Андрей Дышев - Тот, кто скрывается во мне

— Невероятно, как в сказке, — признался Чемоданов. — И что ты хочешь за эту услугу?

— Ничего, — ответил я, откидываясь на спинку кресла. — Почти что ничего. На твое жалованье, твой дом в Америке, твои кабинеты и лаборатории я не претендую. Но тебе будет выплачена некоторая сумма в качестве подъемных. Не слишком большая, если судить по тем деньгам, которые ты будешь зарабатывать. Но и не слишком маленькая, чтобы я мог ею пренебречь.

— Там та-акие бабки! — снова вставила Настя.

Я наступил ей на ногу.

— Как бы то ни было, — продолжал я, — эти деньги по справедливости принадлежат мне. Ведь это я все организовал, я вышел на американцев, я нашел тебе работу. Без меня ты бы до сих пор сидел в своем Промышленном поселке и топил бы диссертацией печь.

— Допустим, я соглашусь, — осторожно сказал Чемоданов. — А при чем здесь она?

И он покосился на Настю.

Пришло время затронуть самый щекотливый вопрос.

— Ты только не подумай, что я тебе не доверяю, — сказал я. — Просто у тебя могут возникнуть большие проблемы с переводом денег сюда. А Настя возьмет их у тебя и привезет в Москву.

— А зачем мне жениться на ней?

— Видишь ли, по-другому она не может попасть в Америку. Ей обязательно надо считаться твоей женой, чтобы получить визу.

Чемоданов снова покосился на Настю. Теперь он смотрел на нее оценивающе.

— А сколько денег дадут? — спросил он.

Я не хотел говорить это при Насте, потому что был уверен, что она была продажна ничуть не меньше меня и ради такой суммы готова будет работать уборщицей в доме Чемоданова. Но что делать? Рано или поздно она узнает о сумме.

— Восемьсот тысяч, — с трудом произнес я.

Чемоданов присвистнул. Настя покрылась пунцовыми пятнами. Все ясно, пора выкладывать козырь.

— Витя, — мягко сказал я и опустил ладонь на его колено. — Чтобы, не дай бог, у тебя не появился соблазн оставить эти деньги у себя, я хочу тебе напомнить о нашем договоре. Если эти деньги не попадут мне в руки, то я сразу обращаюсь в суд. Ты не имеешь права получать за свою диссертацию гонорары. Правда на моей стороне, и у тебя начнутся неприятности. Американский суд ты не подкупишь, а скандал только повредит твоей карьере.

— Пугаешь? — усмехнулся Чемоданов.

— Предупреждаю, — поправил я.

Он нахмурился и задумался.

— Не нравится мне это все, — наконец изрек он.

— Что тебе не нравится, Витя? — спросил я, чувствуя, что начинаю заводиться. — Что тебе может не нравиться после улицы Рабочей в Промышленном поселке? Ты вообще хорошо представляешь, что я тебе предлагаю? Ты понимаешь, что о такой должности даже зажравшиеся американцы мечтать не могут?

— Значит, я заслуживаю эту должность.

— Тысячи ученых заслуживают ее. А займешь ее ты! Думаешь, так все просто?

— Но ты тоже не бескорыстно стараешься, так ведь?

— Да, не бескорыстно. Я тебе сказал, что это дело выгодно нам обоим.

— Мне не нравится, что ты надумал с этим фиктивным браком, — сказал Чемоданов, покачивая ногой. — Хочу — женю, хочу — развожу. Что я, собака? Это мероприятие серьезное, к нему надо подходить взвешенно.

— Да брось ты! — поморщился я. — Я ж тебе не настоящий брак предлагаю, а фиктивный. Штамп в паспорте — только и всего. Через две недели разведешься и женишься на какой-нибудь богатой американке. Давай собирайся! Поедем в загс.

— Что? Прямо сейчас?

— А чего тянуть? Чем быстрее распишетесь, тем быстрее полетите в Америку.

— Завтра уже вызов придет, — сказала Настя.

Опять вставила не к месту свои пять копеек! На кой черт Чемоданову жениться, если все равно вызов придет?

— Да, — подтвердил я. — Но я его сожгу, если ты откажешься жениться.

Чемоданов вздохнул и опять оценивающе посмотрел на Настю.

— Толкаешь ты меня, Савельев, на преступление. Я должен подумать…

Как всякий прохиндей, Чемоданов стал думать о том, какую еще выгоду можно попутно выбить из этой женитьбы. Он посмотрел на потолок, потом на стойку администратора, и тут его лицо посветлело от идеи.

— Значит, так, — вынес он вердикт. — Я к этому делу отношусь серьезно. А потому все должно быть по-людски.

— Как понимать «по-людски»? — уточнил я.

— А так, чтобы перед людьми не стыдно было. Свадьба — так свадьба! Я требую, чтобы ты организовал венчание в церкви и столик в приличном ресторане. Разумеется, подвенечное платье для невесты и золотые кольца. О машинах с лентами и куклами я не говорю, это и коню должно быть понятно… Правда, Настя?

