Темный час рассвета - Николай Иванович Хрипков

пойдем в ресторан? — проворковала она, прижавшись грудью..

— Как? Ну, уже решено! И к тому же, мы еще ни разу с тобой не были в ресторане, — сказал я, но как-то вяло.

Я не стал договаривать, какой я ей приготовил сюрприз, иначе он перестал бы быть сюрпризом.

— Конечно, ресторан — это очень хорошо. Но как-нибудь в следующий раз? Сегодня ни малейшего желания. Охота побыть дома. Тишины хочу! Тишины! Может, нервы обожжены!

Уговаривать меня долго не пришлось, поскольку я и сам не любитель шума, многолюдства, будучи по натуре анахоретом и мизантропом. Просто так принято, в смысле с рестораном.

— В таком случае у нас будет очень праздничный ужин! — сказал я. — Самый праздничный!

Поднялся и пошел собирать одежду, поскольку она находилась в разных местах. Раздевался-то на ходу.

— Ты куда? — спросила Наташа. — Уходишь что ли? Уже бросаешь меня? Как это быстро у вас.

— Закупаться! Праздничный ужин требует определенных затрат и физических движений.

— Давай схожу я! Мне кажется, я это лучше сделаю. Всё-таки сервировка стола — это женское дело.

Мне тоже так показалось. Стол для себя бы я приготовил. А вот на двоих никогда этого не делал. Наташа стала собираться. Одевалась она не спеша, я наблюдал за нею.

— Погоди я тебе дам денег! — вспомнилось мне. — Сейчас! Секундочку! Пировать — так пировать!

— У меня есть, — вяло отмахнулась Наташа. — Пожалуйста, не суетись! У нас же всё общее.

— Не вздумай! Я что похож на альфонса? — гордо вопрошал я. — Ты не смеешь меня унижать!

Я полез в куртку, но там лежала мелочёвка. Больше чем на бутылку вина не потянет. Впрочем, так бывало постоянно, обязательно хоть чуть-чуть да не хватало пары — другой рублей.

— Наташа! Возьми мою карту! Кстати, по карте скидка! — я протянул ей карту. — Семейная экономика должна быть экономной.

— Ну… — протянула она. — Может быть, не стоит, Рома? Рассчитаюсь наличкой. Для меня это как-то привычней.

— Ах да! Запиши код! — командовал я. — Ну, достань там что-нибудь! Помаду что ли или тушь!

— Может, не надо, Рома? Ну, что ты так суетишься! Я пошла! Убери свою карту! Как-нибудь без нее!

— Запиши! Запиши! — требовал я. — Уже начинаешь не подчиняться с первых дней нашей совместной жизни.

Она записала на руке. Помадой. Это был год и месяц моего рождения. На большее у меня фантазии не хватило.

И ушла. Я стал готовить столик в зале. Поставил букет в вазу. Не помешали бы свечи! Позвонить Наташе? Черт? Но у меня нет номера ее телефона. И есть ли у нее вообще телефон? Она его ни разу не доставала. Принес бокалы. И сознаюсь честно, не удержался и принял на грудь крепкой и горькой. А потом еще раз не удержался. И снова принял. После чего решил, что Бог любит троицу. После третьей стало совсем хорошо. Как говорится, в кайф! И я принялся за дальнейшую сервировку стола. Вот уже всё было готово, по крайней мере, с моей стороны. А ведь раньше я никогда этим не занимался.

Наташа всё не возвращалась. У меня не было часов, если не считать телефона. Но мне показалось, что уже прошел целый час. Хотя магазин в пяти минутах ходьбы от дома.

— Ну, что же ты так долго, Наташа? — встретил я ее на пороге, принимая пакеты, и невыразимо радуясь.

— Неужели ты волновался? Это так непохоже на тебя. А! ты думал, что я убегу с твоей банковской картой. Ведь я же знаю код! — она щелкнула меня по лбу. — Какой доверчивый!

— Наташа! Как тебе не стыдно? Ты оскорбляешь во мне самые лучшие чувства, которые я так редко проявляю.

— Прости, милый! Представляешь, встретила подругу. Вот и почирикали с ней немного. Ну, немного, конечно, для нас. Для тебя бы это показалось целой вечностью.

— Ты сказала ей о нас? Обычно женщины любят похвастаться этим, ну, если у них кто-то появляется.

— Зачем? Впрочем, женщины интуитивно чувствуют хорошо ли у тебя или плохо. Их не обманут слова. Они могут говорить, что угодно, но чувствуют настоящее. Женщины живут чувствами.

— И она поняла, что у тебя хорошо?

— Да! Первые ее слова были о том, как я хорошо выгляжу. И это была не дежурная фраза. Я сразу почувствовала, что она завидует мне. Нам доставляет больше удовольствия неприятности других женщин, потому что мы видим в них соперниц в борьбе за счастье.

— А я сервировал стол в твое отсутствие. А поскольку я это делал впервые, то, конечно, у меня всё получилось замечательно.

— Посмотрим! Посмотрим!

Вскоре стол был накрыт.

— Знаешь, Наташа, я думал при свечах. Но ты ушла, а я не успел тебя предупредить. И телефона я твоего не знаю.

— Рома! Если ты хочешь водки, то можешь выпить.

— С тобой я хочу только одного!

Наташа поднялась и принесла с кухни бутылку водки и две стопки.

— И ты? — удивился я.

— Ромка! Ну, ты смешной! Может женщина напиться?

— Напиться и отдаться, — уточнил я.

Мы выпили бутылку водки. Хотя было еще и вино, Наташа снова пожелала водки.

— Наташа! А у меня сюрприз для тебя!

Я сбегал в коридор и достал из курточки две маленькие коробочки.

— Вот!

— Что это?

— А ты открой!

Наташа открыла.

— Рома! Это предложение?

— Да! Да! Если ты откажешь, я тут же… Насильно заставлю тебя отдаться мне!

— Для этого тебе не придется применять силу.

— То есть?

— Ты же ничего обо мне не знаешь.

— А что же я должен знать?

— Ну, например, почему я оказалась у тебя?

— Тебя направил Пинкертон.

— Да. Меня направил Пинкертон.

— Ты с ним спала?

— Ну, я знала, что ты обязательно спросишь об этом. К твоему глубочайшему сожалению, я с ним не спала.

— И всё же?

— Несколько лет назад я приехала сюда из районного городка поступать. Мама мне дала адрес тетки. Телефона ее у нас не было. Она сказала, что тетка живет одна и какое-то время я смогу пожить у нее. Вот приезжаю. А у моей тети хахаль. Она туда-сюда хвостом бьет. И короче отказывает мне в ночлеге. Ее понять можно. Большинство женщин так бы и поступили. Тем более, что видела-то она меня, когда я была совсем малышкой. То есть никакой радости по моему поводу она, естественно, не испытала. И вот выхожу я из подъезда. А уже вечер. Начинает смеркаться. Где же мне провести ночь? Решила отправиться на вокзал. Добралась до железнодорожного вокзала, а там во внутрь пускают только с билетом. И что? Вспомнила про автовокзал. А уже ночь. Автобусы не ходят.