Золотое сердце Вавилона - Наталья Николаевна Александрова

так что можете не беспокоиться, я к вам не имею никаких претензий!

– Да что вы, – кажется, на этот раз он обиделся, – я не о претензиях думаю, я о вас беспокоюсь…

– Зря! – решительно сказала тетка, прочно утвердившаяся рядом с нами. – Зря ты к нему без претензий! Если ничего не болит, то хотя бы за моральный ущерб слупи с него хоть сколько-то! А то понаехали тут, понимаешь…

– Уважаемая, вы бы шли своей дорогой, мы тут с девушкой сами разберемся! – сказал мужчина твердым голосом, так что тетка мигом ретировалась, подхватив подол своего узбекского платья. А потом он повернулся ко мне: – Ну-ка, скажите, сколько здесь пальцев? – и он растопырил передо мной два пальца английской буквой «V».

– Два, – ответила я мрачно.

Разглядывая его пальцы, я заодно разглядела и самого озабоченного водителя.

Это был темноволосый мужчина лет сорока с мужественным и приятным лицом, которое ничуть не портили густые сросшиеся брови и крупный нос с горбинкой. При других обстоятельствах я назвала бы такое лицо немного грубоватым, но сейчас на нем было такое расстроенное и озабоченное выражение, что мне даже стало его жалко. Кажется, он и правда за меня переживал! Удивительно, что взрослый, серьезный мужчина до сорока лет сохранил такую чувствительность!

– Да честно вам говорю, я прекрасно себя чувствую! – проговорила я уверенно. – Даже не ушиблась!

– И все-таки я отвезу вас в больницу, – не сдавался чувствительный автолюбитель. – Нужно все проверить, сделать рентген… знаете, всякое бывает…

– Никакой больницы! – отрезала я. – Никакого рентгена! Некогда мне по больницам ездить, у меня дел полно! Да и у вас, я думаю, тоже хватает…

Что касалось меня, это было явное преувеличение: никаких особенных дел у меня не было: с работы уволили, а в антикварном магазине Никодим Никодимович и один прекрасно управлялся. То есть не один, а с Казимиром… С семейкой своей я почти разобралась, взяв тайм-аут на недельку-другую. И вообще, им сейчас было не до меня.

– Ну, раз уж вы так спешите, ничего не поделаешь… – разочарованно протянул водитель. – Возьмите мою визитку. Если у вас потом все же что-то проявится, звоните мне – я оплачу любое лечение, какое вам понадобится…

Я подумала, что за последние дни мне уже второй раз вручают визитные карточки, но все же с интересом взглянула на визитку: мне захотелось узнать, кто этот обаятельный и заботливый человек.

На визитке золотыми буквами было напечатано: «Роберт Ваграмович Манукян, заместитель генерального директора медицинской фирмы “Аккад-Медикор”».

– Позвольте, я хотя бы отвезу вас туда, куда вы направлялись! – обратился ко мне неугомонный Роберт Ваграмович.

Вообще, я не сажусь в машины к незнакомым мужчинам, и события последних дней не сделали меня более доверчивой. Но Роберт Ваграмович смотрел на меня так проникновенно, так трогательно, что я не смогла отказаться. Правда, были к тому еще две причины: во‐первых, господин Манукян оказался до того настойчив, что явно не оставил бы меня в покое. Он из тех, про кого говорят, что с ним легче переспать, чем объяснить, что не хочешь. И во‐вторых, у меня была тяжелая сумка…

– Ладно, – согласилась я, забрасывая эту самую сумку в салон. – Уговорили.

– Куда едем? – спросил он, заметно оживившись.

– Шестая Советская, дом семь, – сообщила я.

Доехали мы очень быстро, и всю дорогу Роберт Ваграмович развлекал меня разговорами. Он умудрился рассказать кучу историй из жизни своей армянской семьи и сообщил единственно правильный рецепт приготовления хачапури. Я уже почти оглохла, когда он наконец остановил машину и сообщил:

– Приехали, Шестая Советская! Не подумайте, будто я радуюсь, что чуть не сбил вас машиной, но все же благодарен судьбе за то, что она послала мне эту встречу! Вы такая симпатичная, мне кажется, что мы с вами сто лет знакомы!

Вот уж загнул так загнул! Знаем мы этих темпераментных восточных людей, у них в каждом городе по любовнице!

Тем не менее я поблагодарила его как можно вежливее, подхватила сумку и вышла из машины.

Войдя во двор, я остановилась в удивлении. Перед дверью магазина меня ждало неожиданное зрелище.

На самом пороге, на маленьком складном стульчике, сидела маленькая кудлатая старушка с такой же маленькой кудлатой собачонкой на руках. Я вспомнила эту старушку с собачкой, вспомнила даже, что собачку зовут Матильда… я столкнулась с этой эксцентричной парочкой в тот день, когда приехала знакомиться со своим наследством.

Матильда нервно повизгивала, у ее хозяйки тоже был крайне озабоченный вид. Увидев меня, она вскочила (собачка при этом свалилась на землю и залилась возмущенным лаем). Бросившись мне навстречу, обе явно пытались что-то сказать, но от волнения не могли выговорить ничего членораздельного. Матильда бегала вокруг меня, постепенно обматывая мои ноги поводком.

– Никодим Никодимович! – воскликнула наконец старушка и показала пальцем на открытую дверь магазина.

– Что с ним? – спросила я и добавила: – Да возьмите же вы свою собаченцию, а то она нас сейчас свяжет по рукам и ногам!

– Между прочим, это она, Матильда, его нашла! – обиженно проговорила старушонка и наконец сумела связно изложить свою версию событий.

Примерно час назад Ревмира Спартаковна (именно так звали хозяйку Матильды; в свое время идейные родители дали ей такое странное имя в честь мировой революции, в которую они беззаветно верили), как обычно, вывела свою собачку на прогулку. Матильда отличалась неуравновешенным, взбалмошным характером и не соблюдала распорядок дня, поэтому хозяйке приходилось выгуливать ее в самое разное время суток – иногда рано утром, иногда в полдень, иногда даже глубокой ночью.

На этот раз собачка потребовала гулять в относительно приличное время. Хозяйка поворчала для порядка, но оделась, прицепила поводок и отправилась на улицу.

Матильда, которая только что давала хозяйке понять, что прогулка ей жизненно необходима, что, если ее сию минуту не выведут, она устроит в квартире лужу, а то и кое-что похуже, теперь напрочь забыла о своих насущных потребностях. Она протащила хозяйку по всем окрестным дворам, погналась за кошкой (которая, впрочем, не обратила на нее никакого внимания), сунулась в подвал и обнюхала все столбы и газетные киоски в окрестностях.

– Матильда, пойдем же, наконец, домой! – третий раз безуспешно взывала к ней хозяйка. – Ты же знаешь, через полчаса начинается наш любимый сериал!

Матильда взглянула на нее выразительно, давая понять, что всякие сериалы ее ничуть не интересуют, в отличие от очень соблазнительного запаха на афишной тумбе. Но Ревмира Спартаковна все же сумела призвать свою любимицу к порядку и задала ей нужное направление.

Однако, когда они уже вошли в свой двор и до родного подъезда оставалось метров двадцать, Матильда вдруг залилась визгливым лаем и устремилась