв

блюда на автомате, потому что по режиму нужно быть в столовой и есть. Иначе важность питания вовсе забылась бы.

Нужно придумать, как удовлетворить все свои желания в данный момент, иначе меня просто разорвет или снова вырубит.

Втроем мы прошли в мою любимую гостиную. Я замерла. В памяти всплыли кадры прошлого, показанные Эриком. Здесь стоял стеклянный стол, ставший предметом убийства семьи Голд. Место преступления. Доказательства уничтожены.

Пришлось сменить место для беседы:

– Давайте лучше пройдем на кухню.

Тео решил позаботиться о небольшом перекусе. Азуми села за стол, а я сдвинула два стула и умудрилась изобразить на них подобие ложа. Боль в швах стала утихать. Гостья не выдала ни малейшей реакции на мои действия. Просто хозяйка, растрепанная, помятая, с засохшей кровью в некоторых местах, легла на стулья. Ничего особенного, обычный вечер.

– Скажите, к чему весь этот концерт? – первым делом спросила я, обратившись к Азуми.

Та, в свою очередь, спокойно смотрела на меня в ожидании уточнений.

– Встретив меня, вы обратились по имени, как бы уточняя – я ли та самая, кого вы ищете. Зачем? Вы за мной следили, значит, прекрасно знаете, как выглядит Аманда Дэй.

Вместо ответа девушка приставила кончики пальцев к корням волос и, чуть почесав их, сдернула с себя парик. Идеально выбритый череп сверкал в свете кухонной люстры. Легкими движениями теперь уже ненужный аксессуар был свернут и спрятан в маленькой сумке, которая оказалась под розовой курткой.

– Так-то легче… – выдохнула девушка и ответила на мой вопрос: – Это протокол. При первой встрече с охраняемым объектом необходимо обратиться к нему, изображая естественное знакомство. Исследования человеческой психики, которые проводит наша компания на часть средств от дохода за охрану и слежку, показали необходимость избегания первого шока. Я бы продолжила использовать все контрольные фразы, но вы так резко попытались меня отшить, что я поняла – вы крепкий орешек, надо сразу переходить к делу.

Еще раз оглядев Азуми, я усмехнулась:

– Вы всегда ведете слежку в таком ярком наряде? Неужели это лучший камуфляж?

– Безусловно. Разве кто-то подумает, что девчонка в такой одежде за кем-то следит? Она наверняка идет на скрытую тусовку, ищет, где бы затянуться косячком, спешит к парню-бандиту или просто идет, демонстрируя своей яркостью протест серому миру. Будь на виду, свети ярче, тогда ты будешь абсолютно спрятан.

Тео поставил передо мной нарезанные фрукты, сэндвичи и апельсиновый сок, а потом устроился на свободном стуле рядом, как сторожевой пес.

– Так что вы хотели рассказать, Азуми? Извините, я натерпелась тут всякого за последнее время, перенесла операцию, потеряла силы. Поэтому я буду слушать вас, поедая этот то ли ужин, то ли полуночный обед.

Девушка пропустила мои извинения мимо ушей:

– Вы были паинькой. До определенного момента.

– Что это значит? – удивилась я, откусывая от сэндвича с ветчиной. Во мне проснулись жесткость и спокойствие. Мне нужна была конкретика во всем. Никаким намекам на нечто непонятное больше не пробудить во мне ни капли страха.

Азуми прочитала в моем вопросе все это и выдала свой отчет по слежке за мной:

– По контракту я не должна была следить за вами дома. Только за перемещениями по городу. Это было несложно. Маршруты вы практически никогда не меняли. Поездки до клиники, где вы работали с господином Голдом, походы в магазины в центре Даутфолса и редкие вылазки с коллегами на корпоративные встречи. Все! Мне было ужасно скучно, но ваш молодой человек платил большие деньги, и я все честно выполняла: вела ежедневные отчеты, исследовала все подозрительные взгляды на вас, коих, впрочем, не оказалось, обходила местность, чтобы убедиться в отсутствии опасностей для вас. Господин Голд переводил оплату за месяц вперед, поэтому после его смерти остались зарезервированные дни. Я честная. Пусть клиент мертв, но отработку его заказа никто не отменял. Вот тут уже стало гораздо интереснее.

Тео прервал ее речь:

– То есть вы продолжили следить за Амандой. Но кому же вы тогда отчитывались?

Азуми усмехнулась:

– Хороший вопрос! Сначала я об этом не подумала. По окончании оплаченного месяца моих услуг все данные были просто сохранены в рабочем сейфе. Ничего логичнее, чем передать их вам, не пришло мне в голову. Я приехала, но наткнулась на опустевшее жилье. Выяснила, что вы уехали в Северный. Сразу примчаться не было возможности, потому что новый клиент заказал временную охрану своей маленькой дочки. Сейчас ей нашли постоянного провожающего, и я освободилась. Тут же был куплен билет. Теперь я здесь.

Я уже съела все, но интерес так и не проснулся:

– Так что, по вашим наблюдениям, такого необычного стало со мной происходить? Я помню буквально все свои перемещения. После похорон была организационная рутина, затворничество, встреча с адвокатом и мой переезд.

– Верно! А между этими делами вы очень много бродили. По ночам, – вставила Азуми.

Мои вскинутые брови вынудили ее продолжить:

– «Аманда страдает лунатизмом!» – подумала я сперва. Но вы были слишком адекватны в своих действиях. Садились на поздний рейс городского автобуса номер сорок восемь и ехали до конечной. Там направлялись к железнодорожным путям и спускались к комплексу новых гаражей по железной лестнице.

– По лестнице? Я даже не понимаю, что за маршрут вы описываете.

– Аманда, у меня есть подозрения: с вами что-то не так. Выражение вашего лица в течение дня и во время вылазок меняло вас кардинально. Будто это два разных человека. Но это были вы! Те гаражи находятся в низине, поэтому к ним ведет специальный спуск. Аренда там, кстати, не из дешевых.

– И что же я, по-вашему, там делала? – Мне не верилось в эти россказни.

– Вы заходили в один из гаражей. Без ключа. По отпечатку пальца. Сложные замки там не предполагают никаких старых механизмов. С вами всегда была маленькая черная сумочка. Что вы там прятали, я без понятия.

Для подтверждения своих слов Азуми достала из кармана куртки фотографии. Я захожу в автобус номер сорок восемь, иду по темной улице, спускаюсь по ступеням, прикладываю средний палец к светящемуся красным углублению рядом с подъемной дверью. Множество изображений в разных позах.

Тео взял снимки и стал внимательно изучать их. Он обратился ко мне:

– Неужели уже тогда все началось?

– Ты о моих провалах?

– Да. Смерть Эрика стала триггером?

Я ничего не понимала. Теперь доверять самой себе окончательно стало невозможным. Какая-то другая Я ходила по Даутфолсу и делала нечто непонятное. Ходила к гаражам… Для чего?

Мы естественным образом пытаемся найти объяснение всему, поэтому вспыхнула мысль о двойнике, о подставах. Но кому это нужно и зачем?

– Азуми, вы помните,