Непогрешимый предводитель - Эван Хантер

не знали, как это нелегко. Моё собственное замужество... Они не знали.

— Я ведь хотела им помочь. Я сделала ошибку. Mне бы надо их благословить да сказать, живите, мол... Тогда, может, ничего и не случилось. Может, он и вправду бы вышел из клики и разделался бы с ней навсегда, и ничего бы тогда не было... — Вдруг она вспомнила что-то очень важное и сказала с изумлённым видом: — Ведь две недели назад у Джонни был день рождения. Ему восемнадцать исполнилось. Я поеду сейчас в госпиталь. Я хочу точно узнать. Нужно точно знать, вы понимаете? Скорее нужно проверить.

— Да, миссис Квинс.

— Потому что ведь надо точно знать.

— Миссис Квинс. Я знаю, вы хотите, чтобы мы поймали тех, кто убил вашего сына, и, может быть, вы нам поможете в этом.

— Да, — ответила она бесцветным голосом. Казалось, она не слушает их.

— Я сейчас вам расскажу, что мы уже знаем и что мы предполагаем. Мы знаем, что Мидж Макналли была найдена мёртвой в лесу около шоссе номер 14 в Турмане — это за рекой — рано утром в пятницу. Свидетель на месте происшествия видел двух парней в фирменных куртках банды «Мятежные янки», а также грузовик — пикап с символами «Мятежных янки» на дверцах кабины. Потом мы нашли эту машину — она была брошена, а также нашли дом, в котором, как мы предполагаем, Мидж держали как пленницу. Дом принадлежит женщине по имени Марта Уолш, которая является тёткой одного парня из банды по имени Биг Энтони.

— Да, — сказала миссис Квинс.

— У нас есть основания считать, что Биг Энтони и ещё один парень отвезли Мидж в город Турман вечером в прошлую среду, затем по какой-то причине её убили. Мы ещё не знаем почему. И мы ещё не знаем, где находится Биг Энтони.

— Вы думаете, это он убил моего сына?

— Мы не знаем. Как только мы его найдём, мы сможем допросить его. У нас уже достаточно причин для его ареста. Вот здесь нам будет нужна ваша помощь.

— Какая помощь? — спросила она.

— Есть ли у них какое-нибудь место... говорил ли Джонни о каком-то месте, куда мог уехать любой член их клики, если им нужно... если им нужно на какое-то время исчезнуть из вида?

— То есть как?

— Чтобы спрятаться.

— Спрятаться?

— От полиции. Есть ли такое место, здесь, в городе, где бы они могли укрыться? Кроме помещения клуба на Хичкок и Дули? Какое-нибудь место, о котором полиция не могла бы знать?

— Я не знаю о таком месте у нас в городе.

— В картотеке детектива Бруэна указано, что Джонни не раз попадал в беду.

— Да, — кивнула она.

— Нас особенно интересует июнь прошлого года, когда полицейские из 101-го отделения не могли разыскать вашего сына в течение шести дней. Потом он сам явился в участок и сказал, что он не знал, что его разыскивают, вот он сам пришёл, и что, мол, от него надо? Очевидно, он некоторое время где-то прятался, пока ему не состряпали подходящее алиби. Вы помните этот случай, миссис Квинс?

— Нет.

— Дело шло о перестрелке.

— Нет, не помню.

— В прошлом июне. Во второй половине месяца.

— Нет.

— Вы не помните, в прошлом июне Джонни уезжал из дома?

— Нет.

— Но вы помните, что полиция приходила сюда, разыскивая его? Детектив Бруэн это был. Из 101-го отделения.

— Да, я помню это. Но я тут бываю не всегда.

— Но ведь вы были здесь, когда был детектив Бруэн, разыскивая Джонни. Это было в июне, миссис Квинс.

— Да, я была здесь. Но только потому, что мне пришлось вернуться за чем-то. Забыла зачем. А, наверное, я ушла не в тех туфлях, да, вот именно. Ушла в чёрных, а мне нужны были синие. Вспомнила теперь, я ведь тут мало бываю.

— А... где же?

— Я живу со своим другом. Мы с мужем развелись..

— Вы жили у своего друга в июне? Когда Джонни исчезал на шесть дней?

— Наверное. Я точно не помню. Я здесь бываю нечасто. Мне не нравится этот дом. Мне не нравятся жильцы в доме. Сюда приехало много пуэрториканцев. Я почти всё время живу со своим другом. Джонни уже большой, он мог уже сам о себе позаботиться. — Она замолчала, осознав смысл сказанных ею слов. — Я, я всегда думала, что он может сам о себе позаботиться, — продолжала она. — Ведь не могу же я следить за ним каждую минуту. Как бы я могла? Ему восемнадцать лет. Когда мне было восемнадцать, я была уже замужем.

— У вас есть ещё дети, миссис Квинс? — спросил Клинг.

— Был ещё один сын. Его убили во Вьетнаме.

— Извините.

— Да, — сказала она и кивнула, — муж ушёл от нас в 1965 году, и я думаю, что он даже не знает, что наш старший убит на войне. Наверное, он вообще не будет знать, что теперь уже обоих нет. Да и что ему за дело? Я слышала, что он живёт в Сиэттле. Кто-то мне говорил, что видел его в Сиэттле. Забыла, кто... Кто-то сказал, что он очень счастлив. — Миссис Квинс снова кивнула. Трудно одной поднять двух мальчиков, ох, как трудно... — она пожала плечами. — Трудно. Я старалась изо всех сил. Старалась всё делать, что нужно. Когда Роджер хотел завербоваться в армию, я ему сказала: не смей, — но он не послушался. А когда я узнала, что Джонни с этой бандой, я пыталась поговорить с ним, но, знаете... Трудно, если в доме нет мужчины. Ведь они тебе отвечают: иди ты подальше! Вот и всё. Это своей-то матери они так говорят — иди подальше, а сами делают, что хотят. Джонни не святой, он на заметке у полиции с двенадцати лет. А когда он сцепился с тем мальчиком — какое жуткое время это было...

— Это было в июне прошлого года, миссис Квинс.

— Да. Вы об этом спрашивали. Он стрелял в мальчика из другой банды, забыла, как они называются. У них такие глупые имена. Всё так глупо...

— Может быть, «Маски смерти»?

— Не знаю... Не помню.

— Когда детектив Бруэн приходил