Забытые грехи юности - Марина Серова

женщина воспользовалась ситуацией и обернула ее в свою пользу. Она разыграла целую сцену, произнесла душещипательный монолог на тему о том, что она будет очень тяжело переносить разлуку с Настей. Хотя, конечно же, она очень хорошо понимала и отдавала себе отчет в том, что родной отец может обеспечить материальные условия дочери гораздо лучшие по сравнению с отчимом, ведь их доходы даже сравнить нельзя. И поэтому она, как разумная мать, была согласна с тем, что Настя должна остаться жить вместе с отцом, ведь она не эгоистка, она думает прежде всего об интересах девочки. Так вот, произнеся эту речь, Валентина под занавес выдала свое условие. Или даже не условие, а требование, так будет точнее. Поскольку Валентина в своей жизни ни минуты не работала и не собиралась делать это и в дальнейшем, а зарплата фитнес-тренера не шла ни в какое сравнение с моими доходами, то я должен ей компенсировать разницу.

— Не поняла, Константин Александрович, с какого пере… с какой стати вы должны практически содержать вашу бывшую супругу и ее любовника? То есть новоиспеченного мужа, — поправилась я.

— Ну, видите ли, Татьяна Александровна, Валентина напирала на то, что она будет очень скучать по Насте, ведь дочь будет проживать со мной. И вот эту душевную боль, как она выразилась, я и должен ей компенсировать. Материально, разумеется, — объяснил Загребенников.

— То есть если говорить безо всяких дипломатических изысков, то супруга поставила вам условие: если вы хотите, чтобы Анастасия жила с вами, то обязаны материально обеспечивать не только дочь, но и бывшую жену? — спросила я.

— Да, — со вздохом подтвердил бизнесмен.

«Вот это ничего себе! Какая-то хитровыделанная бабенка возомнила о себе невесть что и развела бывшего мужа на ежемесячное содержание, — подумала я. — Причем Загребенникову вменялось в обязанность содержать не только бывшую, но и ее мужа. Да, бывают же такие бабы. Хотя… Константин Загребенников тоже хорош. Какой-то он мягкотелый. Бизнесмен не должен быть таким. Нет, надо было заставить эту наглую бабу, свою бывшую супругу, работать. Ведь она тоже должна содержать дочь, или фитнес-тренер пусть постарается заработать побольше, чтобы тоже внести свою лепту в содержание Анастасии. Хотя чего это я? Какое мне дело до чужих семейных разборок? Константин Загребенников нанял меня для того, чтобы я разобралась с разрывом сделок своих клиентов. Ну а потом события приняли трагический характер. Вот именно с этим мне и необходимо разбираться».

— В общем, я согласился на это требование Валентины, — продолжал между тем Константин Загребенников. — Валентина не строила никаких планов насчет раздела имущества при разводе. Ну квартира там, машина.

— Стало быть, квартира была куплена еще до брака? — уточнила я.

— Да, но после развода возникла одна проблема: оказалось, что у Валентининого тренера по фитнесу нет своей жилплощади, он снимал квартиру. Поэтому жить «счастливым новобрачным» было негде.

— И вы, Константин Александрович, конечно же, в который раз проявили великодушие. — Я не смогла удержаться от сарказма.

— Вы правы, Татьяна Александровна. Да, вы правы, что считаете меня таким… бесхребетным, что ли, — невесело усмехнулся бизнесмен.

— Да нет, это ваше личное дело, — заметила я.

— Так вот, чтобы Валентина отвязалась и не стала строить козни, ну чтобы не начала шантажировать дочерью, я купил им скромную квартиру. Ну средства мне позволяли это сделать. И да, как мы и договорились с Валентиной, я каждый месяц переводил оговоренную сумму бывшей супруге. Но тогда я не считал это слишком большой платой, ведь Настя осталась со мной. И… творила все, о чем я вам уже рассказал. Да и со временем отношения Валентины с ее мужем тоже стали портиться. Во-первых, шли годы, и Валентина старела, соответственно, она лишилась своей былой привлекательности. Она растолстела, обрюзгла, обзавелась морщинами. И никакие чудодейственные косметические процедуры уже не могли помочь. Да и утруждать себя физическими упражнениями, чтобы сбросить лишний вес, Валентина не считала нужным. Однако муж Валентины, проводя дни в спортзале, оставался все таким же подтянутым и атлетичным, потерял интерес к своей постаревшей и подурневшей супруге. Валентина из последних сил пыталась удержать своего молодого мужа, но тот поставил условие: жена должна потребовать от бывшего супруга, от меня то есть, увеличить сумму, которую я выплачиваю ей каждый месяц.

Я сидела напротив Константина Загребенникова, кивала, время от времени задавала вопросы и все думала, когда же эта семейная сага подойдет к концу. Но перебивать бизнесмена я не стала. Пусть расскажет все, что считает нужным.

— Валентина не постеснялась прийти ко мне в офис и потребовать увеличения содержания, — продолжал мужчина, — и вот тут, Татьяна Александровна, я уже не выдержал и взорвался.

«Да давно надо было взорваться, — подумала я, — а еще лучше вообще не давать ни копейки, кроме положенных по закону алиментов. Пусть бы эта Валентина крутилась как хотела».

— К тому времени Насте уже исполнилось девятнадцать лет, и я решил, что все, хватит. Содержать дочь я не отказывался, но продолжать делать денежные вливания в новую семью Валентины — нет уж, увольте. Я прямо так и заявил бывшей супруге и добавил, что все это время ее фитнес-тренер жил за мой счет. Так что хватит, пора слезать с чужой шеи, пора и честь знать.

— И Валентина согласилась оставить вас в покое? — спросила я.

— Вы не знаете, на что способна моя бывшая жена, Татьяна Александровна, — тяжело вздохнув, произнес Загребенников. — Она начала с того, что стала жаловаться на свою жизнь, что им с мужем не хватает денег на самое необходимое, что он хочет попробовать себя в чем-то другом, а не только в спортивном бизнесе. Но на это «что-то другое», естественно, потребуются деньги, и немалые. Так вот, Валентина спросила, не мог бы я и дальше по-родственному помочь им. Я, признаться, просто обалдел от такой наглости: какие еще родственные связи? Кто он мне вообще? Тем более что Валентина как-то говорила мне, что ее муж уже как-то пытался открыть свое дело, но у него ничего не вышло, и более того, он остался должен крупную сумму денег. Я ясно дал понять Валентине, что про эту идею ей лучше всего забыть и что больше я перечислять деньги не буду. Тогда она начала плакать, заламывать руки и говорить, что молодой муж ее бросит, что он найдет себе богатую спонсоршу, а она, Валентина, останется одинокой и никому не нужной. И главное — во всех этих напастях буду виноват только я. В общем, не буду вас, Татьяна Александровна, утомлять пересказом всего того, что мы наговорили друг