И он фамильярно потрепал ее по щеке. Настя глупо хихикнула.

— Ты что, Витя? — опешил я. — Какие ленты? Какие куклы? Нам требуется только отметка в паспорте! А свадьбу ты сыграешь с американской негритянкой.

— Как хочешь! — решительно сказал Чемоданов и поднялся с кресла. — Без ритуала я не согласен.

Я не мог поверить в то, что Чемоданов до такой степени идиот. Я тоже вскочил.

— Ты готов отказаться от работы в Америке из-за какого-то глупого ритуала? — воскликнул я.

— Работа меня всегда найдет, — самоуверенно заявил Чемоданов. — А ритуал запомнится надолго. Мне же придется расстаться с Россией. Ностальгия… Тебе этого не понять!

Он повернулся и пошел к лестнице. Я догнал его и схватил за руку.

— Да пойми же ты! — закричал я. — Настя — моя невеста! Как она второй раз за месяц в церковь венчаться пойдет?

Насчет второго венчания я, конечно, лукавил, но надо же было найти веский довод!

— Это твои проблемы, — сухо ответил Чемоданов.

— Скажи ему что-нибудь! — крикнул я подошедшей Насте. — Не молчи, как Барби!

— А почему бы в самом деле не сходить в церковь? — промурлыкала Настя и потупила глазки. — Мне так интересно…

— Умная ты моя, — процедил я. — Когда ты привезешь восемьсот тысяч, я устрою тебе экскурсию по всем церквям России.

— Так как? — ультимативно спросил Чемоданов и потянулся к кнопке лифта.

— Бес с вами, — сдался я. — Венчайтесь.

— Все за твой счет, — добавил Чемоданов. — Включая авиабилеты.

— Родной ты мой! — произнес я. — Не слишком ли много ты хочешь?

— А не слишком ли ты много заработал на моем горбу? — отпарировал Чемоданов.

Мне нечем было крыть.

— Переоденься, — усталым голосом произнес я. — Мы ждем тебя на улице.

— Невесте розы! — крикнул мне вдогон Чемоданов.

Я не мог ни смотреть на Настю, ни говорить с ней. Молча вышел из гостиницы, встал на ступеньках и попросил у прохожего сигарету.

— Ты на меня сердишься? — безвинным голоском спросила Настя. — Но что я могла поделать? Он бы все равно настоял на своем.

— Что-то ты больно счастливо выглядишь! — заметил я, раскуривая зловонную сигарету.

— Просто интересно, — ответила Настя и пожала плечами. — Все-таки в первый раз. Будем считать, что это репетиция нашей с тобой свадьбы.

— Может, ты еще первую брачную ночь в качестве репетиции потребуешь? — съязвил я.

Настя взглянула на меня и хмыкнула:

— Ой, ой, ой! Какие мы высоконравственные! За такие деньги, дорогой мой, можно и на брачную ночь согласиться.

— Уйди от меня подальше, — сплевывая, произнес я. — Не то ударю.

Неизвестно, чем бы закончился для невесты этот разговор, если бы не появился Чемоданов. Слава богу, у него хватило ума одеться прилично и он не напялил на себя свой замусоленный пуховик. Вытащив из кармана куртки сложенную газету, он протянул руку, пощелкал пальцами и приказным тоном сказал:

— Ну-ка, дай свой телефончик!

У меня уже не было слов, чтобы возразить. Я молча протянул ему трубку.

— Куда тут нажимать? — спросил Чемоданов.

— А куда ты хочешь позвонить?

— Да вот, нашел телефон фирмы, которая организует свадьбы, — сказал он, тыкая антенной в газету.

— Послушай, я сам все организую! Эта фирма с нас три шкуры сдерет!

— Какой жадный у тебя жених! — сказал Чемоданов Насте. — На моей диссертации восемьсот тысяч заработал, а копейки считает!

Он стал набирать номер. Мне стало дурно от злости, и я отвернулся.

— Алло? Это фирма «Гименей»? — громко говорил Чемоданов за моей спиной. — Проблема одна — хочу жениться… Да, вы правы, учиться не хочу. Ха-ха-ха!

Он любезничал с представителем фирмы дурным голоском, передавал трубку Насте, чтобы она объяснила, какое платье и какого размера хочет, потом снова брал трубку, продолжая оговаривать церковь, хор, количество и марки машин, ресторан и меню.

— И сколько за все?.. Сколько-сколько? — подвел он итог заказу. — Всего-то? А я думал, что больше.

Наговорил он минут на пятнадцать. Я вырвал трубку из его руки и подумал, что мобильник дешевле будет разбить.

— Начало венчания завтра в девять утра, — сказал он. — Это будет в Николо-Архангельском монастыре. Потом едем на могилу Неизвестного солдата, возлагаем цветы к памятнику жертвам сталинских репрессий…