БОМЖ - Роман Феликсович Путилов

Девушка сделала два шага, недовольно морща носик, ощущая амбре от предвидящего гражданина, и на стул садиться не стала, замерев перед ним и глядя на сиденье с таким ужасом, как будто увидела жабу.

— Одну минуту. — я щедрой рукой покрыл потертое, засаленное сиденье дефицитными чистыми листами бумаги, после чего девушка, буркнув что-то вроде «Данке шон», уселась передо мной.

— Паспорт пожалуйста.

— Зачем? Меня же уже проверили-перепроверили! — незнакомка обернулась в сторону, топчущегося у нее за спиной, опера Снегирева, ища у него поддержки и ее получила — «Снегирь» почему-то покраснел и закивал головой.

— Я хочу проверить замужем вы или свободны, ибо грех великий такую красоту пропустить…- я широко улыбнулся, стараясь казаться максимально искренним. Я ненавидел работать с женщинами, потому что, с ними, как с медведями, самыми опасными хищниками нашей страны — никогда не знаешь, что это очаровательное существо выкинет в следующую минуту. Поэтому женщин я старался, по возможности, умасливать комплиментами.

Девушка мои потуги оценила, улыбнулась самыми уголками, ярко-красных губ и открыла сумочку.

Согласно паспорту, передо мной сидела жительница городской окраины, ранее не судимая, не замужем и невоеннообязанная, детей нет, приватизационный чек образца 1992 гола получен…

Я добросовестно переписал все данные и вернул паспорт барышне:

— В наши края по делам приехали или проездом?

— К подруге…

— Подруга где живет и как ее зовут?

Ожидаемо, подругу звали Кузнецова Наташа, а адрес ее моя собеседница знала только визуально.

Через пять минут я понял, что толку с беседы не будет — барышня на все вопросы отвечала скупо, обдумывая каждое слово, следовательно, выполнить задание шефа — раскрыть преступление до восемнадцати часов вечера путем раскола этой красотки у меня не получится, поэтому я дал отмашку Снегирю проводить дамочку до выхода.

Девушка, не прощаясь, выметнулась из кабинета, звонко цокая каблучками светлых туфель-лодочек. Судя по ее повадкам, Снегирю тут ничего не светило.

— Ну что, Демон, пойдем погуляем?

Выйдя на крыльцо, я обнаружил расстроенного Васю Снегирева, что соляным столбом стоял и смотрел куда-то в сторону вокзала, очевидно вслед девушке в светлом платье с яркими цветами.

— Что, телефон не дала? — я толкнул локтем в бок, ушедшего в себя, оперуполномоченного: — И не даст, ей с ментами западло встречаться.

— Почему?

— Вася, я не знаю. Думаю, что она к нам, на вокзал, приезжает на работу…

— Она не блядь! — Снегирев выкрикнул это с такой горячностью. Что я даже испугался.

— Я не сказал, что она блядь, во всяком случае, в прямом смысле этого слова. У нас в районе бляди такого класса в ресторане «Город» каждый вечер, в основном, появляются, а не на вокзале трутся. — я задумался. Девушка реально была хороша — стройная, ухоженная, сексуальность из нее так и перла…

— Слушай, Вася. — я решительно повернулся к оперу: — Ты от девицы реально потек, или ты способен ее объективно рассматривать?

— Способен. — Василий кивнул, но я понял, что толку с него не будет, барышня его чем-то зацепила.

— Ладно, забудь. Пошли, лучше, посмотрим, как у твоих коллег дела идут.

Привокзальная площадь, как обычно, была полна народу. Казалось, что неисчислимые толпы горожан и гостей Города, хаотично передвигающиеся поэтому, достаточно ограниченному участку местности, не позволяют отыскать в этом хаосе конкретного человека. Но, так только казалось — было несколько ключевых точек, в основном расположенных н господствующей высоте, что позволяли контролировать основные пути миграций этих двуногих «леммингов».

Мы с Демоном и Васей, не торопясь, двинулись в сторону переходного моста, над которым возвышалась серая, уродливая, квадратная смотровая площадка.

По дороге со мной поздоровалось и раскланялось с добрый десяток человек, лица которых казались мне знакомыми, но кто они и откуда. Я не помнил категорически. На площадке сидело и стояла полтора десятка человек, большинство из которых напоминало меня еще две неделе назад — злого, испитого, практически опустившегося на самое дно жизни, оборванного бродягу. Но сегодня эти люди, во всяком случае, при свете дня, находились ниже меня в общественной пищевой цепочке и старательно отворачивались, не желая встречаться глазами. Минут через пять, десяток маргиналов, бросая недобрые взгляды на равнодушно сидящего у моей ноги Демона, покинули бетонный квадрат, растворившись среди спешащей толпы.

Минут через пять пристального наблюдения мы разглядели наших соседей по кабинету — судя по всему, дела у них шли не очень. Грузный, еле волочащий ноги бомж, нагруженный баулами, устал бродить вокруг вокзала и норовил присесть, но юные оперативники не давали отдыха «уставшему сердцу», подпинывая и подталкивая его, лениво гнали бродягу на новый круг.

Минут через десять, Фортуна решила смилостивиться на бездомным. Мужик в обносках, зайдя за угол вокзала, дождался своих преследователей, после чего стал что-то им объяснять, тыча рукой с сторону небольшого сквера, зажатого между вокзалом и кассами пригородных электричек.

Судя по лицам сотрудников первой оперативной зоны, они бомжу не особо поверили — Наглый и Кролик долго совещались, выглядывая из-за угла, после чего Наглый сунул бродяги всего одну, из трех обещанных мной, бутылок, и гордость Дорожной милиции, погнав обиженного босяка, двинулись на захват.

На бетонной клумбе, к которой двинулись милиционеры, сидели три гражданина самой пролетарской наружности, без особых примет и патриотично пили пиво местного производства.

Наглый, сжимая в руках пластиковый пакет, в котором позвякивала пара бутылок «Жигулевского», решительно подошел к гражданам, показал, мелькнувшее красными корочками, удостоверение… а потом, что-то пошло не так.

Граждане не напряглись, не подняли руки верх, а, судя по всему, вступили в дискуссию о правах человека. И, если Наглый что-то еще пытался сделать, то, дышавший ему в спину, Кролик, вел себя абсолютно пассивно. К месту перебранки подтянулось еще несколько человек, Кролик начал нервно озираться — как назло милицейского патруля «линейной» милиции, что с периодичностью в десять минут, проходили вокруг здания вокзала, поблизости видно не было.

— Пошли! — один из жуликов, а судя по всему, компания была матерая, уже положил руку на плечо, совсем загрустившего, Кролика, а Наглого один из мужичков стал обходить боку.

С площадки, по круговой лестнице, мы с Снегирем бежали очень быстро, потом были вынуждены перейти на быстрый шаг, ибо вид бегущего милиционера в мирное время… ну вы поняли.

— Граждане, а что здесь происходит? — когда надо, я могу орать громко, сразу обозначив, свою правовую позицию, что я не собаковод-любитель из клуба ДОСААФ, а